Я открыл свою папку на диске. Да, все было готово. Я сравнил полученные изображения с присланными Миллером.

Безрезультатно. Ни один из снимков не совпадал.

Следующие два часа я занимался подробным описанием дела Оуэна Дженнисона.

Итак, мы вернулись к версии Ордаза о противоречивом убийце.

Клубок из тупиковых нитей. Даже голографии, собранные Оуэном, могли к этому времени устареть — торговцы меняют свои лица как перчатки…

Я закончил протоколирование и позвонил Джули. Оказалось, что она уже ушла домой.

Я позвонил было Тэффи, но тут же положил трубку. Хотелось побыть одному, забиться в темный угол. Мрачное выражение лица напугает девушку. Зачем?

Я поехал домой.

На улице было уже темно. Я добрался до перекрестка и поймал такси.

Оуэн собирал свои голографии по всему Евразийскому континенту. Большинство из изображенных на них наверняка были зарубежными агентами Лорена. Так почему же я ожидал найти их в Лос-Анджелесе?

Такси резво поднялось в белесое ночное небо и вошло в зону облачности. Автопилоту было наплевать на мое желание полюбоваться огнями города.

Так…

Что мы имеем к настоящему моменту?

Кто-то из постояльцев Санта-Моники был человеком Лорена. И убийца…

А если это сам Лорен? Он столько раз убивал, и так уверен в своей безнаказанности, что вполне может слегка ослабить бдительность. Как Грэм.

Большинство преступников не слишком умны. У Лорена, несомненно, мозги есть; но он окружает себя посредственностями — ими легче управлять. Поэтому если Лорен утратит бдительность, то начнет подсознательно недооценивать детективов ОРП, ставя их на одну доску со своими людьми.

Увлеченный изобретательностью плана, он был уверен в благополучном исходе. Тем более что Грэм наверняка подробно проконсультировал его относительно воздействия своего прибора. Усыпленного Оуэна доставили в квартиру и оставили в покое. Рискованно — но риск оправдал себя.

В следующий раз он будет вести себя еще более беспечно. Когда-нибудь мы поймаем его.

Но не сейчас.

Такси ловко вынырнуло из общего потока и приземлилось на крыше моего дома. Я вышел и спустился вниз, к лифту.

Двери лифта открылись. Кто-то вышел.

Я почувствовал неладное, резко обернулся. Такси могло бы послужить прикрытием, но увы — оно уже поднималось. Из темноты выступили еще двое.

Кажется, я успел кого-то подстрелить, прежде чем острое жало вонзилось в мою щеку. Закружилась голова, затем крыша, стены… Увлекаемый центробежной силой, я свалился на пол и провалился в никуда.

Чьи-то пальцы на моем черепе…

Я открыл глаза и обнаружил, что стою посреди комнаты, спеленутый, словно мумия, в какие-то мягкие, но крепкие бинты. Невозможно было пошевелить даже пальцем.

Кто-то за спиной убрал электроды с моей головы и вышел вперед. Чем-то он напоминал птицу: высокий, сухощавый, с ярко выраженной треугольной формой лица. Светлые волосы зачесаны назад; надо лбом — острый «вдовий хохолок». Шорты безупречного покроя в оранжево-коричневую полоску. Он стоял, скрестив руки на груди, слегка склонив голову набок.

Я узнал его. Его изображение было среди голографии, собранных Оуэном.

— Где я? Который час? — сделав недоуменное лицо, простонал я.

— Уже утро, — широко улыбаясь, ответил он. — А что касается вашего местоположения — пусть это останется моей маленькой тайной.

Очень смешно!

Было в нем что-то… в его манере держаться…

— Лорен? — наугад спросил я. Он галантно поклонился.

— А вы — Джилберт Гамильтон из ОРП. Джил-Рука.

— Простите?

— Вы недооценили мои возможности. И мой интерес к вам.

Он был прав. Поймать детектива ОРП почти так же просто, как и любого другого гражданина. Что им эти инжекторы — уже давно проснулись и разгуливают здоровехоньки.

Так вот он какой, Лорен. Наконец-то.

Сколько времени? Я не решился спрашивать снова, иначе он начал бы что-то подозревать. Но если удастся продержаться до 9.45, то Джули сможет выслать подмогу.

Подмогу… Куда?

Идиот! Я же не знаю, где нахожусь!

Похоже, Лорен готовит меня на разделочный стол. Аккуратный усыпляющий укол — и части, составляющие мое целое, расползутся по разным хранилищам. Глаза, кожа, сердце…

В легальных клиниках хирурги сжигают мозг преступника для последующего захоронения. Интересно, что Лорен намерен сделать с моими мозгами?

— Почему именно я?

— Потому что именно вы вели расследование по делу Оуэна Дженнисона. Причем — слишком уж дотошно.

— Да уж, черт возьми… Если бы я и в самом деле побольше шевелил мозгами…

Лорен озадаченно поглядел на меня.

— Вы и вправду не понимаете?

— Нет.

— Странно, странно, — задумчиво протянул Лорен. — Очень интересно…

— Ладно. Но почему я все еще жив?

— Видите ли, мистер Гамильтон, мне стало любопытно. Захотелось услышать о вашей воображаемой руке.

Значит, мне не послышалось.

— О чем?! — изумленно произнес я. Блефовать — так блефовать.

— Не имеет смысла притворяться, мистер Гамильтон. Если я почувствую неладное, то просто использую вот эту штучку. — Он взял со стола инжектор.

Черт побери! Он все знает. Ни за что не удастся подманить его на расстояние вытянутой руки — если только…

— Ладно. Но сначала расскажите — откуда вы узнали об этом? Ваши люди в управлении?

Лорен усмехнулся.

— Если бы. Давняя мечта… Впрочем, об этом потом. Несколько месяцев назад мы поймали одного из детективов — по чистой случайности. Я заставил его разговориться, и он кое-что рассказал мне о вашей замечательной руке. Надеюсь услышать от вас подробности.

— Кто это был?

— Мистер Гамильтон…

— Кто это был?!

— Вы хотите, чтобы я помнил имя каждого донора? Кто? Друг, знакомый, сосед… Кто?

— Меня заинтересовали ваши парапсихические способности, — продолжал Лорен. — Собираясь заключить договор с вашим другом Дженнисоном, я вспомнил о необычном члене его экипажа. Вас называли Джил-Рука, не так ли? Говорят, вы умели выделывать всякие фокусы с сигаретой, за что на базе вас все любили и угощали бесплатно.

Я ощупывал окружающие предметы, пытаясь найти способ освобождения из моей тюрьмы, но ничего подходящего поблизости не было.

— Ладно, так и быть — покажу вам свои способности. Дайте мне сигарету.

Может, подойдет поближе…

Но он знал о предельном расстоянии, которое могла преодолеть моя рука. Осторожно вытащил из кармана пачку, достал сигарету и кинул мне, не двигаясь с места. Я ловко поймал ее, сунул в рот и многозначительно посмотрел на него, ожидая зажигалки.

— Ах, простите, — пробормотал он учтиво и проделал ту же операцию с зажженной сигаретой.

Маневр не удался. Ну что ж, хоть покурю перед смертью.

Лорен с ужасом и благоговением наблюдал за сигаретой, движущейся в воздухе. Плохо. Некоторые люди принимают телекинез за колдовство, а людей, владеющих им — приспешниками Сатаны. Если он испугается, тогда мне точно конец.

— Забавно, — сказал, наконец, Лорен. — Как далеко вы сможете дотянуться?

— На расстояние вытянутой руки, разумеется. (Ведь сам прекрасно знает, скотина!)

— Но почему? Ведь другие могут гораздо дальше.

Он сидел в противоположном углу комнаты, на расстоянии добрых десяти ярдов. В одной руке — бокал виски, в другой — инжектор. Само помещение напоминало подвал. Но где?

— Да, другие могут и дальше — зато они не обладают такой силой. Хотя… Если бы кто-то убедил меня в том, что я способен на большее, то расстояние было бы мне нипочем. И руку бы себе новую приделал. Но мне и так…

Я замолчал, вспомнив, что Лорен собирается пустить «на мясо» все мои чертовы руки… Сигарета закончилась.

— Не желаете ли выпить?

— Не откажусь — если у вас есть мерный стаканчик. Стеклянного, боюсь, не подниму.

Он наполнил стакан и отправил его мне с помощью столика на колесах. Его глаза не отрываясь следили за каждым моим движением.