1 Это были «эпибаты» (пехотинцы) с 70 кораблей (IV 23,2), затем афинские, мессенские и союзные гоплиты.

2 26,2.

3 Фукидид описывает остррв с юга на север. Афиняне высадились на южной стороне острова.

4 Остатки ее еще и теперь сохранились.

32. Между тем афиняне с ходу атаковали и тотчас уничтожили первый сторожевой пост лакедемонян, когда воины, находясь еще в палатках, не успели взяться за оружие. Лакедемоняне не заметили высадки афинян, так как думали, что афинские корабли лишь, как обычно, возвращаются на ночную стоянку. На заре и все остальное войско, кроме гребцов нижнего ряда, высадилось на остров с 70 или немного большим числом кораблей¹, с разного рода оружием: всего было 800 лучников, столько же пелтастов, вспомогательные отряды мессенян² и все отряды, стоявшие еще под Пилосом, кроме воинов гарнизона, охранявших укрепления. По приказу Демосфена афиняне разделились на отряды по 200 человек и более (а иногда и с меньшим числом воинов) и заняли самые высокие пункты на острове, чтобы неприятель, взятый со всех сторон в кольцо, оказался в безвыходном положении, не зная, против кого обратиться. Если бы враги стали отражать нападение с фронта, то их обстреливали бы с тыла, если же — с одного фланга, то каждый раз подвергались бы обстрелу с другого. Куда бы лакедемоняне ни обратились, всюду в тылу у них должны были оставаться афинские легковооруженные воины. Это были именно те воины, против которых труднее всего было бороться, так как их сила была в том, что они поражали врага издали, стреляя из луков и пращей и бросая дротики. При попытке к ним приблизиться они отходили, получая преимущество, и были еще опаснее, поражая отступающих врагов. Таков был план высадки, задуманный Демосфеном еще раньше, который ныне был приведен в исполнение.

1 Всего высадилось более 7770 гребцов, легковооруженных было около 2000 человек.

2 9,1.

33. Когда Эпитад и его лакедемоняне, составлявшие главную часть спартанского войска на острове, увидели, что враги сломили первый сторожевой пост и идут на них, то сомкнутым строем бросились на афинских гоплитов, чтобы начать рукопашную схватку. Ведь афинские гоплиты стояли как раз против них, а легковооруженные — с фланга и с тыла. Однако вступить в соприкосновение с афинскими гоплитами и использовать свою опытность в искусстве рукопашного боя они не смогли, так как легковооруженные воины теснили их, обстреливая с флангов, тогда как афинские гоплиты стояли спокойно, не двигаясь с места. Там, где легковооруженные слишком наседали на них, лакедемонские гоплиты, правда, заставляли врагов отступить, но те возвращались и возобновляли бой. Ведь эти воины с их легким вооружением без труда ускользали от врага и получали над ним преимущество в этой суровой, необитаемой и труднопроходимой местности, где лакедемоняне в тяжелом вооружении не имели возможности их преследовать.

34. Таким образом, некоторое время обе стороны продолжали издали перестрелку. Но так как лакедемоняне не могли уже столь быстро и энергично, как вначале, отвечать контратакой в тех местах, где они подвергались нападению, то легковооруженные воины, заметив, что сопротивление неприятеля ослабевает, и видя свое численное превосходство над ним, стали действовать увереннее. Они все больше свыкались с самим видом врага, так что он уже не казался им теперь столь грозным: вскоре обнаружилось, что их собственные потери, сверх ожидания, оказались гораздо меньшими. На первых порах при высадке их охватывал ужас при мысли о том, что предстоит сражаться с лакедемонянами; теперь же, почувствовав свое превосходство, они все сразу с громким боевым криком устремились на врагов, осыпая их тем, что у кого было под руками — камнями, стрелами и дротиками. Стремительный натиск, сопровождаемый воинским кличем, привел в смятение врагов, вынужденных сражаться в непривычных условиях. К тому же высоко поднимался огромный столб густого дыма с пеплом от недавно сгоревшего леса. От носившейся в воздухе пыли вместе с градом камней и стрел, пускаемых множеством воинов, невозможно было видеть что-либо перед собой. Положение лакедемонян становилось все более опасным. Их войлочные панцири не защищали от стрел, а дротики обламывались, застревая в них. Лакедемоняне уже не знали, что следует делать, ничего не видя перед собой и не разбирая слов команды из-за громкого крика врагов. Со всех сторон им грозила опасность, и уже не оставалось надежды, даже обороняясь всеми силами, спастись от гибели.

35. Наконец, когда множество воинов уже получило ранения, так как борьба происходила все время на одном и том же узком пространстве, лакедемоняне, сомкнувшись, начали отступать к ближайшему укреплению на самой крайней оконечности острова и к своим постам. Легковооруженные афинские воины, осмелев, стали с громким кличем еще сильнее теснить врагов отступающих и убивать каждого захваченного при отходе лакедемонянина. Большинству лакедемонян все же удалось благополучно достичь укрепления, соединиться с его гарнизоном и занять все наиболее уязвимые пункты. Преследуя лакедемонян, афиняне не могли окружить их вследствие естественной неприступности укрепления и пытались яростной лобовой атакой выбить врага из крепости. Долгое время, почти целый день, противники выдерживали тяготы битвы, страдая от жажды под палящими лучами солнца: одни стремились при этом вытеснить противников с холма, а другие — удержать позицию. Все же лакедемонянам уже было легче защищаться, так как им не грозило нападение с флангов.

36. Таким образом, конца битвы не предвиделось. Тогда военачальник мессенян¹, обратившись к Клеону и Демосфену, объявил, что их старания одолеть врага напрасны. Если ему дадут отряд лучников и пелтастов, то он сам найдет дорогу, по которой можно зайти в тыл противнику, и тогда можно будет взять укрепление штурмом. Получив необходимый отряд, предводитель мессенян, незамеченный врагами, пустился в путь, двигаясь по возможности вдоль скалистого побережья острова, и незаметно, хотя и с величайшими трудностями, добрался до крутых склонов острова, которые лакедемоняне не охраняли, полагаясь на природную неприступность места. Внезапное появление отряда с тыла на возвышенности горестно поразило защитников и придало смелости афинянам, которые теперь увидели наконец то, чего так долго и напряженно ожидали. Теперь лакедемоняне, обстреливаемые с двух сторон, находились в том же положении, в каком — уподобляя малое великому — были герои Фермопил². Тех перебили персы, обойдя их с тыла по горной тропе. А эта кучка храбрецов, обстреливаемая с обоих флангов многочисленными врагами, обессиленная голодом, была вынуждена прекратить сопротивление и отступила перед превосходящими силами нападающих, и афиняне овладели проходами.

1 По Павсанию (IV 26,2), его имя было Комон.

2 См.: Herod. VII215 —218.

37. Клеон и Демосфен, понимая, что если лакедемоняне хоть на шаг дальше отступят, то будут перебиты, приказали прекратить бой и остановили своих воинов: они желали привезти лакедемонян в Афины живыми, если те признают свое поражение и, уступая неотвратимости, примут предложение сдаться. Поэтому афинские военачальники через глашатая спросили лакедемонян, согласны ли они сложить оружие и сдаться на милость победителей.

38. После этого большая часть лакедемонян опустила щиты на землю и подняла руки в знак того, что принимает предложение. Когда затем было заключено перемирие, Клеон и Демосфен вступили в переговоры от имени афинян, а со стороны лакедемонян — Стифон, сын Фарака. Из прежних военачальников лакедемонян первым пал Эпитад, а его заместитель Иппагрет¹ хотя был еще жив, но лежал без сознания среди трупов, а Стифон, по обычаю, был выбран третьим начальником на случай несчастья с первыми двумя. Стифон и сопровождавшие его лица заявили о желании спросить через глашатая находящихся на материке лакедемонян, что им делать. Клеон и Демосфен не позволили никому из лакедемонян покидать остров, но сами вызвали глашатаев. После двух или трех кратких вопросов последний глашатай, приплывший на остров от находящихся на материке лакедемонян, принес решение: «лакедемоняне приказывают вам самим решать свою участь, не теряя чести». Тогда лакедемоняне на острове, обсудив положение, решили сложить оружие и сдаться афинянам. Этот день и следующую ночь афиняне держали своих пленников под стражей на острове. На следующий же день они воздвигли на острове трофей и, сделав все приготовления к отплытию, отдали пленников под стражу триерархам своих военных кораблей. Лакедемоняне же послали глашатая с просьбой разрешить перевезти на материк тела своих павших воинов. Вот численность павших и взятых в плен на острове: из переправившихся на остров 420 лакедемонских гоплитов 292 были доставлены в Афины, остальные погибли. Среди оставшихся в живых было свыше 120 спартиатов. Потери афинян были незначительны. Ведь дело так и не дошло до подлинного сражения.