— Ну? — осведомился Стэнли. — Все в порядке? Он раскололся.

— Шоу было превосходным, — отозвался доктор Фелл, похлопав его по плечу. — Лучшее мы не могли бы спланировать. Но, пожалуйста, больше не стреляйте холостыми патронами, иначе разбудите всю округу. — Он повернулся к Хэдли. — Боском не пострадал. Он доживет до виселицы. Интересно, что теперь он думает о «реакциях человека, собирающегося умереть»?

Глава 22

ПРАВДА

«Дейли сфер»: «Блистательная стратегия отставного полицейского офицера с целью отомстить за убийство старого товарища!»; «Дейли бэннер»: «Очередной триумф Скотленд-Ярда, поверившего опороченному старшему инспектору!»; «Дейли трампетер»: Фотографии: «Слева: старший инспектор Дейвид Хэдли, нашедший правильное решение за двадцать четыре часа, с заместителем комиссара, достопочтенным Джорджем Беллчестером; справа: мистер Питер Э. Стэнли, герой дня, у которого, к сожалению, невозможно взять интервью, поскольку он отправился в длительное морское путешествие для поправки здоровья».

В передовице «Дейли трампетер» говорилось: «Вновь была продемонстрирована эффективность стражей закона, в том числе тех, кто более не связан с полицией, но остается преданным ей даже в отставке. Мы можем с гордостью заявить, что подобное возможно только в Британии…»

— Черт побери! — проворчал доктор Фелл. — Для них это был единственный способ не потерять лицо. Налейте еще стакан пива.

Но так как эта история не столько о способах сохранения лица, сколько об убийстве, совершенном человеком, который считал себя слишком проницательным, мы должны для объяснения обратиться к разговору, состоявшемуся той же ночью в отеле доктора Фелла на Грейт-Расселл-сквер. Хэдли было необходимо потихоньку освежить в памяти подробности своего триумфа, поэтому доктора слушали только он и Мелсон.

Было уже за полночь, когда доктор Фелл приступил к рассказу, так как оставалось еще много дел — в частности, было необходимо получить при свидетелях подпись Боскома на его заявлении, покуда он не пришел в себя настолько, чтобы все отрицать. Но теперь работа была завершена, в камине ровно гудел огонь, перед ним стояли мягкие кресла, а рядом находились ящик пива, две бутылки виски и коробка сигар. Доктор Фелл благодушно улыбался, готовясь к повествованию.

— Я не шучу, — начал он, — выражая сожаление из-за того, что мне все время приходилось обманывать вас. Я был вынужден намекать на невиновность Боскома не только вам, но и ему самому. Вспомните, сразу после того, как мы утром вошли в его комнату и обнаружили исчезновение часов, которые он сам у себя украл, я сказал вам, что только что пережил один из худших моментов в моей жизни. Когда мне приходилось стоять там и делать комплименты этому хладнокровному дьяволу, я давился ими, как касторкой. Но это было необходимо. Если Боском был самым гнусным убийцей в моей практике, то он также был одним из самых умных, ухитрившись не оставить почти никаких улик, за которые можно было зацепиться. Единственным шансом завлечь его в ловушку был тот, который я использовал. Утром вы пребывали в таком состоянии, что, если бы я сообщил вам свои выводы, вы попытались бы в них удостовериться и дали бы Боскому знать, что он под подозрением. Тогда он снова начал бы увиливать и догадался бы о ловушке, которую готовили ему я и Стэнли. Боском боялся не закона, а Стэнли — боялся, что помраченный рассудок Стэнли обернется против него и разорвет его своими когтями. Я видел, что он опасается только этого.

— Но алиби! — запротестовал Мелсон. — Ведь Хейстингс видел… Так почему же он…

— Погодите, — вмешался Хэдли с записной книжкой на колене. — Давайте рассуждать последовательно. Когда вы впервые заподозрили Боскома?

— Прошлой ночью. Но в душе я не был уверен до утра, когда мы узнали, что исчезли часы-череп, а полностью убедился, лишь поднявшись наверх перед ленчем (специально не взяв вас с собой) и обнаружив скользящую панель в стене прохода, которая также являлась стеной спальни Боскома. Там должна была находиться такая панель, иначе рассказ Полла о лунном свете в проходе становился бессмысленным.

Но не будем нарушать порядок. Впервые я заподозрил Боскома в результате одного из совпадений, которые так нас беспокоили. Некоторые из них — особенно одно — я не мог отнести к случайностям. В менее значительные было легко поверить, так как они являлись не столько совпадениями, сколько логичными следствиями привычек и черт характера участников этой истории.

Например, я мог поверить в случайность того, что в тот роковой вечер четверга Элинор и Хейстингс договорились встретиться на крыше, хотя по будням они, как правило, этого не делали. В доме происходила суматоха из-за часов, нервы Элинор были на пределе, Хейстингс также был удручен, поэтому скорая встреча становилась неизбежной. Боском предвидел такую возможность и приготовился к ней, украв ключ, хотя был не вполне уверен, что они выберут середину недели. Таким образом, это не являлось удивительным совпадением.

Далее, я мог поверить, что миссис Стеффинс отправилась на крышу подглядывать за двумя влюбленными (к этому мы вскоре вернемся), потому что — как вы указали в вашей реконструкции, что было единственно верной частью вашего дела против Элинор как убийцы, — такой поступок был вполне в духе миссис Стеффинс. Логически вечер четверга был самым подходящим для нее: миссис Горсон отсутствовала, поэтому Стеффинс могла рано запереть дом и отправиться на крышу, не рискуя, что ее станут разыскивать по каким-то хозяйственным делам.

Но, — доктор Фелл постучал по подлокотнику кресла, — одно из этих совпадений выглядело слишком чудовищным, чтобы его можно было легко переварить.

Я не мог поверить, что Боском, сфабриковав «план убийства» в качестве безобидной забавы, случайно выбрал жертвой этого плана замаскированного детектива, который искал доказательства виновности в убийстве одного из обитателей этого же дома! Такого рода совпадение, Хэдли, способно повредить рассудок и заставить звезды опрокинуться вверх ногами. Если случай способен проделывать такие трюки, то это наводит ужас. Такое попахивает не просто сверхъестественным, а сотворенным силами тьмы. Конечно, если перед нами действительно случайность.

Но, поразмыслив, я понял, что это подкрепляется другим, столь же поразительным совпадением. В качестве единственного свидетеля задуманного фиктивного убийства Боском случайно выбрал бывшего полицейского офицера, ранее тесно сотрудничавшего с замаскированным детективом, о подлинной профессии которого Боском не догадывался! Вспомнив несколько фрагментов из книги «Верь или не верь», я мог поверить первому совпадению, но не двум сразу. Такое не могло быть случайностью. Следовательно, это входило в замысел Боскома.

Хэдли взял стакан пива, который протянул ему доктор.

— Это выглядит достаточно очевидным, — согласился он. — Но какова была цель такого замысла?

— Подождите. Сначала нужно ответить на вопрос, что этот человек пытался сделать, затем, как и, наконец, почему.

Прежде всего обратимся к замыслу фиктивного убийства, который оказалось так легко раскрыть и который был бы раскрыт почти так же легко, даже если бы Хейстингс не оказался очевидцем. Я довольно быстро понял, что произошло, как понял бы любой, у кого было бы время подумать. К тому же Стэнли был готов проболтаться в любую минуту и сделал бы это, о чем Боском прекрасно знал. Но странным выглядело то, как мало усилий предпринимал Боском, чтобы скрыть свой план, который мог навлечь на него много неприятностей. Казалось, он даже ускорял его раскрытие, хотя делал это исподтишка, чтобы не возбуждать подозрений. Подумайте над его поведением.

Допустим, намерения Боскома ограничивались замыслом ложного убийства. Что-то пошло не так, «жертва» шутки каким-то необъяснимым образом свалилась замертво на пороге, и Боском внезапно сознает, что он и Стэнли оказались в весьма скверном положении… Самым естественным для него было бы постараться скрыть и сам замысел, и все его доказательства.