— Но почему? Я ведь вам никто и никаким боком! Вы приняли неправильное решение… в смысле я не понимаю, с какой стати… — я замолчала, испугавшись, что сейчас сама все испорчу. — Почему все-таки вы решили именно так?

— Мой ответ зависит от того, что ты хочешь услышать: горькую правду или сладкую ложь? — Росс прищурился, и я поежилась под пронзительным взглядом желтых глаз. Только сейчас я обратила внимание, какое у него хищное, ястребиное выражение лица. Нервно сглотнула. Почему-то хотелось согласиться на сладкую ложь. Но если я так поступлю, то потом все равно не успокоюсь и стану докапываться до истины.

—Давай лучше правду, — тихо сказала я, глядя на водную рябь. Он медленно моргнул, снова приковывая внимание к своим глазам.

— В твою пользу мы нашли несколько аргументов. Первое — ты хочешь присоединиться сейчас, когда мы, мягко выражаясь, не на коне. Во вторых, посовещавшись, мы решили, что скорее всего ты ответила на вопросы честно. На те, на которые соизволила ответить, разумеется. И, наконец, в-третьих, ты нам не так чужда, как хочешь это представить… таинственная незнакомка. Негласно мы общаемся уже неделю, — я смутилась: меня выследили, а я-то считала, что хорошо пряталась. — Мы, может, и не лучшие следопыты, но и не слепые. Хорошо лазаешь, кстати, — у меня начало закрадываться нехорошее подозрение, зачем меня приняли, но Росс продолжил, пытаясь снять камень с моей души. — Но никто не обязывает тебя и дальше нас кормить. Это сугубо твое дело и мы можем договариваться об этом только в личном порядке. Орден занимается наукой, и от тебя мы требуем соблюдать наши правила. Мы даже согласились принять тебя на особых условиях. Ну что идем к остальным? — он протянул мне ладонь, но я, вспомнив, что произошло в мой прошлый контакт, поспешно спрятала свои руки за спину, напряженно прислушиваясь к ощущениям. Не найдя даже намека на сексуальное возбуждение осторожно коснулась его пальцев. Все в норме. Или страсть у меня бывает припадками, как «жор», или меня притягивает только к тому виду, а с этим гормоны не совместимы. Улыбнувшись моей внезапной неуверенности, Росс ободряюще сжал мою кисть и повел к остальным. Меня охватила эйфория. Меня приняли! Приняли! Я больше не одна!

— Вот знакомьтесь, это наш загадочный древолаз по имени Пантера, — представил меня ученым. — По профессии, как вы уже знаете — биолог. Наш лидер Свинтус, на Земле занимался юриспруденцией, это, — указал на вечно улыбающегося рыжего парня. — Маркус, наш физик, это Илья, химик по профессии, — кивнул на шатена, который когда-то предлагал готовить мох. — Игорь — математик, Сева — инженер, и конечно представительницы прекрасной половины человечества: Юля — астроном, Вера — геолог, агроном — тоже Вера, но мы чаще называем ее Вероникой, экономисты — Лиля и Света и, наконец, Надя — врач, — я вопросительно посмотрела на него. — Ах да, я тоже врач.

— Добро пожаловать в общество гнилой интеллигенции, — с изрядной долей самоиронии поздравила Юля, самая высокая из девушек в группе. Впрочем, даже из мужчин выше нее только Росс и то совсем незначительно. — А почему именно Пантера?

— В память одного человека. А почему именно Свинтус? — радостно отпарировала я, тут же смутилась своего поведения, но лидер только рассмеялся.

— Прилипло ко мне это прозвище, еще в самом начале. Вот и решил возвести его в ранг имени. Угощайся, — мне протянули колбу со своеобразной ухой. Я отхлебнула прямо из горла, как все, и закатила глаза от наслаждения. Люблю супы. Просто обожаю, особенно хорошие.

— Что, неужели так плохо? — почему-то обиделась Вера.

— Наоборот — очень вкусно. Просто понимаешь, последний раз я ела что-то вареное на четвертый день после того, как попала сюда, — пояснила я.

— А как же ты питалась? — с подозрением поинтересовалась Надя. — И чем, если не секрет?

— Чаще всего занималась сыроядением, иногда запекала еду в золе или поджаривала, но редко. А чем… фруктами, ягодами, листьями, орехами и семенами, почками, клубнями папоротников — это из растений, а еще — насекомыми, червями, улитками, ящерицами, лягушками, змеями и рыбой.

Врачи многозначительно переглянулись, после чего Росс подбросил в костер веток и корректно спросил:

— А ты не думала, что так питаться, не слишком гигиенично? — я рассмеялась.

— Думала. Но мой желудок думал, что ему очень хочется есть, причем неважно, что и в каком виде. И его аргументы оказались сильнее.

— Глистов, наверное, нахватала, — задумчиво потянул Росс, с интересом ученого-патологоанатома посмотрев на мой живот. Я поспешно прикрыла его руками, и мне показалось, что внутри что-то шевелится. Глисты или… Да нет, я точно знаю, что на сей раз у меня ни с кем не было сексуального контакта. Я отмела тяжелые мысли, прислушалась к ощущениям — все равно подозрительные и пару раз повторила для себя: «глисты, глисты».

— Мне пока не мешают, — на всякий случай заверила зеленокожего. — Но вполне вероятно, даже, скорее всего, глисты есть.

— О нет, биологи, врачи имейте же, наконец, совесть, — взмолился Игорь. — Не за едой! Не портите аппетит.

Это прозвучало так по-домашнему, что я невольно заулыбалась и вернулась к еде, инстинктивно стараясь прикрыть живот от задумчивых хищных глаз Росса.

Вечер 86 – утро 87 суток.

Человеческий лагерь в джунглях.

— Кстати ты, наверное, знаешь, но все же: мы собираемся спускаться вниз по течению, а для этого нужен плот, — я кивнула. — Мы уже давно строим для нашей группы, точнее строили несколько, но остался только один на всех, — вздохнул Сева, тщательно расчесывая мелкие черные кудряшки своей густой окладистой бороды. — Почему-то мне кажется, что плыть придется гораздо дольше, чем пока запланировано. Так что крепкое и достаточно большое плавучее средство просто необходимо.

— Я уже думала над этим вопросом и собираюсь сплавляться отдельно. Без обид, но так безопаснее и для меня и для вас, — Росс скептически поднял бровь, но комментировать не стал. И на том спасибо.

— А успеешь одна? — С сомнением потянул инженер. Я уверенно кивнула.

— По нашим сведеньям сплав начинается завтра к полудню, — сообщил математик. — Уверена, что успеешь? Может, помочь?

— Уверена, — кивнула я. — А как дела у вас: — они недоуменно переглянулись. — Ну, с плотом-то что, достраиваете уже?

Росс рассмеялся.

— У нас уже все готово. Сева, покажешь свою гордость?

— Покажу, а как же иначе, — отложив кривую расческу, инженер радостно сверкнул фиолетовыми глазами из-под густых бровей и повел меня к плоту. Следом увязались зеленокожий с математиком. Ладно, последний, но Росс-то что ко мне пристал, как банный лист?!

Плот ученых находился совсем близко, к нему по мелководью, через заросли бамбука вел узкий настил из обрезков их стеблей. Добравшись до открытой воды, я пораженно замерла, уже второй раз поняв, что сильно недооценила ученых. Может они и не смогли выдержать жестокой конкуренции за пищу, но плот… Даже его внешний облик поколебал мою уверенность в том, что я соответствую их уровню. Длинный и широкий, с толстым дном, удобными бортиками по краям, отступив от которых на небольшое, но достаточное для комфортного перемещения одного человека, расстояние возвышались ровные стены внутренней комнаты. Над всей площадью днища раскинулась шикарная четырехскатная крыша, застеленная крупными листьями одного из прибрежного растений. У края плота в трех местах (по крайней мере, с видимой стороны) находились какие-то хитрые конструкции из бамбука и дерева. Вдоль бортиков лежали три длинных, почти в десять метров, весла оригинальной формы.

— А… э?.. — маловразумительно спросила я у наслаждающихся моим шоком людей, показывая на заинтересовавшие меня приспособления.

— Это? Это подгребицы с наклонными подголовниками. И гребли, — кивнул на весла Сева. Мне эти слова ничего не прояснили, что явно отразилось на моем лице, поскольку инженер снисходительно пояснил. — Подставки для весел и сами весла, чтобы плыть поперечно течению реки. Понимаешь?