— Спасибо. — Джарвис опустился на стул, стоявший перед письменным столом.

— Мы с вами знакомы? — Джон обошел стол и пристально посмотрел на посетителя.

— Ага, вы могли бы меня узнать. Я был в команде “Покорителя морей”. Мы с вами встречались, когда заходили в порт несколько месяцев назад.

Джон удивленно поднял брови, потом нахмурился и посмотрел на посетителя.

— Я думал, все члены экипажа погибли в море.

— С Божьей помощью я оказался на берегу.

— Как вам удалось спастись?

Джарвис поерзал, положил ногу на ногу и обхватил подбородок.

— Я стоял у штурвала. Был шторм, корабль сильно качало, и я изо всех сил старался держаться по курсу. Шторма я особо-то не боялся, ведь мы с “Покорителем морей” побывали и в худших переделках. Ну ладно. Как я уже сказал, я стоял за штурвалом. — Он замолчал и скривился при мучительных воспоминаниях.

— И что случилось? — Джон подался к нему, так вцепившись в сиденье стула, что побелели костяшки пальцев.

— Кто-то ударил меня сзади. Я упал, как якорь. Ничего не чувствовал, пока мы не врезались в борт “Возмездия за грехи” и оба судна не ударились о рифы и разбились.

Голос Джарвиса замер. Он уставился на свою коленку, лицо у него стало мрачное. Покачав головой, он продолжал:

— Я ухватился за кусок обшивки. Поэтому и не утонул вместе с остальными. Через пару часов я добрался до берега.

— Вы хотите сказать, что кто-то нарочно попытался разбить мои корабли?

— Именно так.

— Вы уверены? — Джон откинулся на спинку стула и устремил на Джарвиса свой самый устрашающий взгляд.

— Да, милорд, все случилось так, как я говорю.

— А вы видели каких-либо людей, не принадлежащих к экипажу?

— На судне работали всего пятнадцать человек, милорд. Кэп нанял двух новых помощников — славных ребят. Нет, никого я не видел.

— А как же тогда вредитель исчез? — Джон начал постукивать пальцами о стол и заметил, что, услышав стук, Джарвис сунул руки в карманы.

— Не могу сказать. Может, доплыл до берега. Мы ведь находились всего в двух милях от суши. Или его мог подобрать какой-то корабль. Просто не знаю. Знаю только, что все было слишком хорошо задумано — дождаться, когда начнется шторм, а потом потопить оба судна. Хотелось бы мне увидеть этого ублюдка за решеткой.

— Мне тоже. Конечно, вы должны учесть, что произошедшее довольно странно и что спаслись только вы один.

Джарвис ощетинился, бешено скривив рот.

— Вы думаете, я бы пришел сюда, будь я виноват? Я пришел, чтобы помочь вам и все рассказать, но теперь вижу, что зря потерял время. Вы хотите повесить все на меня, но я подобного не потерплю. — И, вскочив с места, Джарвис посмотрел на дверь, словно собирался уйти.

— Мы еще не закончили. — Джон тоже вскочил на ноги, чтобы не выпустить Джарвиса.

— Ясное дело, да только я не тот, кто потопил судно. И я не позволю вам возводить на меня поклеп.

— Пока что я только пытаюсь выяснить истину, Джарвис. Так что сядьте, — указал Джон на стул.

Джарвис некоторое время смотрел на стул, словно раздумывая, стоит ли остаться, но потом медленно сел.

— Я намерен продолжить расследование. Где вы живете?

— В Ист-Энде, милорд. Меблированные комнаты Бартена. Легко найти.

— Вы мне можете понадобиться еще раз.

— Конечно, я пока никуда не нанялся. Я останусь на берегу до конца праздников.

— Ну вот и прекрасно. Благодарю вас за рассказ. Всего хорошего.

Джарвис встал, поклонился и надел фуражку.

Джон откинулся на спинку стула, глядя на большое черное пятно на старом шерстяном пальто Джарвиса, идущего к двери. Он не доверял этому человеку и не верил, что тот пришел сообщить ему все случившееся только по доброте душевной. Вполне возможно, что корабли потопил именно Джарвис, и Джона интересовало, кто мог ему за совершенное преступление заплатить.

Кто пытался разорить его? Кто выиграл бы от его потерь? Ответа не было. Уотертон его ненавидит, но если бы он хотел его разорить, то давно бы уже сделал это. В одном Джон не сомневался: если удастся выяснить, кто виноват, он с наслаждением отомстит за все.

Холли шла по коридору в комнату Джона с подносом еды в руках, тревожно сдвинув брови. Он ушел к себе и не спустился к обеду. Тедди попытался позвать его, но Джон грубо велел ему убираться. Не зная, что делать, она насупившись смотрела на поднос. Как-то нужно заставить Джона поесть. И еще ей хотелось увидеть его в последний раз, прежде чем она уйдет отсюда. Решимость ее окрепла, и она пошла дальше по коридору.

. Тусклый свет одной-единственной свечи, горевшей в настенном подсвечнике, едва освещал коридор. В воздухе стоял едкий запах свечного сала. Холли наморщила нос, подошла к дверям, постучала, прижав поднос к бедру.

— Уйди, Тедди. Я же сказал, что хочу побыть один.

— Это не Тедди. — Холли прикусила губу. Ей хотелось думать, что она поступает правильно. Джон не ответил, и она заговорила льстивым голосом, каким говорила с бабушкой, когда хотела в чем-то убедить ее. — Я принесла вам поесть. Пожалуйста, впустите меня.

Он опять ничего не ответил, и она уже собралась уходить, когда дверь за спиной у нее заскрипела. Оглянувшись, Холли увидела, что дверь слегка приоткрыта.

Не зная, что ее ждет, она осторожно раскрыла дверь пошире. Дверь опять заскрипела на петлях. Холли опасливо заглянула внутрь.

Комната была просторная, выдержанная в синих тонах. В отличие от остальных комнат в ней сохранилась почти вся обстановка. Большая кровать красного дерева стояла посередине, под французским балдахином в виде купола. У противоположной стены находился секретер красного дерева с инкрустацией. В камине шипел огонь. Тусклые дрожащие тени плясали по комнате.

Джон сидел на диванчике перед огнем, раскрыв перед собой какой-то ящичек. Блеснула серебряная рукоять дуэльного пистолета. Другой пистолет он держал в руке и чистил ствол промасленной тряпочкой. Рядом на столе горела высокая свеча, отбрасывая тени на его резко очерченные скулы, обрисовывая глубокие морщины вокруг глаз и между бровями. Щетина на подбородке усиливала жестокое, угрожающее выражение его лица. Холли уже видела такое выражение, когда он дрался с теми двумя, напавшими на них с Кипом. Она вспомнила его давешнее обещание добиться у нее правды. Наверное, напрасно она решила принести ему поесть.

Девушка попятилась, крепче вцепившись в поднос. Оглянувшись, она увидела маленький столик справа. Поставив на него поднос, она направилась к двери.

— Куда вы?

Глубокий лающий голос Джона остановил ее. Рука ее, лежавшая на дверной ручке, дрогнула. Холли втянула в себя воздух. В комнате вдруг стало очень жарко, хотя огонь в камине догорал и почти не давал тепла.

— Я решила, что помешала вам. — Холли бросила взгляд на Джона.

— Останьтесь. Мне нужно с вами поговорить. — Он поднял пистолет и посмотрел на девушку.

— О чем? — Как она ни крепилась, голос у нее дрожал. Он все так же смотрел на нее. Что, если он начнет расспрашивать о ее прошлом?

— Я не могу завтра проводить вас в деревню. — Он опустил пистолет и задумчиво провел пальцем по его рукояти.

— Вот как… — Она наконец перевела дух.

— Да, мне нужно кое-чем заняться в Лондоне.

Он положил дуэльный пистолет на место, вынул другой и начал натирать тряпочкой блестящий темно-серый металл, лаская его пальцами. Закончив с пистолетом, он сказал:

— Я бы хотел попросить вас кое-что сделать для меня. Холли кивнула, она никак не могла оторвать взгляд от его длинных гибких пальцев. Воспоминание о ласковых прикосновениях этих пальцев к ее груди было слишком живо.

— Передайте детям, что я навещу их… как только смогу.

Лицо его смягчилось, и в голосе чувствовалась такая нежность, что Холли шагнула к нему. С каждым шагом ее решимость уйти отсюда таяла. Она не могла оставить его сейчас.

— Я скажу, но вы сможете выполнить свое обещание? Она сразу пожалела о своих словах, потому что ими она связала себя с ним.