– Для меня не тайна, сударь, что прелести женщины бесстыдной и наглой, а потому сладострастной, больше влекут чувства молодых мужчин, чем стыдливые поцелуи законной и целомудренной супруги. Я пе могу считать справедливым, что вы с таким пренебрежением, без всякой моей вины, покинули меня, вашу жену, и предпочла союз с особой, которая когда-нибудь доведет вас до беды. И хотя понятная каждому ревность и справедливое негодование освобождают меня от обязанности заботиться о вашем благе, – как и вы не заботитесь о моем, хотя я ничем не заслужила подобного обхождения, – но милосердие и сострадание к мужу сильнее в моем сердце, чем обида, хотя мне больно видеть, что мое место заняла наложница и что мой законный супруг у всех на глазах целует постороннюю женщину. Это оскорбление, и великое. Многие знатные дамы в отместку за измену казнили смертью своих мужей; но, как ни велика моя обида, она не помешает мне открыть вам глаза на готовящийся против вас заговор; прошу вас, будьте осмотрительны, ибо враги задумали лишить вас жизни, а если вы умрете, то я вас не переживу. Многие узы связывают меня с вами нерасторжимо. Но главная причина, побуждающая меня заботиться о вашем благополучии, – это дитя, которое зачато вами и уже шевелится у меня под сердцем. Ради вашего сына вы должны отбросить любовные химеры и думать обо мне, а не о вашей любовнице. Я же обещаю любить ее из уважения к вам и удовольствуюсь тем, что наш сын будет ее ненавидеть и презирать за то зло, которое она причинила его матери. Никакие душевные бури, никакие обиды не в силах погасить пламя чистой любви, отдавшей вам мое сердце. Ничто не заставит меня забыть чувства, побудившие вас просить моей руки. Ни ухищрения той, что украла у меня ваше сердце, ни гнев моего отца – ничто не помешает мне охранять вас от ложного гостеприимства, столь же притворного, как безумие, коим вы некогда обманули козни и злоумышления вашего дяди Фангона, когда гибель вашу, казалось, ничто не могло предотвратить.

Если бы не это предупреждение, Гамлету пришел бы конец, а заодно и всему шотландскому войску, прибывшему с ним. Английский король, с изъявлениями самой искренней дружбы, устроил своему зятю пир по случаю свадьбы с его новой дамой и при этом приготовил такую хитрую западню, что гостю пришлось бы крепко поплясать на этом балу. Но предупрежденный Гамлет пошел на пир в кольчуге, скрытой под одеждой, повелев так же поступить и всем своим людям. Лишь благодаря этому он уцелел, отделавшись легкими ранениями. Разыгралось кровавое побоище, упоминавшееся выше, в котором король Английский сложил голову, после чего все его государство было разграблено и разорено датчанами и варварами с островов.

Победитель Гамлет собрался в возвратный путь на родину, с богатой добычей и в сопровождении обеих своих жен. В пути до него дошла весть о том, что Виглер, его дядя и родной сын Рорика, отняв королевскую казну у сестры своей Герутты, сел на датский престол. При этом он утверждал, что Хорввендил якобы получил Ютландию лишь во временное управление, настоящим же королем ее остается он, Виглер, и что теперь он может передать страну под начало любому лицу по своему усмотрению.

Гамлет, не желая ссориться с сыном того, кто положил начало величию и славе всего их рода, умилостивил Виглера такими богатыми и пышными дарами, что тот почел себя удовлетворенным и увел свое войско с земель Герутты и ее сына. Но в скором времени Виглер пожелал править всеми сеоими владениями единовластно, особенно после завоевания Скании[536] и Зиаландии.[537] Весьма поощряла его в этих намерениях и Герметруда, безмерно любимая жена Гамлета: вступив в тайный сговор с Виглером, она обещала стать его супругой, если он избавит ее от теперешнего мужа. Виглер послал Гамлету вызов и пошел на него войной. Добрый и разумный король датчан, жалея свой народ, предпочел бы избежать войны; но отказом от борьбы он запятнал бы бесчестьем свое доброе имя. Война же грозила гибелью. Опасение за свою жизнь боролось в его душе с требованиями чести. Но, вспомнив, что до сих пор никакие угрозы не могли поколебать его мужества и стойкости, он предпочел пойти на гибель, нежели лишиться бессмертной славы, сопутствующей смелым воинам. Жизнь без чести настолько же ниже геройской смерти, насколько слава выше презрения и безвестности. Но доблестный государь заплатил слишком дорогую цену за слепое доверие к жене своей Герметруде и чрезмерную к ней любовь и за то, что нисколько не раскаивался в оскорблении, которое нанес своей первой супруге. А между тем именно это послужило причиной его несчастья. Он же ни за что бы не поверил, что обожаемая сверх всякой меры жена так подло его предаст; он ни разу даже не вспомнил пророческих слов англичанки, предсказавшей, что поцелуи этой женщины доведут его до беды, ибо они отняли у него главное его оружие – разум и осмотрительность, коими он прославился во всех странах Северного моря и в обеих Германиях.[538] Только одно и печалило этого короля, влюбленного в свою жену: неизбежная разлука с ней, его кумиром, когда настанет конец. Он хотел либо умереть одновременно с нею, либо заранее найти ей другого мужа, который будет заботиться о ней и любить ее так же сильно, как он. Но неверная уже сама позаботилась о новой свадьбе и вовсе не нуждалась в его помощи. Видя печаль Гамлета ввиду предстоящей разлуки, она лицемерно ободряла его и торопила начать роковую битву, клятвенно обещая, что последует за ним до конца и разделит его жребий, ждет ли его победа или поражение. Он, дескать, сам увидит, сколь безмерно превосходит она в любви постылую англичанку; жалка и презренна женщина, которая боится идти на смерть вместе со своим мужем. Послушать ее, вы бы подумали, что перед вами супруга царя Митридата[539] или Зенобия, царица Пальмиры,[540] – так она красиво рассуждала об этих высоких материях и похвалялась своей верностью и постоянством. Но когда дошло до дела, все увидели, что то были пустые слова: какой же легкомысленной оказалась та самая дева Шотландии, которая с мечом в руках оберегала свое целомудрие, прежде чем впервые узнала поцелуи супруга! Не успел Гамлет выступить в поход, как она снеслась с Виглером. Когда кончился бой, в котором несчастный датчанин был убит, Герметруда с останками своего мужа сдалась на милость захватчика, а тот, весьма довольный столь внезапными и лестными переменами, дал приказ, не теряя времени, справить свадьбу, купленную ценой крови и богатств Хорввендилова сына.

Что бы ни говорила и ни думала женщина, достаточно самой незначительной превратности в ее судьбе, чтобы все изменилось и преобразилось в ее мыслях. Нет у нее чувств, которых не изгладило бы время: самые ничтожные пустяки, легко побеждаемые мужским постоянством, способны поколебать и даже разрушить до основания неустойчивую верность изменчивого женского естества, не знающего ни твердости, ни постоянства. Женщина любит обещать, но не любит исполнять обещанное и не может сдержать слово, ибо так создана, что не ставит никакого предела своим желаниям; каждый миг ее увлекают новые обольщения, она тянется ко все новым соблазнам и так же скоро отворачивается от них. Во всем она взбалмошна, причудлива и неблагодарна, сколько ей ни делай добра и как ей ни служи.

Сам вижу, что уклонился в сторону от моей истории, порицая весь женский пол. Но пороки Герметруды вынудили меня сказать больше, чем я хотел; я невольно последовал за автором, у которого вычитал эту историю. Сам того не желая, я пошел по проложенной им колее, так все это приятно и простодушно у него изложено. Да и есть в сих обвинениях большая правда: ведь мы знаем, что несчастный король Датский погиб в сражении с Виглером. Таков был конец Гамлета, сына Хорввендила, государя Ютландии. Если бы он был столь же удачлив, сколь одарен от Природы, никакой грек или римлянин не сравнился бы с ним доблестью и блеском ума. Несчастье преследовало его по пятам, но он снова и снова побеждал злую судьбу усилием воли и постоянством и оставил нам пример величия духа и мужества, достойного самых великих государей. В бедствиях он укреплял себя надеждой, когда не было для надежды никакого места; он был достоин восхищения, и только одно-единственное пятно омрачало блеск его редкостных достоинств. А дело в том, что самая большая победа человека – это победа над собственными страстями, умение обуздывать вихри чувств, поднятых всякого рода обольщениями. Как бы ни был человек могуч и мудр, но если его одолевают плотские вожделения, он непременно унизит свое достоинство; однажды вперив взор в лицо красавицы, он станет безумно и постыдно гоняться за женщинами. Таким пороком страдал Самсон – сей Геркулес древних евреев. Мудрейший из судей, он утратил весь свой ум, как только пошел по этой дорожке. Да и в наше время немало знаменитых, разумных, доблестных и славных мужей потеряли эти великие достоинства, увлекшись женской красотой.