Эсминец повернул на обратный курс. К этому времени все три своих крейсера были уже объяты пламенем. Керол никак не мог разобраться в обстановке. Его замешательство еще более возросло, когда впереди эсминца поднялись столбы воды от упавших снарядов.

Увеличив скорость до 30 узлов, он вновь повернул на юг и в процессе выполнения этого маневра вообще потерял противника из вида.

Расход боеприпасов «Хэлма» составил четыре 127 мм снаряда. Причем выпущены они были по своему кораблю.

Даже если бы Кэрол поставил своей задачей как можно меньше навредить противнику, он не смог бы это сделать лучше, чем сделал.

Эсминец «Уилсон» сделал немногим больше. Капитан 3 ранга Уолтер Прайо обнаружил корабли Микавы с расстояния 12000 метров. Он открыл огонь, но на такой дистанции его снаряды упали с большим недолетом.

Не хватало угла возвышения орудий. Прайо сблизился с противником, развернулся влево и снова открыл огонь. Он сделал большое число выстрелов, но результаты их неизвестны.

С «Уилсона» хорошо был виден крейсер «Астория» с бушующими на нем пожарами. «Уилсон» продолжал вести огонь, целясь по прожекторам японских крейсеров, а когда прожекторы потухли, эсминец направился в сторону острова Саво, поскольку было получено сообщение, что к северу от острова находится японский эсминец. Прайо дал скорость 30 узлов и чуть не столкнулся с «Хэлмом». Всего «Уилсон» произвел 300 выстрелов из 127 мм орудий.

«Ни одной торпеды невозможно было выпустить из-за запутанной обстановки» – докладывал в своем рапорте Прайо, – «очень трудно было опознать корабли».

Так оно и было.

Мрачным юмором окрашено сражение между крейсером «Чикаго» и эсминцем «Паттерсон» – дуэль напряженных нервов и пальцев, зудящих на орудийных замыкателях. Причем оба корабля спешили на помощь израненной «Канбере».

Что же касается адмирала Микавы, то он покончив с союзными крейсерами, решил обдумать очередную проблему: не покончить ли заодно с оставшимися без охранения американскими транспортами? Что делать дальше?

«Когда мы прекратили огонь, позади нас оставался пылающий ярким пламенем вражеский крейсер, – записал капитан 1 ранга Тошиказу Охмаи, – Я зашел в оперативную рубку крейсера «Чокай» и увидел, что она вся в дыму от разорвавшегося вблизи американского 203 мм снаряда. Упади этот снаряд (с крейсера «Куинси») метров на пять впереди, адмирал Микава был бы убит…

Я спросил сигнальщиков не преследует ли кто-нибудь нас. Те ответили, что нет».

Адмирал Микава собрал офицеров своего штаба, чтобы обсудить план дальнейших действий: что делать с американскими транспортами?

В 02:30 было принято следующее решение:

«1. Японские корабли, разделившись на две группы, начинают самостоятельные действия. Флагманский корабль, прикрывая их, остается в тылу.

Чтобы произвести перегруппировку в темноте, потребуется значительно снизить скорость. Перегруппировка с учетом их настоящего места к северо-западу от острова Саво займет примерно 30 минут. Затем потребуется еще полчаса, чтобы набрать необходимую скорость, плюс час для подхода к якорной стоянке противника.

Таким образом потребуется два с половиной часа, чтобы соединение снова оказалось в боевом соприкосновении с противником, то есть всего за час до восхода солнца.

2. Согласно данным радиоразведки, нам известно, что авианосцы противника находятся примерно в 100 милях на юго-востоке от Гуадалканала. Зная о наших ночных действиях, они в настоящее время наверняка полным ходом приближаются к острову. Следовательно, продолжая оставаться в этом районе, мы рискуем разделить судьбу наших авианосцев в сражении у Мидуэя.

3. В случае даже немедленного ухода из этого района мы, возможно, подвергнемся преследованию и атаке со стороны сил противника. Но, если начать отход немедленно, мы сумеем пройти далеко на север, прежде чем противник сможет нас атаковать.

Таким образом предоставляется возможность заманить противника в зону действия нашей авиации, базирующейся на Рабауле».

Штаб Микавы ликовал. Была одержана крупная победа, причем без каких-либо потерь. Стратегия Императорского флота, основанная на ночных сражениях, полностью оправдала себя, превзойдя все ожидания. На всех японских кораблях было всего 35 убитых и 51 раненый.

Некоторые корабли вообще не понесли потерь в личном составе. Боевые повреждения оказались ничтожно малыми:

На «Чокай сгорела штурманская рубка, на крейсере «Аоба» – разбит один из торпедных аппаратов, на крейсере «Кунугаса» было несколько I попаданий в машинное отделение и повреждена шкиперская кладовая. Один из гидросамолетов тяжелого крейсера «Како» утонул вместе с экипажем. И это было все.

Решение штаба было представлено адмиралу Микава в течение трех минут, и адмирал решил следовать ему, не искушая более судьбу.

В 02:33 сигналом с флагманского корабля соединения был передан приказ всем:

«Соединение начинает отход». И минуту спустя: «Построиться в кильватерную колонну. Курс 320 градусов, скорость 30 узлов».

Глава 13

Ровным счетом ничего не зная о случившемся, адмирал Кратчли возвращался на свой флагманский крейсер «Австралия».

«Я совершенно ничего не знал ни о развернувшемся сражении, ни о составе сил противника», – говорил позднее Кратчли.

Ночь полного хаоса, ночь полная ужасов!

Так она и шла от одной грубейшей ошибки к другой. Даже когда расстреливали его корабли, адмирал Кратчли спокойно руководил расстановкой эсминцев у Гуадалканала.

В 01:45 адмирал видел вспышки в районе нахождения его соединения, но решил, что это самолеты противника освещают поверхность моря.

Затем Кратчли увидел вспышки на юге и расценил это как стрельбу зенитных орудий кораблей по обнаруженному самолету. Даже услышав через несколько минут гром орудий главного калибра, адмирал Кратчли не придал этому никакого значения.

Через сорок минут австралийский генерал вновь стал разглядывать горизонт. Там действительно шла уж очень сильная стрельба.

Кратчли поднялся на мостик «Австралии», приказав включить аппаратуру межкорабельной связи и в 02:26 связался с крейсером «Чикаго»;

«Вы что, ведете бой?»

Капитан 1 ранга Бод, у крейсера которого почти оторвало нос, дал ответ, который мог бы служить абсолютным рекордом по преуменьшению случившегося.

«Бой был, но сейчас уже все кончилось».

Кратчли переадресовал запрос крейсеру «Сан-Жуан», на котором держал флаг контр-адмирал Норманн Скотт.

Соединение Скотта, патрулировавшее между Гуадалканалом и островом Тулаги, не принимало участие в сражении, и Скотт ничего не знал о случившемся.

Он слышал раскаты орудийной стрельбы, но не получая никаких приказов от командования, не счел для себя возможным по собственной инициативе перейти в район боевых действий. Поэтому Скотт ответил на запрос:

«Наше соединение не принимало участия в бою. Все происходило где-то между островами Флорида и Саво».

Кратчли несколько раз вызывал на связь «Винсенес», затем – «Куинси» и «Асторию»… Молчание. Тогда он снова вызвал «Чикаго» и потребовал доложить обстановку.

«Мы сейчас движемся по проливу Лунго, – доложил Бод, – «Чикаго» находится южнее острова Саво. Поврежден торпедой в носовой части. Корабли противника ведут огонь в южном направлении».

Адмиральская борода встала дыбом.

Голос капитана I ранга Бода продолжал деловито потрескивать в эфире:

«Канберра» горит по пеленгу 50 градусов в пяти милях от Саво. Возле нее находятся два эсминца».

Кратчи немедленно переадресовал эти новости адмиралу Тэрнеру, находившемуся на своем флагманском корабле «Маккаули» и изнывавшему от недостатка информации о происходящем.

Генерал Вандергрифт, находившийся на минзаге «Саутярд», тоже хотел бы знать больше о происходивших в ночи событиях. Он связался со своим командным пунктом, запросив у него полную информацию.