Даже осознавая собственную неправоту, принцесса продолжала бороться, она не выносила несправедливости. Она объясняла королеве и принцу Филиппу, что пыталась терпеливо относиться к мужу, но, натолкнувшись на каменную стену непонимания, решила, что расстаться, к сожалению, необходимо. Расстаться по-королевски. Не разводясь. Принцессе хотелось свободы без разрыва брачных уз.

Королева и принц Филипп не одобряли идею разрыва. И принца и принцессу просили пойти на компромисс, быть менее эгоистичными, постараться преодолеть трудности ради непоколебимости монархии, ради детей, ради страны и народа. На встрече в Виндзоре принцесса ясно дала понять принцу Чарльзу свое отвращение к Камилле Паркер Боулз. Потом она признавалась, что возможность открыто выражать чувства при родственниках приносила ей огромное облегчение:

— Тогда все уже было известно. Написано в книге, обсуждалось в семье.

Тем не менее книга сыграла в некоторой степени и положительную роль: на некоторое время избавила принцессу от булимии.

— Думаю, вся эта история — величайшее испытание в моей жизни, — говорила она.

Королева считала, что встреча прошла очень искренне, и назначила на следующий день новую. Но принцесса не смогла принять ее приглашения. Ей не хотелось оставаться на этой неделе в Виндзоре, и она вопреки традиции пробыла в Аскоте лишь два из положенных четырех дней.

Последовало письмо герцога Эдинбургского, где он высказал свое разочарование по поводу того, что принцесса не явилась на вторую встречу, тогда как они с королевой тратили время, пытаясь решить их с принцем семейные проблемы.

Но принцесса, расстроенная присутствием в Аскоте Камиллы Паркер Боулз, оскорбилась и уединилась в Кенсингтонском дворце.

Именно отказ от приглашения остаться в Виндзорском замке послужил поводом к началу переписки принцессы с герцогом Эдинбургским.

Само собой разумеется, что и королева, и принц Филипп изо всех сил пытались спасти королевский брак, однако можно понять, с какими трудностями они столкнулись. С тех пор они делали все возможное, чтобы предотвратить публичный развод. Они решили, что в подобной непростой, деликатной ситуации необходим трезвый ум. Едва ли принц Филипп обладал таким умом, к тому же у него была репутация не самого тактичного человека. И тем не менее взялся за дело именно он. Влиятельность его и королевы невозможно переоценить: до сих пор они, будучи отцом и матерью, никогда не вмешивались в браки своих детей, утверждая, что только жизненный опыт может научить уму-разуму. Но тут они твердо решили, что нельзя сидеть сложа руки и спокойно смотреть, как рушится брак Уэльской четы. Как и Ее Величество, принц Филипп пытался сохранить беспристрастное отношение к принцессе, но его роль требовала от него оставаться искренним и говорить самую суровую правду. А принцессе не хотелось, чтобы он вмешивался.

— Интересно, часто ли жены вынуждены обсуждать семейные проблемы со свекром, а не с мужем? — как-то в сердцах воскликнула она.

Для нее это было еще одним доказательством того, что королевская семья ведет себя странно, когда дело касается человеческих отношений, а принц Чарльз попросту прячет голову в песок. Более того, это явно означает, что ни одна из сторон не хочет ввязываться в сложный семейный конфликт.

Честно говоря, принц Филипп делал куда больше для спасения брака, чем принц Чарльз, и не важно зачем; для того ли, чтобы сохранить видимость приличий, или из желания и впрямь помочь супругам, — но действовал он правильно. Кому, как не ему, знать, каково это — войти в королевскую семью, порвав с прошлым во имя долга. Однако, как и всякому, кто плохо знал принцессу, вряд ли ему было известно, как обращаться со столь ранимым человеком. Он старался быть беспристрастным, но рубил сплеча там, где требовалась особая деликатность. Забрасывая принцессу письмами, он своими грубыми замечаниями приводил ее в ярость. Она не рвала писем. Напротив, она связывала их в пачки и хранила как неопровержимые доказательства, а для надежности делала с некоторых копии и отсылала самым верным друзьям. Другим, например телерепортеру Мартину Баширу или мне, принцесса показывала оригиналы.

Я видел эти письма в 1993-м, Башир — в 1995-м, Как-то я сидел с принцессой на лестнице в Кенсингтонском дворце. Даже тогда, год спустя после получения этих писем, она потрясенно покачивала головой, читая их. Об этих письмах писали много всякой чепухи и откровенной лжи. Потом газеты, ссылаясь на свои источники, заявляли, что это были самые возмутительные письма, какие Диана когда-либо получала: грубые, лаконичные, написанные на листах формата А5. Нельзя было проглотить подобную бестактность. Письма выносили на свет божий некоторые неприятные истины, но никогда не были ядовиты. Наоборот, со временем в них стали чувствоваться понимание и симпатия. Они не были лаконичными и грубыми. Напротив — длинными и немного сумбурными. И на листах А4.

Еще в противовес газетным заметкам могу добавить, что не припоминаю, чтобы принц Филипп употреблял в письмах слова вроде «шлюха» или «проститутка». Насколько мне известно, он никогда не обвинял принцессу в том, что она наносит ущерб моральному облику монархии.

Принц Филипп писал эти письма рассерженный все новыми откровениями книги Мортона. Он тоже страдал от раны, нанесенной гордости его сына и семьи. Поэтому принц Филипп я занял оборонительную позицию, а это мешало ему оставаться объективным. Тем не менее он изо всех сил пытался сохранять беспристрастность и абстрагироваться от книги.

Принц Филипп намеревался изложить свои мысли на бумаге, заявив, что принцесса находится в духовном поиске. Ему хотелось натолкнуть ее на размышления о браке, о своем поведении. Читая эти письма, можно прийти к единственному выводу: по его мнению, чтобы быть справедливым, необходимо быть жестким. С одной стороны, он одобрял одиночные выезды принцессы и ее благотворительную деятельность, но с другой — утверждал, что быть женой принца Чарльза «означает больше, чем быть просто героиней британского народа». А принцессе меньше всего хотелось слушать рассуждения о необходимости отбросить собственное «я» от человека, которого она больше всех уважала со времен замужества.

Письма скорее навредили, чем помогли. Принц Филипп утверждал, что ревность разъедает брак изнутри. Принцесса воспринимала такие слова как нападки на нее лично. Еще принц Филипп добавил, что поведение принцессы после рождения Уильяма также оставляет желать лучшего. О моем вмешательстве он тоже не забыл. Я вздрогнул, когда герцог привел в пример один из многих случаев, когда принцесса спрашивала меня о том, куда отправился принц Чарльз, покинув вечером Хайгроув. Принц Филипп заявил также, будто его сын подозревал, что принцесса шпионит — подслушивает под дверью, расспрашивает дворецкого.

— Если бы Чарльз с самого начала поступал со мной честно, мне не пришлось бы подозревать его, — призналась она мне.

Трудно не согласиться, что, когда муж продолжает видеться с прежней любовницей, жена не может быть спокойна.

Действия принцессы сделали принца Чарльза подозрительным, а его двойная жизнь заставила принцессу усомниться в нем. Но по всей вероятности, ни принц Чарльз, ни герцог Эдинбургский не понимали, что это порочный круг, из которого супруги не могут вырваться. Родители подливали масла в огонь: принцесса, мол, недостаточно заботливая жена, она хорошая мать, но слишком опекает Уильяма и Гарри. Я видел ее с детьми — она окружала их любовью и вниманием, ей хотелось быть с ними двадцать четыре часа в сутки, семь дней в неделю. По выходным она отправляла детей в Хайгроув повидаться с отцом. Только в мире королей, где детскую люльку обычно качает нянька, любовь и внимание матери к детям могут считаться «чрезмерными».

Но принцессу озадачило то, что принц Филипп поднял столь острый вопрос, как связи ее мужа. Он писал, что принцесса должна быть благодарна мужу, что тот на самом деле порвал с Камиллой Паркер Боулз. Принц Чарльз считал, что пошел на «огромные жертвы», порвав с ней, и что принцесса «не оценила его поступка». Затем последовал удар, от которого принцесса буквально зарыдала. Принц Филипп писал: «Можешь ли ты, положа руку на сердце, сказать, что возобновление отношений Чарльза и Камиллы Паркер Боулз никак не связано с твоим поведением в браке?»