По вполне понятным причинам, при такой постановке дола вычислить драгоценный парусник никто не мог. Не стали бы ведь пираты разбирать каждое судно по доскам в надежде, что правильно выбрали цель!

— Это гениально! — воскликнул Талаи, выслушав Ашарата. — Но мне кажется, что против хорошо вооруженных воинов Илдиза пираты вряд ли сумеют устоять.

— Возможно, — кивнул владыка. — Но только в том случае, если корабль с жемчугом будет сопровождать целая флотилия. Теперь прикинь, во что обойдется туранскому правителю доставка груза, и ты будешь вынужден согласиться, что его решение было необдуманным. А кроме того, — он окинул долгим изучающим взглядом Конана, — я могу предложить твоему воину отправиться в Туран на торговом паруснике, который повезет перлы, на «Длани Митры». Пусть он сам убедится, насколько такой способ доставки дани надежен и безопасен.

— А почему только одному воину? — поинтересовался сотник.

— Чтобы не вызывать лишнего интереса к обычному торговцу, — пояснил Ашарат,

— Где спрятан груз? — спросил киммериец.

— А этого, — рассмеялся владыка, — не знаю даже я. Доверенный человек все делает сам. Только вот его имя для вас, друзья мои, останется неизвестным. — Он повернулся к Конану: — Сумеешь определить, кто это, значит, я в чем-то просчитался, а нет — значит, перевозка дани останется прежней. Что скажете?

— Все настолько разумно, владыка, — ответил за двоих Талаи, — что нам нечего возразить. Я со своими людьми завтра же отбуду в Туран, чтобы доложить Илдизу о нашей беседе. А тебя, — он взглянул на варвара, — ждем двумя днями позже.

— Да будет так, — провозгласил Ашарат, поднимаясь из кресла. — Все вопросы решены? Если да, предлагаю вам вернуться к гостям и отдохнуть. Вас ждут хорошее вино и приятная беседа с красивыми женщинами и неглупыми мужчинами.

Талаи и Конан спустились вниз по той же мраморной лестнице, по обеим сторонам которой в молчании застыли телохранители владыки, готовые в любой миг поразить любого, кто осмелится покуситься на жизнь господина. «Незавидная работенка, — подумал киммериец, проходя мимо них. — Стой тут, как деревянная кукла, и глазом лишний раз не моргни. Их, наверное, дрессируют, как хороших сторожевых псов». С этой мыслью он вошел в тронный зал и сам замер, словно каменное изваяние: прямо перед ним стояла Амарис, державшая в изящной ладони высокий бокал с вином темно рубинового цвета. Казалось, вино она выбрала под стать своему наряду. На красавице было надето строгое платье из тяжелого темно-красного бархата с глубоким декольте. В миленьких ушках висели длинные золотые серьги с мелкими рубинами, а длинную шею охватывала широкая бархотка, к середине которой был подвешен крупный драгоценный камень со сложной огранкой, отбрасывавший розовые блики на белоснежную кожу. Третий раз встречал варвар эту женщину, снова и снова удивляясь, какой разной и всегда невыразимо великолепной умела она быть.

— Ты удивлен? — улыбаясь, подошла к нему Амарис. — А я ведь говорила, что мы скоро встретимся. Я стараюсь не пропускать приемов во дворце.

— Мне бы хотелось встретиться с тобой в менее людном месте, — быстро оправившись от изумления, нахально ответил Конан.

— К сожалению, это вряд ли возможно. Через два дня я навсегда покину Шандарат.

— Почему? Мне казалось, тебе тут неплохо живется.

— Неплохо, — ответила Амарис. — Но я хочу пожить в Туране.

— Со своими собачками?

— Конечно. Они мне как дети. Куда же я без них?

— Ты отправляешься по суше? — поинтересовался Конан, настроение которого заметно ухудшилось.

— Нет, морем. Я договорилась с капитаном * Длани Митры», и он любезно согласился взять на борт мой необычный груз.

— «Длани Митры»?! — чуть не подпрыгнул киммериец. — Какое потрясающее совпадение! Я тоже возвращаюсь в Туран на этом корабле.

— Прекрасно! — рассмеялась Амарис. — В таком случае у нас впереди еще много времени для бесед.

Глава IV

День отплытия выдался хмурым, серым и безрадостным. Небо закрыли густые облака, словно Животворящий Митра не желал благословлять это морское путешествие. Однако ветер был умеренным, море достаточно спокойным, и потому «Длань Митры» не собиралась оставаться в гавани. Когда Конан вошел на причал, погрузка товаров уже заканчивалась, носильщики лениво подносили последние мешки и сундуки, и лишь пара купцов наблюдала за их работой, тогда как остальные торговцы уже поднялись на палубу. Паруса еще были убраны, и корабль тихо покачивался на ленивых прибрежных волнах.

Киммериец легко взбежал по трапу и, разыскав кормчего, представился ему. Кормчий Арам кивнул и указал на корму:

— Твоя каюта там, возле каюты нашей богатой пассажирки, Амарис.

— Она уже здесь? — поинтересовался Конан.

— Нет, — покачал головой Арам. — Женщины редко приходят куда бы то ни было вовремя, так что, скорее всего, придется ее ждать.

Однако он ошибся. Словно в ответ на его нелестные слова о женщинах на причале показались носильщики, катившие на двух тяжелых платформах клетки с собаками, а следом за ними — хозяйка псов, ведущая на короткой сворке еще пятерых зверей. На всех животных были надеты массивные металлические ошейники с шипами наружу, с которых на цепочках толщиной в палец свисали медные нагрудники, а на собаках, которых вела Амарис, — еще и прочные кожаные намордники. По знаку прелестной ручки, затянутой в замшевую перчатку, носильщики затащили клетки на палубу и осторожно спутали их в трюм. По бледным лицам, на которых выступил обильный пот, легко было догадаться, что несчастные до смерти боятся мастафов. Однако их опасения оказались напрасными: ни один зверь даже не рыкнул. Вообще псы в клетках казались не то сонными, не то больными, чего нельзя было сказать об их вольных собратьях, которые, впрочем, тоже притихли, стоило Амарис что-то тихо сказать им.

Поднявшись на борт, она обратилась к кормчему:

— Арам, приготовил ли ты для меня каюту, как мы договаривались?

— Конечно, прекрасная, — поспешно ответил тот. — Но ты ничего не говорила о том, что н все собаки поедут в трюме.

— Эти останутся со мной. Они слишком ценны, чтобы я могла перепоручить их кому бы то ни было.

— Но… — начал кормчий.

— Никаких «но», — перебила его Амарис. — Я ручаюсь своим именем, что эти собаки не причинят никому вреда и ни на миг не покинут моей каюты. А кроме того, — улыбнулась она, — за них ты получишь дополнительную плату.

Кормчий поспешил откланяться, и Амарис повернулась к Конану, словно только что заметил его:

— Рада тебя видеть, Конан из Киммерии. Какую каюту предложил тебе этот мошенник?

— Возле твоей, — ответил варвар, краем глаза следивший за псами, которые, в свою очередь, не сводили глаз с него.

— Хорошо, — кивнула Амарис. — А теперь я, пожалуй, пойду к себе и устрою поудобнее моих песиков, а то они нервничают.

Конан тоже поспешил в свою каюту и с удовольствием вытянулся на койке, прислушиваясь к происходящему на палубе. Он услышал, как Арам начал громким голосом отдавать команды, раздался треск разворачивающихся парусов, судно вздрогнуло и плавно отошло от причала. Путешествие, обещавшее быть вполне приятным, началось.

Киммериец, которому довольно быстро надоело валяться на койке, вышел на палубу. Свежий морской ветер, сильно надувая белые паруса, быстро гнал корабль на юг, и берег вскоре скрылся из виду. Облака немного поредели, и сквозь них изредка стали пробиваться узкие лучики солнца. Парусник летел вперед, выбивая на лазурной глади пенные узоры, и так же стремительно летело время, полное новых для Конана впечатлений, так как бывать в море ему приходилось нечасто. Незаметно подкрался вечер.

Конан лихорадочно обдумывал, как напроситься в гости к Амарис или завлечь ее в свою каюту, и с досадой отбрасывал все свои планы. Ему не хотелось идти напролом, ибо путешествие предстояло долгое и времени на обхаживание красавицы у варвара было предостаточно. Он с головой ушел в свои мысли, как кто-то легко тронул его за рукав. Обернувшись, варвар увидел стоявшего за его спиной матроса.