— Это ложь!

— Не будьте глупцом, приятель, — резко сказал доктор Фелл. — Вас спросят об этом на дознании, и если вы не сможете предъявить их…

Боском повернулся к серванту и снова потянулся к сифону с содовой.

— Мне не понадобится предъявлять часы. Если я одолжил их другу до этих событий, то это касается только меня, и никого больше. — Послышалось шипение сифона, и Боском повернулся к ним лицом.

— Фактически, — заметил доктор Фелл, — вас выводит из себя, когда кто-то дерзко входит в вашу комнату и обвиняет вас в достойном поступке. Очевидно, это оскорбляет вашу гордость. Бросьте, приятель! Мир не настолько гнусное местечко, чтобы заставлять вас постоянно отбиваться. Что касается…

Голос в дверях позади быстро и доверительно произнес:

— Послушайте, старина…

Повернувшись, они увидели довольно полного молодого человека, заглядывающего в комнату. Одной рукой он придерживал на горле воротник мятого шелкового халата, а другой цеплялся за дверной косяк. Его светлые волосы были взъерошены; лицо, по-видимому обычно румяное, было бледным; в отекших глазах застыл испуг. Хотя молодой человек не шатался, казалось, что если он отпустит дверной косяк, то взовьется к потолку.

— Послушайте, старина, — повторил незнакомец, прочистив горло, — не могли бы вы дать мне выпить? Кажется, я разбил последнюю бутылку или где-то потерял ее. Был бы вам ужасно благодарен…

Он выглядел замерзшим. Боском посмотрел на него, добавил немного виски в свой напиток и протянул ему стакан. Вновь пришедший, который, по мнению Мелсона, не мог быть никем иным, кроме как мистером Кристофером Поллом, отпустил косяк и воротник халата и поспешил вперед с тем же испуганным видом, как будто не мог поверить, что нервы могут дойти до такого кошмарного состояния, как у него. Мистер Полл был босым и в пижамной паре, составленной из двух различных комплектов. Казалось, внутри у него позвякивают струны рояля. Взяв у Боскома стакан, он подержал его несколько секунд, потом сказал: «Ну, ваше здоровье…», выпил и задрожал всем телом.

— Брр! — Мистер Полл улыбнулся улыбкой призрака. — Кажется, у вас гости, старина. Очень сожалею. — Он нервно вытер похожие на зубную щетку усы тыльной стороной ладони. — Знаете, как это бывает. Полковой обед или что-то в этом роде. Не знаю, как попал туда и как добрался домой. Помню только, что кто-то пел: «Ребята бульдожьей породы, ура!» Еще раз извините, старина… — Он снова глотнул виски. — Уф! Так-то лучше.

— Значит, вам не известно, — резко осведомился Боском, — что случилось прошлой ночью?

— Господи! Что я натворил? — простонал Полл, отодвинув стакан ото рта.

— Часом, не вы совершили убийство? — вмешался Хэдли.

Полл отпрянул. Стакан подскочил в его руке, и Поллу пришлось поставить его на сервант. Какой-то момент он недоверчиво смотрел на Хэдли, потом в его глазах мелькнул страх.

— Сейчас неподходящее время морочить парню голову. — Полл повернулся к Боскому. — Кто эти ребята, старина? Скажите им, что нельзя пугать человека в таком чертовски скверном состоянии. Совершил убийство? Господи, какая чушь!

Он снова потянулся к стакану, едва не упустив его.

— Я, к случаю будет сказать, из отдела уголовного розыска Скотленд-Ярда, — сказал Хэдли, повысив голос, как будто обращался к глухому. — Полагаю, вы мистер Кристофер Полл. Прошлой ночью был убит полицейский офицер, поднимавшийся по этой лестнице, — фактически на площадке…

— Чепуха! Вы меня разыгрываете!

— Нет. Его закололи неподалеку от вашей двери. У нас имеется свидетельство, что вы прибыли сюда около половины восьмого вечера и во время убийства, вероятно, находились в вашей комнате. Я хочу знать, известно ли вам что-нибудь об этом.

Полл посмотрел на Боскома, и тот кивнул. На какое-то время он утратил дар речи — Мелсон не мог определить, от шока или от испуга. Подойдя к стулу, он опустился на него, поставив стакан на стол перед собой.

— Ну, мистер Полл?

— Мне ничего не известно. Боже мой, неужели вы думаете, что это сделал я?

— Нет. Мы только хотим знать, слышали или видели вы что-нибудь и были ли вы в таком состоянии, чтобы слышать и видеть.

Полл выглядел слегка успокоившимся — его дыхание стало ровнее. Прижав руки к глазам, он раскачивался взад-вперед.

— Я не в состоянии даже думать! У меня путаются мысли. Чертовски невежливо обрушивать такое мне на голову… Убит полицейский офицер… Погодите! — Он поднял мутный взгляд. — Было что-то… не могу вспомнить когда… Дайте подумать… Нет, мне это приснилось. Часто кажется, будто встаешь в темноте… Что за ерунда! Я подумал…

Как будто отгоняя призрак воспоминания, его рука скользнула к карману халата и пошарила внутри. Очевидно, она нашла что-то, так как выражение его лица изменилось. С ошарашенным видом Полл достал из кармана черную женскую лайковую перчатку, частично вывернутую наизнанку. Когда он перевернул ее, из пальца выпал маленький ключ, заблестев на полу, а на ладони перчатки обнаружились тусклые полосы позолоты.

Глава 15

ЛЕТАЮЩАЯ ПЕРЧАТКА

Мгновение Хэдли стоял неподвижно, потом наклонился и забрал перчатку из вялой руки Кристофера Полла. Поднеся перчатку к окну, он внимательно обследовал ее ладонь при тусклом сером свете. Ветки большого клена, чьи листья уже начали желтеть, почти касались окна, и сквозняк дул сквозь разбитое стекло. Хэдли коснулся пятен позолоты, затем провел пальцем по другим пятнам, очевидно еще не совсем высохшим.

— Кровь, — сказал он.

Краткое слово отозвалось эхом. В этой большой комнате с ее мрачными книгами и ироническими гравюрами Хогарта на стенах оно звучало еще более безобразно. Неторопливо вернувшись, Хэдли подобрал с пола маленький ключ. Когда он отошел к свету, то оказался на фоне высокой кожаной ширмы с языками пламени и шафранового цвета крестами. Лицо Хэдли казалось серым, а глаза — совсем черными. Достав из кармана ключ от двери на площадке, который Карвер дал ему внизу, он сравнил его с другим ключом, держа их рядом на свету. Они были абсолютно одинаковыми. Хэдли положил ключи в разные карманы.

— А теперь, мистер Полл, — сказал он, — объясните, как у вас оказалась эта перчатка.

— Говорю вам, не знаю! — простонал Полл. — Неужели вы не можете дать парню шанс подумать? Тогда я постараюсь вспомнить. Кажется, я где-то ее подобрал. По-моему, я разговаривал на лестнице с какой-то женщиной… Нет, это была тетушка Стеффинс. Она положила мне в карман мой галстук. Не знаю, почему я об этом вспомнил…

— А вы знаете, чья это перчатка?

— Знаю, что не моя! Уберите ее, ладно? — Он с сомнением смотрел на перчатку, как человек, приближающийся к змее, решив, что она безвредная. — Это женская перчатка. Она может быть чьей угодно… Старина, налейте мне еще. Я вполне трезв, хотя чувствую себя паршиво… Будь я проклят, если знаю, чья это перчатка.

— А вы, мистер Боском?

Ноздри Боскома дрогнули, но он остался стоять у буфета, скрестив руки на груди и едва взглянув на перчатку.

— Никогда не видел ее раньше.

— Вы в этом уверены?

— Абсолютно. Я также уверен, что вы на грани самой серьезной ошибки в своей жизни. Прошу прощения. — Он поправил пенсне и подошел к Поллу забрать у него стакан.

— Прошлой ночью вы говорили, — продолжал Хэдли, — что до завершения этого дела мы обратимся к вам за советом и у вас есть что нам сообщить. Не хотите сделать это теперь?

— Отвечаю вопросом на вопрос. — Боском взял у Полла стакан, но не повернулся. — Что вы думаете об этой перчатке?

— Мне незачем напрягать свое воображение, — отозвался старший инспектор, — когда я вижу буквы «Э. К.» на внутренней стороне.

— Именно к такому выводу и должен был прийти ваш убогий интеллект, — повернувшись, проворчал Боском. — А теперь я скажу вам кое-что. Фамилия Элинор не Карвер, а Смит. И на всех ее вещах…

— Вспомнил! — неожиданно воскликнул Полл. — Ну конечно! Элинор!

Он выпрямился на стуле, пытаясь потянуть себя за короткие усы. Пятна на его лице начали бледнеть, но Полл впервые казался уверенным.