Смыслы и принципы социума

В.Львович

Всё, что сейчас публикуется в СМИ посвящено критики всего и вся. Собственно, критикой сначала царизма, потом капитализма, затем социализма, наконец опять капитализма занималась русская интеллигенция испокон веку. Не предлагая нечего взамен и беря из западного опыта наиболее одиозные мысли и идеи. Русская интеллигенция вообще уникальное мировое явление, прилагающая максимум усилий для моральной и нравственной деградации общества, в котором живёт, продуктом которого является. Стараясь не уподобляться «прогрессивной» и тем более либеральной русской общественности хочу поделиться своим видением причин и следствий происходящих в мире и в России социальных явлений.

Причины эффективности социума

До сегодняшнего дня социальные системы строились и существовали спонтанным образом. Подобно природным явление задействовался фактор естественного отбора идей, теорий и социальных формаций в жизни обществ. Мало приспособленные в данном социальном контексте идеи и практики, добровольно или не очень добровольно, отмирали, уступая место более приспособленным. Это относится и к социалистически – коммунистической системе СССР. Марксизм-ленинизм служил в ней просто идеологической религией, оправдывающей системный антикапитализм. А религиозная идея никогда не служил для создания государственных систем. Наоборот, религии всегда обслуживали тот тип государственного устройства, при котором существовали. Капитализм, или иначе – доминирующее использование ссудного капитала и его производное – либеральный, постоянно расширяющийся рынок, в свою очередь является религиозной системой, поставивший в зависимость от себя большинство старых верований и религий.

Немножко о верованиях и религиях. Все религиозные системы и верования создавались для морального оправдания существующей социальной системе и легитимации властвующей, на тот момент, элиты. Политеистический антропоморфизм хорошо обслуживал племенное устройство социума с частыми сменами элит, однако плохо соответствовал наследственной аристократии территориальных империй и национальных государств. Монотеистические религии адекватно обслуживали подобные социальные модели, но не способны глобализировать веру по определению, так как жёстко приспосабливались под менталитет народа, культурного пространства. Потребовалась новая идея, не вступающая в явное противоречие и антагонистический конфликт с подавляющим большинством религиозных систем и верований. Этой идеей явилось новая экономическая модель, основанная на прибыли – капитализм. Идея обогащения любой ценой оказалась адекватной новому мироустройству.

Почему же капиталистическая религиозная идея сказалась эффективнее прежних? Она обеспечивала самую полную и действенную положительную обратную связь между элитой управления и эксплуатируемым социумом. Эта обратная связь осуществлялась через регулируемый, но всё же относительно свободный рынок. Сам рынок антагонистичен развитому капитализму, как и идеям либерализма и социальной ответственности. Однако капитал вынужден был идти путем мнимого либерализма перед лицом системной угрозы, исходящей от коммунистической фразеологии СССР. Перед лицом формирующейся религиозной системы марксизма-ленинизма. Советская элита не смогла сформулировать и обосновать собственную религиозную идею. Превращаясь в классический вырождающийся класс нового дворянства номенклатура и партийно-комсомольская элита страны не имела шансов перед опытными капиталистическими жрецами от капитала и Западных СМИ.

Существующие социумы

На сегодня, доминирующим является Западная цивилизационная модель, основанная на ссудном проценте. Демократические институты власти, либеральный, стремящийся к глобальности рынок, научно-техническая составляющая промышленности, сельского хозяйства и обыденной жизни являются следствием этой модели. Основы и рамки задаёт именно денежное обращение, позволяющее накопление и возможность непроизводительного обогащения за счёт кредитно-денежного манипулирования. Это основа нашей общемировой цивилизации. Всё остальное входят в неё, как способствующие или противоборствующие системы и механизмы.

В Западный Проект органично входят протестантизм, а с 20-го века и европейский, подчёркиваю, только европейский католицизм. Несмотря на кажущуюся монолитность, латиноамериканский католицизм меньше затронут влияниями безудержной наживы. Православие, индуизм живут, как бы параллельно с капиталом, не вмешиваясь, но и не поддерживая мамону. Правда не предлагая ничего взамен. Буддизм и конфуцианство, не являясь религиями, в общепринятом смысле, а представляя собой скорее философские системы, также не конфликтуют с глобальными притязаниями мирового капитала. Некоторые варианты своего видения проблемы эти течения всё таки предлагают. Но только для своего внутреннего использования. Особняком стоит ислам. Полностью отрицая саму возможность ссудного процента, он представляет собой системную антитезу всей Западной модели. Однако, не найдя собственного способа научно-технического прогресса, остаётся пока неким маргинальным явлением. Однако пример Ирана показывает теоретическую возможность его развития.

Западный Проект, добившись реальной глобальности подошёл к своему завершению. Вернее подошёл к завершению явленный, публичный квазидемократический проект либерального рыночного развития. Эта модель была выбрана в результате противодействия антикапиталистической парадигме марксизма-ленинизма и, отчасти, фашизму. Не имеет значения, что и марксизм, и фашизм и нынешний фундаменталистский ислам были созданы и привиты на места именно Западом. Национализм и марксизм был оружием против территориальных империй, ислам использовался для ослабления уже национальных государств и вышедшей из под контроля коммунистической парадигмой. Если бы не противодействие этих факторов, капитал закончил бы преобразования мира в свою пользу после 1-й мировой. 2-я мировая и последовавшая Холодная войны представляли не более, чем продолжение 1-й, другими методами и с иным противником. Перед тем, как перейти к выяснению целей капитализма стоит посмотреть, почему же всё таки рыночная, псевдодемократическая система оказалась более эффективной в экономическом плане, нежели другие известные нам.

Обратная связь: управление – выполнение

Социальная система общества идёт по пути усложнения. На примере существующих и незатронутых новыми веяниями (что критично важно) обществ можно проследить ход изменений в социальном устройстве. В племенном первобытном устройстве существовала (и существует) максимально возможная обратная связь между членами группы и управлением. Собственно управление зачастую сводится к одному человеку – вождю. В племени не может быть голодающих или несправедливо обделённых. Все получают столько поровну необходимого и по статусу в племени от излишнего. Собственно излишков мало или нет, как нет и стимула к их добычи (производству, захвату). При усложнении социальной организации, неизбежной при увеличении численности, обратная связь между управлением и подчинёнными резко падает. В случае рабовладения происходит прямое насилие. Но заставить раба работать интенсивно, производительно, самостоятельно невозможно. Эффективность рабовладения резко падает при усложнении производства и становится почти невозможным при индустриальном способе производства. Большевики пытались доказать обратное, но им это не удалось. Трудовые армии оставались эффективными только при уровне производства, характерном для ранней Месопотамии и Древнего Египта (если верить современной исторической мифологии).

Экономическую систему Советского Союза не удалось полностью перестроить согласно марксистско-ленинской мифологии, ходя сделано было многое и в нужном направлении. Однако остались два принципиальных момента. Первый – возможность накопления и второй – существование банковского процента. Эти принципы были существенно ограничены, но не уничтожены. Государство не нашло методов налаживания положительной обратной связи с населением. Если на Западе этому служил рынок и системы искусственной конкуренции, в советском обществе таких регуляторов не нашлось. В плановой экономике не могло оставаться места капиталистическим элементам. Более того стимулы не должны и не могли быть чисто экономическими. Этого элиты СССР не понимали. Собственно они вообще мало что стали понимать, так как стремительно превращались в своеобразную касту, полностью изолированную от народа. А с аристократией, даже свежесделанной, капитал привык иметь дело. Опыт безболезненной или насильственной ликвидации аристократии у капитала был богатый.