Ваше письмо застало меня в Эмсе на самом выезде. Прибыв в Старую Руссу, я хворал и писал августовский №. Цензура выбросила печатный лист в самые последние дни, затем переезд из Старой Руссы (дней 10 назад) и искание Вашего адреса. Вы, по дамскому обыкновению, не выставляете Вашего адреса при каждом письме: дескать, он должен знать. Но наизусть знать нельзя, а тетрадка с адресами может затеряться (как и случилось). А потому пишу по первому старому, очень неопределенному адресу, и не знаю, дойдет ли.

Про здоровье мое я ничего не могу сказать: кажется, плохо, а больше ничего не знаю. Если придете, то, конечно, переговорим. А теперь очень занят и спешу кончить. Итак, приходите.

Весь Ваш Ф. Достоевский.

19 сентября/76.

Любезный друг Коля, жив ли и здоров ли ты? От тебя ни слуху, ни духу. Мы тебя ждали наверно на 17-е и давно уже говорили, что ты нейдешь. Зайди, если можешь, хоть я и очень занят, но ты мне никогда не мешаешь. А не можешь зайти, то непременно уведомь об себе письменно или пришли кого-нибудь.

Я всё хвораю, хворала и Анна Григорьевна. Очень захватило грудь у меня, а теперь привязалась, лихорадка, и я на лекарстве сижу дома и пишу и днем и ночью, нередко в жестоком ознобе. Боюсь, что придется прекратить работу. Да и, кроме того, были кое-какие неприятности.

Итак, до свидания, дай об себе знать.

Твой брат Ф. Достоевский.

28 сентября.

Многоуважаемый Михаил Александрович,

Посылаю Вам всё, тут конец. Довольно ли для 1 1/2 листа? Если останется белая страница, то можно, по примеру прошлого №, пустить объявление о полугодовой подписке. Впрочем, думаю, что достанет.

Ваш весь Ф. Достоевский.

16 октября/76.

Многоуважаемый Митрофан Петрович,

Прошлого года Базунов, перед самой своей внезапной поездкой за границу, даже, может быть, накануне поездки, нашел нужным, однако, расплатиться со мной и выдал мне все сполна, накопившиеся у него подписные деньги за "Дневник". Я полагаю, он руководствовался всё тем же, неминуемым в сем случае соображением, что мне не отдать всех грешнее, что тут значит взять последнее у того, который в 54 года от роду всё еще живет тягчайшим литературным трудом, работает по ночам, к сроку, несмотря на свои две большие болезни... Не говорю уже о том, что и деньги-то эти не "счеты или расчеты" какие-нибудь, а просто подписные, за издания, которые прежде книгопродавцы и не слышно было, чтоб удерживали в свою пользу, и на что мода только лишь недавно завелась.

Там по счету 330 р., и я вполне уверен, что сосчитано верно, по крайней мере, как бы ни проверять эти 330 р., все-таки проверка не коснулась бы более как каких-нибудь нескольких рублей. Триста-то уже бесспорны. Из них мне кто-то выдал из магазина 5 дней тому 50 р. Если по стольку будут выдавать (да и будут ли?), то когда же я получу? А между тем, сами знаете, теперь для всякого издания самое наитруднейшее время.

Не можете ли, Митрофан Петрович, сказать что-нибудь и при этом сделать что-нибудь посущественнее, чем 50 р.? Да и тяжело и неприлично мне ходить теперь в магазин за деньгами. Вникните в мою просьбу, очень прошу Вас. Если б было не дозарезу, не стал бы Вас беспокоить.

А главное, надо что-нибудь наверно, просто успокоительных фраз лучше и не произносить. Во всяком случае крепко жму Вашу руку и желаю Вам искренно всего лучшего.

Ваш весь Ф. Достоевский.

Р. S. Не сочтите это письмо в какую-нибудь дурную сторону. Я Вас, как человека, всегда отличу от какого-нибудь неудавшегося расчета или непредвиденного несчастья.

24 окт./76.

Многоуважаемый Николай Петрович,

Непременно постараюсь отвести требуемые полстранички, а Вас поздравляю с предприятием. Простите, что до сих пор те зашел к Вам: очень было много со мной разных обстоятельств. До 31-го числа буду день и ночь в работе, но Вы мне не помешаете. Милости просим, как Вам только угодно. Анна Григорьевна Вам кланяется. Мое глубокое почтение Вашей супруге.

Весь Ваш (1)

Р. S. По ошибке начал письмо не с той страницы, проглядел. Извините.

(1) подпись на письме вырезана

27 (1) октября.

Многоуважаемый Михаил Александрович,

Вчера я ошибся: "Глава первая" была Вам вчера доставлена не вся. Есть еще 4 отдел, который теперь и посылаю, а вместе с тем и начало "Главы второй". Всё же посылаю теперь три листка, от 18 до 23 полулистка включительно.

Ваш весь Ф. Достоевский.

(1) было: 26

28 октября.

Многоуважаемый Михаил Александрович,

Мне пришлось в корректуре выбросить сряду почти весь столбец (1) (выброшенное войдет потом в конец "Главы второй", еще не дописанной) и многое перемарать и пересочинить в других местах. Само собою, это разрушит Ваш первый лист и, кроме того, придется, может быть, еще к цензору. Но что делать, так должно быть.

Посылаю, во-1-х, продолжение "Главы второй"), (2) от 24 до 27 полулистка включительно (NВ. Выписку из "Москов<ских> ведомостей") прошу сделать непременно петитом) и, во-2-х, то объявление Вагнера об издании его журнала "Свет" и которое войдет под конец в объявления, на последних страницах. Это (3) объявление должно непременно быть напечатано. Пожалуйста, подберите и шрифт, как пригодно будет к смыслу строк объявлений.

Задаю я Вам, однако, хлопот.

Ваш Достоевский.

(1) было: две стр<аницы>

(2) было начато: 2-ой

(3) было начато: Пожал<уйста>

Люб<езный> Михаил Александрович, посылаю Вам главу третью. Две вырезки из газет, № 1-й и 2-й, сделайте петитом в отмеченных мною местах. Завтра кончу всё, а 29-го утром получите. Странно, что у Вас приходят за корректурами и статьями в полдень. У меня с 8-ми утра готово.

Если можете, зайдите завтра. Очень бы надо знать, сколько еще писать.

Ваш весь Ф. Достоевский.

28 октября.

30 окт<ября>.

Многоуважаемый Михаил Александрович,

Посылаю Вам окончание от 36 до 38 включительно. Кажется, довольно. Боюсь, чтоб не было еще с лишком.

В самом конце я прибавил p scriptum. Прошу Вас очень, прочтите его внимательно. Это корректурные ошибки, страшно важные, особенно первая, где удержано не вместо но и искажающая вполне смысл. Не понимаю, как эти ошибки удержались, я слишком помню, как поправил в корректуре. В этом № страшно много ошибок.

Особенная просьба моя та: справьтесь сами (1): выправлено ли это не? (Может быть, я получил от Вас вчера какой-нибудь не тот оттиск 1-го листа.) И если не выправлено, то мой p scriptum непременно напечатайте. А если выправлено, то, разумеется, отбросьте post scriptum.

Ради бога, сделайте это.

Ваш весь Ф. Достоевский.

(1) далее было начато: пож<алуйста>