Я часто встречал американцев, которые, выпив пару рюмок, казалось, не могли ни разоткровенничаться со мной и ни рассказать мне о таких вещах, о которых они никогда бы не рассказали и собственной жене».[81]

Однако наиболее ценные сведения Монат черпал из открытых источников информации. «Американцы, – пишет он, – не только беззаботны и чрезмерно разговорчивы; они и в открытой печати сообщают гораздо больше того, что необходимо для подрыва их безопасности».

Монат описывает, какие сведения ему удалось добыть из «24-го ежегодного отчета о состоянии военно-воздушных сил» объемом в 372 страницы, опубликованного в журнале «Авиэйшн уикли». «Нам потребовались бы месяцы работы и не одна тысяча долларов для оплаты агентов, чтобы один за другим собрать эти факты… Журнал преподнес их нам на серебряной тарелочке».

Он отмечает также такое издание, как «Мисайлз энД рокетс», и особенно печатные органы армии, флота, военно-воздушных сил и морской пехоты, которые ведут «межведомственную борьбу» на страницах печати, а также множество различных руководств и отчетов, публикуемых каждым военным ведомством. Наконец, Монат подчеркивает ту ценность, которую представляли для коммунистической разведки «Протоколы дебатов в конгрессе по военному бюджету». Эти материалы он оценивает как один из лучших источников получения нужной ему информации. «Вооруженным силам США, – добавляет Монат, – должно быть, крайне трудно защищать страну и ее независимость, когда секреты обороны изо дня в день раскрываются перед любым читателем».

Дуглас Кейтер, сотрудник журнала «Рипортер», занимающийся этой проблемой, подвергал ее всестороннему и тщательному анализу. В своей книге «Четвертая власть в государстве» он описал трудности, с которыми сталкивались администрации Трумэна и Эйзенхауэра. «Президент Трумэн как-то заявил, – пишет Кейтер, – что „95 процентов нашей секретной информации публикуется в газетах или журналах“, и высказался за то, чтобы журналисты воздерживались от публикации некоторой информации, даже если они получили ее от уполномоченных на это правительственных источников».[82] На мой взгляд, это слишком жесткое требование, предъявляемое журналистам, хотя мне известны случаи, когда корреспонденты и редакторы по собственной инициативе отказывались публиковать сообщения, которые, по их мнению, могли нанести ущерб национальной безопасности, или консультировались относительно секретности тех или иных сведений.

Кейтер приводит слова, сказанные президентом Эйзенхауэром на пресс-конференции в 1955 году: «В течение более двух лет меня беспокоит неизвестно как происходящая утечка секретной информации». Он также ссылается на министра обороны Чарльза Вильсона, заявившего, что США даже не пытаются скрывать от Советов военные секреты, за обладание которыми мы заплатили бы сотни миллионов долларов, если бы смогли получить нечто похожее о военном потенциале СССР.

Разведывательное сообщество хорошо знало об этой проблеме, и Бедел Смит, будучи директором ЦРУ, был так обеспокоен создавшимся положением, что решил произвести эксперимент. В 1951 году он пригласил на время каникул группу ученых из одного крупного университета страны. Чтобы сберечь их время, Смит снабдил их всеми необходимыми материалами, доступными каждому американцу, газетными статьями, протоколами заседаний конгресса, правительственными сообщениями монографиями, текстами речей. Затем он предложил им определить, какую оценку военных возможностей США составили бы Советы на основе этих открытых источников. Ученые сделали вывод, что группа специалистов, поработав несколько недель с этой литературой, сможет извлечь существенные данные о многих областях нашей национальной обороны. Заключение было направлено президенту Трумэну и другим лицам, разрабатывающим политику на высшем уровне, и признано настолько точным, что лишние экземпляры документа были уничтожены, а оставшиеся засекречены.

Можно ли пресечь подобное разглашение важной информации? В значительной степени это зависит от правительства и конгресса – органов исполнительной власти, которые публикуют или разрешают публиковать различные материалы, в частности протоколы заседаний конгресса и отчеты о результатах тех или иных расследований.

Имеются свидетельства серьезных намерений конгресса ограничить неразборчивую публикацию информации.[83] Член палаты представителей Джордж Магон, весьма уважаемый член конгресса, председатель подкомиссии палаты по ассигнованиям на оборону, в речи, произнесенной в конгрессе 7 марта 1963 г. и получившей широкое освещение в печати, потребовал положить конец «безобразному и нетерпимому» положению.

«Президент, вице-президент и спикер палаты представителей, – заявил он, – должны совместно постараться остановить процесс быстрой эрозии нашей разведывательной деятельности… В Москве, Пекине и Гаване, по всей видимости, аплодируют нашей глупости, поскольку мы публично сообщаем о таких фактах, на добывание которых они охотно затратили бы крупные денежные средства. Крайне важно положить этому конец».[84]

Я, конечно, понимаю, что при решении вопросов, связанных с ассигнованиями, и другими вопросами, в частности при обсуждении военного бюджета, комиссии конгресса должны получать необходимый объем секретной информация от органов исполнительной власти. Но следует ли публиковать такую информацию во всех деталях? Часто специальные и технические детали, представляющие особую ценность для потенциального противника, не представляют большого интереса для общественности. Вряд ли есть необходимость знакомить широкую общественность с такими техническими деталями.

Часто повторяют, что конгресс не в состоянии хранить секреты. Действительность опровергает это утверждение. Манхэттенский проект, разработанный для создания атомной бомбы, на который были израсходованы миллиарды государственных средств, был тщательно охранявшимся секретом в жизненно важной области нашей национальной обороны.

Читатель может возразить, что секреты возможно сохранять лишь в условиях «горячей», а не «холодной» войны. Мой почти десятилетний опыт взаимоотношений с конгрессом и мои связи с подкомиссиями по делам ЦРУ комиссий по вооруженным силам палаты представителей и сената, комиссий по ассигнованиям обеих палат приводят меня к выводу, что можно хранить тайну и вместе с тем предоставлять законодательным органам всю необходимую им информацию. Я не знаю ни одного случая разглашения секретов из-за того, что подкомиссиям сообщались самые сокровенные детали деятельности ЦРУ, в том числе сведения о полетах самолета У-2. Безусловно, труднее обеспечивать секретность в вопросах, которые рассматриваются всем конгрессом и по которым требуется его согласие. Однако нет необходимости посвящать в такие секретные детали, которые министерство обороны, возможно, сочтет нужным сообщить лишь некоторым комиссиям конгресса в связи с представлением развернутых материалов по проекту бюджета.

Открытое и всестороннее обсуждение этого вопроса в органах исполнительной власти и в конгрессе, на мой взгляд, позволило бы изыскать такие меры, при осуществлении которых противник лишится значительной части той информации, которую он свободно получает сегодня. Несомненно, определенная утечка будет происходить и в дальнейшем, но в значительно меньшем объеме. Разве не стоит заняться этим вопросом?

Гораздо сложнее обстоит дело с периодической печатью, в частности с военными и техническими газетам и журналами. Я припоминаю то время, когда разведывательное сообщество разрабатывало планы применения различных технических средств для обнаружения испытаний советских ракет и работ по исследованию космоса. Американские технические журналы всячески старались ознакомить своих читателей, а следовательно, и Советский Союз с детальным устройством радиолокаторов и других технических средств, которые для обеспечения эффективности их действия в силу географических причин надо было разместить на территориях дружественных нам стран, близких к Советскому Союзу. Эти страны проявляли полную готовность сотрудничать с нами при условии обеспечения секретности. Однако выполнение этой важной задачи было поставлено под угрозу в результате разглашения сведений зачастую через наши собственные технические журналы. Сотрудничавшие с нами друзья оказались в весьма затруднительном положении, их отношения с Советами осложнились из-за публикации в печати различных догадок и слухов. Подобное разглашение информации очень мало способствовало благополучию или даже просвещению американского народа, за исключением небольшого числа технических специалистов. Думаю, что такая информация не относится к разряду той, которую «должен знать» американский народ.