Девушка стиснула в пальцах вилку, потом напустила на себя задумчивый вид и небрежно заметила:

— Я, право же, не помню такого имени — Ренвик.

— Жаль. Он вырос там, потом переехал с родителями сюда. Они, знаете ли, занимаются железными дорогами. Я приглашу их к нам, так что вы сможете вспомнить прошлое. Может быть, у вас окажутся общие знакомые. — И, осмелев, Тедди взял кусочек куриной ножки.

— Вряд ли. Чарлстон — большой город.

Тедди ничего не ответил, только широко раскрыл глаза. Он жевал, жевал, жевал. Заметив, что она наблюдает за ним, он притворился, что улыбается, а потом проглотил.

— Клянусь Юпитером, Джон, просто восхитительно. Попробуй.

Джон никак не решался, но раз Тедди похвалил, он подцепил кусочек на вилку, внимательно осмотрел его и сунул в рот.

— Конечно, она немного пережарилась. Вам нравится? — Холли наклонилась к нему, с волнением ожидая ответа.

Джон не мог смотреть в ее огромные карие глаза и сказать, что с таким же успехом можно жевать кожаную подошву. Ведь она едва не расплакалась там, на кухне, когда чуть не сгорел хлеб. И он совершил ошибку, проглотив свой кусок. Курица застряла в горле точно кусок угля. Чтобы не подавиться, Джон схватил стакан и осушил его одним глотком и с легкостью солгал:

— Да, вкусно.

— Как я рада. — Она улыбнулась, потом съела ложку горошка.

Джон смотрел, как она грызет его, точно горошек — самая вкусная вещь на свете. Интересно, неужели она любит полусырой горошек?

— Данн рассказал мне о Бонд-стрит, где много людей. А я очень люблю смотреть на людей, поэтому мне нужно пойти туда.

— Да, пожалуй, — оживился Тедди. — Лучше всего во второй половине дня. Я поведу вас на Бонд-стрит завтра.

В горле у Джона от ревности застрял комок.

— Вряд ли мисс Кемпбелл будет завтра здесь, — сообщил он с явным удовольствием. — Я могу предложить ей место, и она уедет от нас.

— Спасибо, но я предпочитаю сама найти себе работу. — Ее огромные карие глаза блеснули, и упрямая решимость появилась в уголках губ, похожих на розовые лепестки.

— Устраивайтесь сами, мадам. — Он смерил ее взглядом, разозленный ее неблагодарностью и терзаемый непрошеной ревностью.

Она немного помолчала, задумчиво глядя в тарелку. Потом проговорила уже помягче:

— Я не права. Прошу прощения. Что вы хотите мне предложить?

Джон посмотрел на нее тяжелым взглядом, потом сказал:

— Место у меня в имении.

— Что нужно делать?

— Моим детям нужна новая няня. — Он увидел, что глаза у нее широко раскрылись от удивления. Поскольку мысль о детях не вызвала у нее неприятия, он продолжил: — Я по думал, что вы, возможно, согласитесь.

— Господи! — Тедди стукнул вилкой по столу. — Такого я не пожелал бы и врагу. Ты же знаешь, что Драйден и Брок — настоящие чудовища.

— Вовсе нет — только с ними нужно уметь обращаться. — Джон посмотрел на Тедди, и ему страшно захотелось придушить брата. — Я уверен, что у мисс Кемпбелл не будет никаких проблем.

— Думаю, что не будет. Я обожаю детей. Я никогда еще не работала няней, но с удовольствием попытаюсь. — И Холли улыбнулась Джону, ямочки у нее на щеках словно подмигнули ему, когда она смахнула с груди кусочек курятины.

— Вы не знаете, на что идете. Его сыновья не дети, а маленькие исчадия ада. — Тедди постучал ножом по куску горелого хлеба. Послышалось неприятное звяканье, как будто он стучал по фарфору. — Энн очень мила, но двое мальчишек… — И Тедди покачал головой.

— Энн? — Холли с любопытством подняла брови.

— Моя дочь. Она самая младшая.

— Дочь? Как чудесно! — Она положила вилку с довольным видом, потом выпила немного портвейна. — Я уверена, что мы с детьми станем настоящими друзьями.

Джон промолчал, усомнившись в ее предположении. Он знал, какими дьяволятами бывают иногда его мальчики. Но Холли так просто не одолеешь. Он вспомнил, как она бросилась на дуболома, который наставил на него пистолет. Может, если она и не подружится с мальчиками, то по крайней мере сумеет обуздать их так, чтобы они относились к ней с уважением.

— Ну хорошо, значит, договорились, — подвел он итог; у него точно гора с плеч свалилась. — Завтра я отвезу вас туда.

— Ты? — воскликнул Тедди. — Я думаю, что сейчас тебе нельзя оставить судовую контору. Почему бы мне не отвезти мисс Кемпбелл?

— Я не виделся с детьми полмесяца. Можешь занять мое место в конторе. Я вернусь через два дня.

Тедди поджал губы, потом задумчиво уставился в тарелку.

— Перед отъездом мне нужно кое-что купить. Можно, мы поедем послезавтра? — попросила Холли.

Джон нахмурился:

— Наверное. — Интересно, где она возьмет деньги на покупки? Скорее всего она отдала ему все деньги утром, когда оплатила счет.

Однако она с улыбкой посмотрела на Тедди.

— Не хотите ли пойти со мной? Тедди значительно повеселел.

— Да, с удовольствием, я могу проводить вас на Бонд-стрит.

Джон посмотрел на брата, сдвинув брови, а потом на Холли. Она улыбалась Тедди, и на щеках ее появились с ума сводящие ямочки. Непрошеная ревность снова впилась в него. Нужно одолеть снедающее его вожделение. Ведь Холли — молодая женщина без гроша, которую он взял под свою защиту.

— Я иду обратно в контору, — встал он из-за стола. — Вернусь поздно. Честно говоря, я собираюсь проработать всю ночь.

— А как же обед? — спросила Холли.

— Мне как-то вдруг расхотелось есть.

И он вышел, а Холли смотрела ему вслед, хмуро сдвинув полукружия бровей.

На следующее утро по Бонд-стрит гулял холодный ветер. Холли придерживала волосы, чтобы не лезли в лицо. Шерстяное пальто капитана Маклейна было ей велико, и резкий холод проникал сквозь платье и пронзал до костей. Она поплотнее запахнулась в пальто и огляделась.

Вдоль улицы рядами стояли лавки. Венки и гирлянды украшали витрины и двери. Кое-где гирлянды свободно болтались на ветру и качались перед окнами, стуча по стеклам. Улица выглядела пустынно, если не считать двух джентльменов на другой стороне. Они придерживали руками цилиндры сражаясь с ветром. Холли посмотрела на Тедди, который шел рядом.

Он насвистывал, и белое облачко пара вырывалось изо рта. В руках он держал покупки Холли.

— Жаль, что сегодня на Бонд-стрит никого нет. Наверное, из-за холода.

Холли вздрогнула и посмотрела на плотные сероватые облака над горизонтом.

— Кажется, пойдет снег.

— Да, похоже. Только дураки ходят в такую погоду за покупками. — Он бросил на Холли критический взгляд, и оба рассмеялись.

— Я надеялась встретить на улице хоть немного дураков, — улыбнулась она.

— Полагаю, они появятся, когда потеплеет; тогда вы увидите всех, кого захотите.

— Мне не терпится. Мне страшно хочется увидеть лондонцев — модных молодых леди и джентльменов.

— Уверен, что они ничем не отличаются от того общества, в котором вы находились дома.

Она на секунду замолчала, потом заметила:

— Дома я не имела никакого общества.

— Неужели? — усомнился Тедди.

— Да. Мою бабушку избегали, потому что она слыла сторонницей отмены рабства. Что еще хуже — она публично порицала тех, кто владел рабами. Естественно, богатые плантаторы в наших краях изгнали бабушку из своего общества. Мы редко бывали где-нибудь, только в церкви и на рынке.

— Печальная история.

— Ничего страшного. Мне кажется, я не очень-то переживала. Я чувствовала себя счастливой, когда жила дома с бабушкой. — Она указала на какую-то лавку. — Смотрите, лавка модистки. Давайте зайдем. Вы не возражаете?

— Честно говоря, я уже не могу видеть рулоны тканей. — Он насмешливо улыбнулся, блеснув белыми зубами. — На той стороне есть маленькая чайная лавочка. Я буду ждать вас там.

— Хорошо, — согласилась Холли. Она посмотрела, как он перешел улицу; низ его черного пальто резко контрастировал с ярко-желтыми панталонами. Наверное, хорошо, что он не пошел с ней. В каждой лавке, куда они заходили, она чувствовала, что он подгоняет ее, особенно когда стоял рядом, пытаясь держаться по-джентльменски и ни в коем случае не выразить своего нетерпения. Наверное, поход за покупками ему изрядно надоел.