– Ну, ты здесь отдыхай. Вино за счет заведения, а мьеня, к сожалению, ждет работа.

Еще раз кивнув головой, он быстро удалился, исчезнув за дверью в дальнем углу заведения. После ухода Жана все посетители опять принялись обсуждать свои насущные проблемы. С их лиц как ветром сдуло всю доброжелательность, и Карл вновь почувствовал косые взгляды, как тогда на улице. – «Наверное, я их здорово раздражаю. Особенно своим парадным мундиром».

Только сейчас он обратил внимание на свою последнюю награду. Но больше его почему-то заинтересовала не она, а знаменитый «Железный Крест», которым «он» был награжден ранее. В награде не было ничего примечательного, и сделана она действительно была из железа. Лицевую часть креста покрывала черная эмаль, по середине была свастика, а в нижней части дата – 1939 г.

– «Жаль, что он железный, а не золотой. Было бы тогда чем откупиться, когда меня начнут «ловить»».

Стук в витрину отвлек внимание. За стеклянной стеной стояла Мелен, одетая в ярко– красное платье, в котором, как и во всех своих нарядах, была очаровательна и неотразима. Проведя рукой по стеклу, она с легкостью промелькнула вдоль витрин и уже через несколько мгновений предстала перед Карлом, долгожданная и, как всегда, желанная.

– Давно ждешь?

– Да, в общем-то нет.

Мелен наклонилась, поцеловав Карла в щеку. Можно было поклясться, что вся мужская половина посетителей, неотступно следивших за каждым ее жестом, мечтала сейчас очутиться на его месте.

– Жан, откуда эти цветы?

Мелен подняла с пола случайно упавший букет Карла и стала осматривать все столы в поисках его места.

– Это не наш, – ответил тот, указывая взглядом на Карла.

– Карл, не могу поверить. Неужели это мне?

Ее глаза наполнились веселым восторгом, из-за чего трудно было понять, искренняя это благодарность или издевка.

– Я купил цветы здесь, на углу, а когда зашел к тебе, то понял, что это и есть то самое поле, с которого их сорвали.

– Какой ты все-таки милый, – на ее лице появилась неподдельная гордость, словно это были не какие-то фиалки, а по меньшей степени, розы. – Я смотрю, лечение пошло тебе на пользу.

– В каком смысле?

– В смысле галантности. Спасибо.

Она еще раз чмокнула Карла в щеку. После чего, прильнув к букету, стала с наслаждением вдыхать запах свежего, цветочного аромата. Как раз в этот момент за витринным стеклом промелькнуло знакомое лицо, которое тут же переключило ее внимание.

– Я вернусь через минуту, никуда не уходи.

Положив букет на стол, Мелен выскользнула на улицу. После оклика она подошла к знакомой, с которой тут же принялась обсуждать какую-то «важную» бытовую тему. Карл же, не зная чем себя занять, принялся, коверкая слова, штурмовать надпись на этикетке бутылки. Но на выходе, кроме того, что вино «выдержанное », так ничего и не понял.

Между тем Мелен закончила разговор и, попрощавшись с подругой, направилась обратно. – «Наверное, она давно здесь живет и, несомненно, знает всех… Его-то она просто обязана знать. Но как бы спросить, не вызвав лишних вопросов? В любом случае не надо этого делать сегодня. А то еще спугну, не дай бог».

Тем временем, события, происходящие на улице, вывели его из размышлений. Вход в кафе перегородили двое, не давая Мелен попасть внутрь. Первый, высокий шатен с крепко сбитой фигурой, был в звании артиллерийского лейтенанта. Второй значительно уступал первому не только в росте, но и в звании. Свои оберфельдфебельские погоны он получил совсем недавно. Это легко угадывалось по возрасту, совсем новому обмундированию и отсутствию каких бы то ни было наград и знаков различия. Род его войск Карл определить не смог, такие нашивки он видел впервые. Единственным же, что объединяло обоих, были шевроны с изображением щита и двух перекрещенных мечей, окаймленных дубовыми листьями. Этот элемент формы причислял их к одной из именных дивизий Вермахта, возможно, даже элитной.

Подходя ближе, Карл смог получше оценить обстановку. Мелен по-прежнему нуждалась в помощи, безуспешно пытаясь попасть в свое же собственное заведение, а эти два нахала, став в дверном проеме, образовали живую стену, не давая пройти, так что единственный, кто хоть как-то пытался отстоять честь дамы, был Жан, изо всех сил старавшийся задобрить зарвавшихся нахалов. – «Да, слова здесь не помогут, по крайней мере, добрые».

– Господа офицеры, можьет бить, ви пройдете внутрь. И я вам приньесу бутилочку хорошьего вина. Урожая тридцать восьмого года. Чудесный бил урожай.

– А ты к нам присоединишься, крошка? – спросил старший, обращаясь к Мелен.

Она ему не ответила, наградив лишь испепеляющим взглядом, полным презрения.

– Господа, проходите, присаживайтесь. Вино просто отменное, – продолжал суетиться Жан.

– Обойдутся без вина.

Смысл реплики Карла быстро долетел до адресата. Все сразу замолчали, а два нахала, обернувшись почти синхронно, стали разглядывать того, кто посмел подать свой голос. Воспользовавшись замешательством, Карл, раздвинув их плечи, образовал проход, в который тут же прошмыгнула Мелен.

– А тебе чего надо? – обратился к нему старший. Судя по перегару и манере разговора, он был изрядно пьян.

– Для начала давайте-ка перейдем на Вы. Я все-таки старше вас обоих по званию. А затем узнаем, из какого зверинца вы сбежали, что кидаетесь на хозяйку в ее же собственном заведении?

– Засунь свое звание вместе с гонором знаешь куда? Кто ты такой, чтобы мне указывать? Мы только вчера прибыли с Востока и в отличие от вас, нам выпало повоевать.

– Не надо только передо мной флагом махать. Я, между прочим, на Востоке… – Карл вовремя спохватился, чуть не сморозив такое, от чего его собеседники долго бы пытались понять, что он имел в виду – …тоже бывал.

– И где ж ты бывал? – тут же переспросил старший. Его ожесточение понемногу стало сменяться любопытством.

– Четыре месяца под Рузой и два с половиной под Вязьмой. В составе 2-го воздушного флота Группы армии Центр.

– Вязьма давно у большевиков. Неудивительно, что такого вояку, как ты, отправили во Францию, а не оставили в России. Там не место картонным солдатикам.

– Дубина, я там был в 42-м.

– Ты это кого дубиной обозвал, – лейтенант уже было замахнулся, но тут вмешался его приятель, которого, видимо, остудило появление Карла.

– Тебя, придурок.

Последняя фраза чуть не обошлась Карлу крепкой оплеухой, потому как оказалась последней каплей терпения его оппонента. Лейтенант с легкостью откинул державшего его товарища и выкинул кулак вперед. Как раз в этот момент между ними с очередной «дружеской инициативой» появился Жан, которому удар по касательной пришелся в правую челюсть.

– А тебе чего надо, лягушатник проклятый?

Он хотел было добавить Жану для «симметрии», но тут вновь подоспел его товарищ, взяв в крепкий «захват за шею».

– Помогите мне кто-нибудь, он же контуженый…

«Кем-то» оказались Рихард и Губер, которые, только выйдя из-за угла, тут же ринулись на помощь.

– Что здесь происходит?

– Рихард, все уже в порядке. Господа давно не были на людях, напрочь позабыв правила хорошего тона. Но я уже позвонила одному хорошему знакомому из комендатуры, так что скоро за ними приедут. – Произнося это, Мелен победоносно улыбнулась, отплачивая грубиянам за их недавнюю выходку.

– Не надо никого вызывать, мы уже уходим.

– Поздно, ребята, наряд уже в пути.

Лейтенант еще продолжал некоторое время брыкаться, но потом как-то резко успокоился и обмяк.

– Отпусти. Отпусти, я сказал, – прокричал он своему другу.

– Ну же. Я успокоился.

После небольшой паузы тот выполнил просьбу. Лейтенант, встав прямо, поправил форму и уже совсем было собрался уйти прочь, но, напоследок обернувшись, обратился к Карлу:

– Мы с тобой еще встретимся.

После чего они быстрым шагом направились в ближайшую подворотню.

– И почему у нас выпускают больных недолеченными? – с издевкой спросил Губер.