— Ну? — осведомился Хэдли, глядя вокруг. — Я ничего не вижу. Что вы нашли и где?

— В том-то и вся хитрость, сэр, — кивнул Престон. — Я подумал, что лучше показать это вам.

Он подошел к стене между двумя окнами, где висела скверная картина, изображающая рыцаря в латах, который обнимал скудно одетую девицу с длинными желтыми волосами. Шаги Престона заскрипели по половицам. Он отодвинул картину в сторону.

— Я только начинал обследовать стену вместе с Беттсом, сэр. Эта леди… — Престон кивнул в сторону миссис Горсон, — заявила, что должна прибрать в комнате, и мы позволили ей. Она использовала швабру, а когда повернулась, стукнула рукояткой об эту панель… Ну, тогда все стало ясно. Правда, мне понадобилось время, чтобы найти пружину. Смотрите.

Он провел пальцем поверху панели, и сбоку тут же появилась вертикальная линия, как в комнате Карвера, но высотой всего в пару футов. Престон запустил пальцы внутрь и задвинул панель в стену.

— Как у старика, — пробормотал Хэдли. — Кажется, архитектор этого дома… — Он двинулся вперед, и остальные последовали за ним.

— Похоже, ее повесят? — благодушно осведомился Престон. — Помню, как мы раскопали тайник Бриксли — убийцы с Кромвель-роуд. В нем лежала рука его жены, завернутая в…

— Тихо! — рявкнул доктор Фелл. — Не горячитесь, Хэдли…

Все в этой комнате словно воссоздавало образ девушки. В тайнике глубиной около фута находилось несколько предметов, завернутых в старый рваный джемпер и засунутых за коробку из-под обуви, словно с целью спрятать их еще надежнее. В коробке лежали позолоченная стальная стрелка от часов длиной около пяти дюймов и, также испачканная позолотой, черная лайковая перчатка для левой руки — несомненно, парная к перчатке в кармане Хэдли. Дрожащими от нетерпения руками старший инспектор принес джемпер на кровать и развернул его…

Платиновый браслет с бирюзой. Жемчужные серьги. Плоский предмет в форме черепа чуть меньше мужского кулака. Они скатились на белое покрывало, когда Хэдли вытянул из-под них джемпер. Свет блеснул на серебряной поверхности черепа, когда он перевернулся, как отрубленная голова. «Ворует блестящие предметы…»

— Нет! — послышался хриплый голос, сопровождаемый стуком деревянной рукоятки о камин и шумным дыханием. Миссис Горсон шагнула вперед, прижав руку к обширной груди и неестественно расширив глаза. — Это неправильно! — заявила она, указав на кровать. — Да будет Бог мне судьей в эту минуту! Говорю вам, они ненавидят ее!

Хэдли выпрямился.

— Достаточно, миссис Горсон, — резко сказал он. — Благодарю вас.

— Но я спрашиваю вас, сэр… — женщина, дыша с присвистом, потянулась к отвороту пиджака Хэдли, — может ли кто-нибудь знать это лучше меня? — Казалось, она пытается загипнотизировать его своими коровьими глазами и покачивающейся головой. — Я живу здесь восемнадцать лет, с тех пор как умерла старая миссис Карвер, и знаю, что миссис Стеффинс, которой меня не одурачить, хочет заполучить его, а он и смотреть на нее не желает… Послушайте меня, сэр, и я расскажу вам…

— Уведите ее, Престон.

— И ведь я сама это сделала! — неожиданно воскликнула миссис Горсон. Ее глаза наполнились слезами. Она не сопротивлялась, когда Престон потащил ее, как тюк с бельем. Мел сон испугался, что женщина закричит, и она действительно закричала, но уже в холле.

— Беттс! — позвал Хэдли. — Где вы, черт побери?.. Ага! Вы видели, что здесь? Отлично. Тогда быстро бегите за ордером Нам лучше подготовиться заранее. Если будут неприятности скажите, чтобы позвонили мне сюда за подтверждением… Девушка еще не вернулась?

— Нет, сэр.

— Тогда скажите Престону, чтобы он не отходил далеко от двери и привел Элинор ко мне, как только она появится А сейчас догоните Горсон и предупредите ее, чтобы ни слова не говорила о происшедшем.

— Подождите секунду, Беттс, — сказал доктор Фелл. Его шумливая неуверенность исчезла — он выглядел абсолютно спокойным, когда повернулся к Хэдли. — Вы убеждены, что хотите сделать это теперь? Почему бы просто не задержать ее и не подождать дознания?

— Я не хочу рисковать своей пенсией, сваливая ответственность на других, когда речь идет о явно виновной женщине.

— Но вы понимаете, что погубите себя, если сделаете ошибку? Ведь вы даже не дали девушке шанс объясниться. Вы поступаете именно так, как хочет от вас настоящий убийца.

Хэдли пожал плечами, потом достал часы.

— Если это успокоит вашу совесть, я пойду вам навстречу в благодарность за помощь в прошлом. Сейчас двадцать минут первого. Она может вернуться в любой момент… — Он заколебался. — Господи, а что, если она сбежала? Ведь сегодня Элинор не работает — она ушла с Хейстингсом… — Хэдли ударил кулаком по ладони. — Если так…

— Если так, — подхватил доктор Фелл, — то найти ее не составит труда. В таком случае я откажусь от своих возражений, и вы сможете потребовать ордер на арест виновной. Но она вернется. Так какую уступку вы собирались сделать?

— Подождите в холле несколько минут, Беттс… Я поговорю с ней. Вы ведете себя так, Фелл, словно я ожидаю получить колоссальное удовольствие, арестовывая эту девушку. Уверяю вас, что это не так. Я готов взглянуть на дело с вашей точки зрения — несмотря на улики, способные отправить на виселицу даже святого, — если вы объясните, в чем она состоит. Но все, что вы делаете, — это отвергаете имеющиеся доказательства и жалуетесь на мое тупоумие. Однако вы не можете руководствоваться всего лишь догадками. Я не припоминаю, чтобы вы когда-нибудь оправдывали свое поведение затасканным словечком «интуиция». Если у вас есть реальные основания считать эту девушку невиновной, сообщите мне их, и я постараюсь отвлечься от существующих улик…

— Вот этих? — Доктор Фелл посмотрел на лежащие на кровати предметы, а потом на коробку в тайнике. — Я знал, что мы найдем большую часть пропавших вещей, хотя не был уверен, в какой комнате, так что они меня не впечатляют. Напротив, они подтверждают мою теорию. Я знал, что мы найдем часовую стрелку, чью-то перчатку и, вероятно, браслет и часы. Единственной вещью, которую, как я был абсолютно уверен, мы не найдем…

— Ну?

— …были часы, украденные в универмаге. Вот моя позиция. У меня есть теория, которую я считаю правильной. Существовали два серьезных препятствия — не столько для самой теории, сколько для того, чтобы заставить вас или еще кого-либо поверить в нее. Я нашел способ обойти одно из них. Но другое настолько серьезно, что я откровенно признаю: потребуется нечто вроде чуда, чтобы от него избавиться… С другой стороны, в вашей теории есть одно очень слабое место…

— Это не теория, а факты — неопровержимые факты, лежащие на кровати и в коробке. Ведь вы признаете, что даже при их отсутствии мы могли бы добиться осуждения Элинор за убийство в универмаге…

— Не забывайте об убийстве Эймса, — указал доктор Фелл. — Именно оно окончательно все доказывает.

— Ну, если присяжные поверят, что Элинор заколола администратора, то не будут сомневаться, что она прикончила и полицейского инспектора. И даже если будут… Когда мы отправим Элинор Карвер на виселицу за убийство Эвана Мэндерса, для нее будет слабым утешением неуверенность жюри в том, что она убила и Джорджа Эймса… А мое дело против нее в связи с убийством Эймса не менее надежно обосновано.

— Знаю. Но я не хочу слышать о доказательствах. Просто для большей уверенности, прежде чем я начну, расскажите мне, что, по-вашему, произошло здесь прошлой ночью.

Хэдли сел на край кровати и начал лениво набивать трубку.

— Я не утверждаю, что реконструировал все точно, — позднее мы можем внести исправления. Мне кажется, Элинор знала, что полицейский офицер наблюдает за этим домом и пытается завязать знакомство с его обитателями в том пабе…

— Который Элинор, насколько известно, никогда не посещала, и тем более вряд ли могла распознать там переодетого полицейского офицера.

Хэдли смотрел на него почти дружелюбно.

— Собираетесь оспаривать каждое слово, а? Ради бога. Никакое из этих возражений гроша ломаного не стоит… Карвер подозревал, что неизвестный человек — полицейский (он сам говорил нам об этом), а Лючия Хэндрет точно знала (также согласно ее собственным показаниям). Вероятно ли, что кто-либо из них хранил эту новость в секрете и никогда никому о ней не упоминал? Нет! Она должна была всплыть, хотя бы в обычном разговоре. А если у Карвера была причина опасаться, что его любимая подопечная замешана в дело в универмаге (о чем, по вашим словам, он вам говорил), то наверняка подал бы ей намек. Короче, есть дюжина способов, которыми она могла узнать об этом… Тем более, — добавил Хэдли, пытаясь зажечь трубку, — Элинор, по-видимому, была осведомлена, что кто-то в доме шпионит за ней и выведывает ее тайны, возможно готовясь информировать полицию…