«План овладения гор. Петроградом и боевые действия в самом городе, ставшем объектом арены действий, связанных с переворотом», — прочел он.

Вскоре тетрадные листки уже лежали на столе Урицкого. План был обширным. Составлен по законам военного искусства. Он предусматривал захват всех учреждений Советской власти, военных объектов, вокзалов, телеграфа и телефонной станции, мостов. Планировались многочисленные аресты.

«Применение на первых порах самого ужасного террора, — читал Урицкий, — вплоть до расстрела включительно, следуя заповеди: два ока за око, два зуба за зуб. Благоприятнее и желательнее всего в рабочих кварталах».

— «Благоприятнее», — вслух повторил Урицкий. — Слово-то подобрали… Доброе!

Через час в Смольном он уже докладывал о заговоре. Были приведены в боевую готовность красноармейские части, усилены органы ЧК, взяты под охрану военные объекты.

Урицкий сам объехал добрую половину города, проверяя посты охраны, давая указания на местах. Домой добрался на рассвете, а утром ему уже доложили по телефону:

— Задержан Фельденкрейц. Он действительно бывший царский офицер, владелец бумаг из обнаруженного тайника.

— Доставьте на Гороховую, — приказал Урицкий…

Фельденкрейц сидел на краешке стула.

— Расскажите о плане военного переворота, — твердо потребовал Урицкий.

Кажется, именно этого Фельденкрейц ожидал меньше всего. Считал, что попался с бриллиантами старого Церса. А тут! Даже запираться бесполезно: на столе лежат его листки, исписанные карандашом. План от «а» до «я» по пунктам.

— Не окажись алфавит таким коротким, вы бы наверняка предусмотрели бы виселицы по городу и повесили всех большевиков? — спросил Урицкий, — Такая, кажется, эсеровская политика?

Фельденкрейц, опустив голову, молчал. Документы, изятые у него при обыске, полностью изобличали не только его контрреволюционную деятельность, но и наличие в Петрограде разветвленной сети заговорщиков.

Дело Фелъденкрейца было одним из многих подобных дол, раскрытых Петроградской ЧК весной и летом 1918 года. Группа правых эсеров, возглавляемая царским офицером Погуляевым-Демьяновским, совершила ряд бандитских ограблений советских учреждений и частных квартир, чтобы получить источники финансирования правоэсеровского контрреволюционного подполья. Члены военной организации правых эсеров, наряду со шпионажем в пользу Антанты, не брезговали грабежами, порой даже с помощью матерых уголовников.

К одной из таких организаций, как показало расследование, и принадлежал Фельденкрейц.

На допросе, который вел сам Урицкий, Фельденкрейц показал: «Состою членом Отечественного союза с 25 марта 1918 года. Цель союза — создать кадры общественных деятелей и офицерского состава, дабы когда власть нынешнего правительства исчезнет, то в тот же момент все наличные силы общественных деятелей займут соответствующие посты и тем самым создадут государственный аппарат, точно так же готовые кадры офицеров займут соответствующие посты в армии.

После падения большевизма — единоличная диктатура (военная). Первые средства для начала организации мы получили от англичан».

Далее, убедившись в том, что ЧК уже известно очень многое из деятельности организации, Фельденкрейц в своих показаниях раскрыл структуру организации, пути получения поддельных бланков Чрезвычайной комиссии и прочих документов, используемых при совершении вооружейных грабежей квартир богатых граждан Петрограда под видом обысков, проводимых сотрудниками ЧК. Говоря о планах своей организации, Фельденкрейц цинично заявил, что они готовили ряд террористических актов против членов правительства и партийных руководителей-большевиков. Отдельно стоял вопрос об убийств председателя Петроградской ЧК М. С. Урицкого, для чего за ним была организована систематическая слежка.

— Если вы до сих пор находитесь на этом свете, — заявил в глаза Урицкому бывший капитан царской армии, теперь английский агент, — то только благодаря нашей чрезмерной осторожности. Ваша квартира на Васильевском острове и подходные пути к ней давно находятся под наблюдением наших людей, готовых освободить мир от кровожадного чудовища, заливающего кровью русских патриотов землю Петрограда.

Ненависть. Ненависть ко всему светлому, что пришло на смену темным силам монархии, сквозила в каждом слово контрреволюционера. Урицкий понял, что отпустить такого даже под самое честное слово значило бы совершить непоправимую глупость. Тем более что с каждым днем, с каждым часом нарастает активность и внешпей и внутренней контрреволюции. Фельденкрейц и другие руководители организации, раскрытой чекистами Урицкого, были расстреляны.

Характерным для этого периода было дело, расследование которого ПЧК начала также в мае 1918 года. В городе были распространены антисоветские документы нелегальной контрреволюционной организации, именовавшей себя «Каморра народной расправы».

Попавший в Петроградскую ЧК документ был адресован домовым комитетам и назывался «Предписанием Главного штаба Каморры народной расправы». В этом документе предлагалось установить в целях последующей расправы «места проживания большевиков и жидов»…

На предписании стоял оттиск круглой печати с православным крестом в центре и с текстом по окружности — «Каморра народной расправы». В ряде все еще выходивших в мае месяце газет буржуазного направления появились сенсационные заметки, посвященные «Каморре».

В кабинет Урицкого на Гороховой была собрана группа чекистов, которой надлежало раскрыть эту контрреволюционную организацию. Был приглашен и начальник уголовного розыска Илья Тарасович Шматов.

— Как вы полагаете, товарищи, что означает слово «каморра»? — спросил Урицкий собравшихся.

— Мы уже думали над этим, товарищ Урицкий. Тут что-то уголовное или торгашеское, — произнес кто-то.

— По-моему, слово это итальянское, — сказал начальник контрразведыватсльного отдела ЧК Аптипов.

— Вы правы, Николай Кириллович, слово действительно итальянское, но перенесенное в нашу действительность. И перенесенное не без претензии и не бессмысленно. — Моисей Соломонович передал Антипову отпечатанный на пишущей машинке листок с круглой печатью, — Каморрой называлось разбойничье общество, зародившееся в Неаполе еще в 16 веке. Общество тайных убийц и бандитов. Оно просуществовало четыре века и дошло до наших дней… Его члены владеют оружием не хуже каморристов и также благополучно уходят от преследования полиции. В наших условиях это может быть террористическая организация, готовящая, судя по тексту предписания, расправу над советскими людьми. И наша с вами задача — как можно скорее эту организацию обезвредить. Ясно, товарищи?

— Уж куда ясней, — ответил за всех обычно молчаливый чекист Юргенсон.

Отпустив сотрудников готовиться к предстоящему розыску, Урицкий задержал Антипова и Шматова.

— А мы с вами наметим направление нашей работы.

Будем исходить из наличных материалов. — Моисей Соломоновнч взял из рук начальника коптрразведывательного отдела «предписание». — Начнем с названия организации. Мы только что убедились: знать, что означает слово «каморра», может только достаточно образованный человек, имеющий к тому же юридическую подготовку. Дальше, — Урицкий приподнял пенсне и внимательно осмотрел бумагу, — документ напечатан на пишущей машинке…

— Понимаю, Моисей Соломонович, немедленно приглашу экспертов и попрошу проверить, не папечатан ли текст на одной из известных нам машинок, — сразу же подхватил Антипов.

— Дальше, — Урицкий продолжал рассматривать документ. — Печать не самодельная, а выполненная по всем правилам искусства квалифицированным работником…

— Сейчас же распоряжусь проверить все мастерские по изготовлению штампов, клише и печатей! — поднялся Антипов.

— Отлично. Поручаю вам возглавить оперативно-розыскную группу. Держите меня в курсе событий постоянно.

— А вас, Илья Тарасович, — обратился Урицкий к Шматову, — хочу попросить поработать вместе с чекистами. Хорошо бы заняться бывшим князем Боярским, который, как известно, организует вывоз за границу золота, бриллиантов и произведений искусства из дворцов и особняков бывшей знати…