Второй пилот мой готовился к посадке, прослушал погоду. Нам была предложена посадка на короткую полосу; на длинной был попутно-боковой ветер. Посадочная масса позволяла сесть, хотя для Ту-154 это предел. Старый инструктор, надев наушники, внимательно прислушивался к нашей беседе. Когда я проводил предпосадочную подготовку и определил «пилотирование справа, связь слева», он удовлетворительно крякнул.

На эту полосу по нашим правилам обычно полагалось садиться только командиру корабля. Но опытный инструктор мог разрешить и второму пилоту, взяв ответственность на себя. Мой второй пилот как раз уже дошел до той кондиции, когда пора готовиться к левому креслу, поэтому я без сомнений разрешил ему сложный заход. А где же вторым пилотам учиться сложным посадкам, как не в таких условиях.

Сруливая по девятой рулежке, я на секунду оглянулся назад. Глаза старого пилота полыхали счастьем: посадка удалась на славу. Школа наша продолжалась!

Он потом долго благодарил экипаж, что порадовали старика. Грузно поднялся, пожал всем на прощанье руки и ушел.

Больше я его живым не видел. Григорий Александрович умер, дожив до редкого для летчика возраста: на восемьдесят первом году жизни.