Если жадный человек испытывает какую-то пагубную зависимость, как это очень часто бывает, самоуничижитель чувствует личную ответственность за болезненную привязанность своего партнера и его ощущение собственной никчемности усиливается, поскольку он не в силах его излечить. С другой стороны, человек жадный может испытывать к самоуничижителю довольно сильное влечение, так как боится быть покинутым, а самоуничижитель не собирается его оставлять. Однако человек жадный отлично осознает, что его партнер обладает достаточной внутренней силой и способен в любой момент оставить свою снисходительную, потворствующую ему манеру поведения. Но даже если жадный человек прекратит посягательства на своего партнера, отношения их нисколько не улучшатся, так как у самоуничижителя недостает самоуважения, чтобы рассчитывать на что-либо иное.

Такое сочетание драконов не способствует развитию плодотворных взаимоотношений. У обоих партнеров слишком недостает самоуважения, чтобы чувствовать себя чего-либо достойным. Оба они довольно бедны или вообще ведут жизнь затворников. В лучшем случае они испытывают определенного рода взаимопонимание. Чаще же всего они просто притерпеваются к партнеру, которого заслуживают, — человеку, расцениваемому ими таким же неполноценным, как и они сами. Если же один из них добивается успеха и начинает двигаться вперед, второй воспринимает это как свой личный провал. Поэтому ни один из них не подбадривает другого изменить привычную обоим модель поведения двух неудачников. Так, совместными усилиями, они подготавливают обреченное на неудачу существование их союза. Поскольку каждый из них видит в партнере свое отражение, они переносят один на другого и свое отношение к жизни. Отсюда — взаимные упреки и обвинения друг друга в том, что он такой бесхребетный червяк.

Поскольку самоуничижители зачастую занимают в отношениях с окружающими оборонительную позицию и считают, что каждая перемена может только ухудшить их положение, их связь друг с другом уверенно идет к вырождению. Они постепенно отказываются от общения, избегая таким образом ранящих ответов своего партнера и проявления его защитной реакции.

Драконы самоуничижения и мученичества относятся к классу чудовищ с узким полем зрения. Следовательно, и люди с такой комбинацией драконов стремятся удержать друг друга в положении маленького, не обладающего властью человека. Мученик выражает негодование по отношению к своему партнеру и обвиняет его в собственных неудачах. Самоуничижитель с готовностью принимает обвинения и еще ниже опускает голову, хотя и проявляет некоторую реакцию самозащиты. Такой ответ мученика не удовлетворяет, и он обычно переходит к симуляции «тяжелых недугов» или к актам саботажа, демонстрирующих переживаемые им мучения. Самоуничижитель испытывает жалость к партнеру и старается хоть немного улучшить их совместную жизнь, продолжая во всем обвинять себя самого. Проявление жалости лишь подстегивает мученика к новым демонстрациям страданий. Такие взаимоотношения укрепляются усилиями обоих сторон, и ни один из партнеров не стремится разорвать их все более упрочняющуюся связь.

Такая комбинация является довольно болезненной, поскольку человек нетерпеливый очень быстро начинает проявлять несдержанность по отношению к отсутствию у своего партнера самоуважения. После недолгих попыток возродить в нем чувство собственного достоинства человек нетерпеливый сдается и начинает направлять действия партнера грубыми пинками. Это, конечно, усиливает в самоуничижителе ощущение своей никчемности. Такое поведение партнера, в свою очередь, с новой силой возрождает в человеке нетерпеливом опасения, что он лишь понапрасну теряет драгоценное время. На этом этапе взаимоотношения партнеров могут стать довольно болезненными, поскольку человек нетерпеливый начинает срывать на самоуничижителе свое отчаяние. Однако такие отношения могут и не дожить до этой фазы развития, потому как уже после первого этапа разочарований человек нетерпеливый вообще склонен махнуть на своего незадачливого партнера рукой.

Такая комбинация менее вредна, чем некоторые другие. В худшем случае она может лишь блокировать внутреннее развитие партнеров. Самоуничижитель не проявляет склонности указывать своему партнеру, как ему следует поступать, и не вызывает у него потребности проявлять упрямство. Кроме того, оба не склонны к внезапным переменам в своей жизни, что могло бы действовать на человека упрямого угнетающе. Самоуничижитель тем не менее берет на себя вину за все возможные проблемы в их отношениях, и человек упрямый может эксплуатировать это чувство своего партнера и любое неудовольствие выражать молчаливым неодобрением.

Такая комбинация драконов является наиболее распространенной. Мученик в саморазрушителе находит отличного компаньона. Бесконтрольное, саморазрушительное поведение его партнера очень быстро превращает его в жертву. Склонные к страданиям и долготерпению супруги испытывают настоящую привязанность к своим злоупотребляющим алкоголем, наркотиками, азартными играми, членовредительству, преступлениям и попыткам самоубийства партнерам. Мученику создаются все условия для того, чтобы вволю посетовать на свою жизнь и поплакать. Бесконечными обвинениями они провоцируют своего партнера на все более саморазрушительное поведение. Их жалобы и стенания только подстегивают партнера к пьянству и дебоширству. Атмосфера накаляется все больше и способна разрушиться только гибелью саморазрушителя или его попаданием на скамью подсудимых. После этого мученик отправляется на поиски и находит своему партнеру новую замену.

Сценарий, разыгрываемый драконами в данной комбинации, очень похож на динамику развития взаимоотношений мученика и саморазрушителя. Это также довольно распространенное сочетание драконов. Однако в данном случае поведение партнеров менее самоубийственно. На провоцирующие действия мученика человек жадный отвечает развитием пагубной привязанности. У мученика снова и снова появляется повод почувствовать себя несчастной жертвой и возможность добиться таким путем проявления любви своего партнера. Человек жадный испытывает разочарование и отчаяние, поскольку не получает от мученика желаемого. Это все сильнее привязывает его к пагубным пристрастиям. Если жадный человек проявляет склонность к подавлению или даже унижению своего партнера, это еще больше подходит мученику. Тут его мастерство в исполнении роли безвинной жертвы поистине не знает границ. Такой оборот дела толкает жадного человека на все большее отдаление от мученика и на поиск связей где-нибудь на стороне.

Такая комбинация драконов является отличным полигоном для перестрелки взаимными обвинениями. Поначалу обоих мучеников притягивает друг к другу схожесть взглядов на то, как ужасен окружающий их мир. Однако по мере развития их партнерства каждый из мучеников начинает считать именно себя главной жертвой их отношений и требует от своего партнера достойной компенсации. Уступать такую роль не хочет ни один из них, а поскольку каждый видит в своем партнере собственное отражение, они без труда проектируют друг на друга собственную склонность к мученичеству и упрекают один другого в стремлении казаться невинной жертвой.

Временами оба мученика устраивают демонстрацию своей жертвенности и страданий по отношению к каким-то внешним проявлениям. Их обоих водят за нос продавцы подержанных автомобилей или же оба они становятся жертвой неудачных капиталовложений. Но и в этих случаях они склонны взваливать друг на друга вину за случившееся.

При таком союзе домашний очаг приходит в крайнее запустение, а поскольку нищенство любит коллективный подход к делу, такие люди стремятся собрать вокруг себя большую компанию, где можно было бы вдоволь повздыхать на тему о том, «как ужасно жить в этом жестоком мире». Однако такая семейная атмосфера лишь отталкивает людей, что, конечно, дает мученику новую пищу для жалоб и недовольства.