— Теперь первыми пойдут мои воины. — Киммериец говорил тоном, не терпящим возражений, и Паина молча слушала его, признавая превосходство варвара в военном деле. — Если на перевале все тихо, мы спустимся на равнину и тогда дадим знак, чтобы твой отряд присоединился к нам. Зажжем костры, вы увидите. Дальше, — продолжал Конан, — если не встретим в этих местах противника, ты наладишь связь со своими сторонницами, а там посмотрим.

— Странно… — Амазонка озабоченно потерла переносицу. — Мы договаривались, что здесь нас будут ждать посланные от Акилы, но никого нет…

Крики, раздавшиеся на краю лагеря гирканцев, заставили собеседников повернуть головы. К ним скакали во весь опор несколько всадников. Варвар разглядел, что в некоторых седлах было по двое седоков.

— Вот и твои посланницы, — усмехнулся он, — с доставкой к стоянке.

Действительно, гирканцы привезли с собой нескольких амазонок — как выяснилось из дальнейшей беседы, — все, что осталось от разбитой армии правительницы Акилы.

— Не успели! — Паина яростно воткнула копье в землю чуть ли не до середины. — Говорила я, не надо было тебя ждать!

— Положение не из приятных… — Конан одним движением выдернул копье и вручил его амазонке, — но зачем же портить оружие? Чем ты собиралась воевать? Голыми руками голых девиц? — Варвар не удержался от смеха, но тут же посерьезнел. — Расскажи все подробно, — обратился он к одной из девушек.

Из слов амазонки следовало, что Акила со своими сторонницами отошла на север страны и там успешно отбивала атаки превосходивших по численности отрядов мятежниц. Однако, когда подошли основные силы Эниды, войска Акилы были наголову разбиты. Плененную правительницу вместе с ее приближенными увезли в древний храм, расположенный на берегу озера Ульмен, а ее уцелевшие сторонницы скрылись в лесах.

— Ульменский храм! — с горечью воскликнула Паина. — Нам его никогда не взять с тем войском, что у нас есть. Там такие стены!

— Много войска было у Акилы? — спросил киммериец.

— Несколько тысяч, — ответила девушка. — Но сколько осталось, я не знаю. Может быть, несколько сотен…

— Да, дела… — поскреб затылок Конан. — Как я понимаю, первым делом надо вызволить Акилу из плена, собрать рассеянные по лесам остатки ее отрядов и только тогда, клянусь Кромом, можно попытаться выступить против Эниды.

— Но как ты собираешься вызволить правительницу? — упавшим голосом спросила Паина.

— Надо подумать, — спокойно ответил варвар. — Во всяком случае, нужно пересечь горы, скрытно подойти к храму, а уже потом разработать подходящий план. Что происходит в стране? — вновь обратился он к амазонке.

— Мы не были в городах после поражения, но говорят, что там все спокойно. Эниду признали новой правительницей, скоро произойдет коронация, и еще ходят слухи… — Девушка всхлипнула.

— Какие слухи? — побелев, спросила Паина.

— Что Энида хочет не просто казнить Акилу, а принести ее в жертву перед всем народом во время своей коронации.

— Да это же прекрасно! — воскликнул Конан и, увидев обращенные к нему недоуменные лица собеседниц, разъяснил: — Значит, Акила жива, и у нас еще есть время. Надо только действовать тихо, без лишнего шума. Карта у вас есть?

Паина отдала распоряжение, и вскоре перед киммерийцем развернули пергамент, который показался ему знакомым.

— Нергал мне в печень! Да это же та самая карта, которой я пользовался несколько лет назад! У вас что, одна карта на всю страну? Я не ошибся, Паина?

Та молча кивнула.

— Ну ладно, не будем об этом, — усмехнулся варвар, довольный тем, что получил в очередной раз возможность напомнить амазонкам о преимуществах нормальной, с его точки зрения, жизни. — Посмотрим, как туда лучше добраться. Нам везет, — внимательно разглядывая потертый на сгибах листок, сообщил он. — Храм находится среди густых лесов и не так уж далеко отсюда. Впрочем, — заметил киммериец, — для вас это не новость. Есть кто-нибудь, кто хорошо знает эти места?

Паина обвела взглядом своих приближенных, и вперед выступила высокая светловолосая женщина.

— Меня зовут Майке. Я родилась в Ульменском храме.

— Молодец, — похвалил ее Конан, как будто в этом была ее заслуга, — ты скрытно проведешь по лесам наш отряд. Сумеешь?

Женщина в ответ лишь презрительно фыркнула,

— Вот и отлично, — спокойно кивнул варвар. — Тогда, — повернулся он к Паине, — спускаемся в долину, а дальше твоя красавица поведет нас.

— Вот, смотри!

Проводница раздвинула ветви кустарника, и перед взором Конана открылась гладь обширного водоема, на противоположном берегу которого, словно утес, возвышалась каменная глыба крепости. За стенами находился Ульменский храм. Озеро длинной полосой разрезало поросшие лесом холмы, и его правый берег терялся где-то далеко в изгибах скалистых берегов на востоке.

— Да-а, — только и мог вымолвить киммериец.

Храм даже отсюда, с противоположного берега, представлялся неприступной крепостью, его стены соперничали высотой с гигантскими соснами и елями, густо облепившими склоны холма.

— Как же вам удалось построить такое чудовище? — поинтересовался варвар, помнивший, что в поселениях амазонок каменные дома даже в два этажа были большой редкостью.

— Никто не знает, кто построил Ульменскую крепость и храм, — ответила Паина. — Он стоит здесь с незапамятных времен.

— Я так и думал, — усмехнулся Конан. — Строить должен мужчина, а вам, даже если бы вы имели в достатке рабов, такое возвести не под силу.

— Убедился, что мы не сможем вызволить правительницу отсюда? — не обращая внимания на его колкость, отрезала амазонка. — Придется отбивать ее у конвоя, когда Энида прикажет перевезти Акилу в столицу.

— Нет, — возразил киммериец, — никто не знает, под какой охраной ее повезут. А если их будет тысяча человек? Ты уверена, что нашим двум сотням это будет под силу? Майке, сколько народу в крепости?

Проводница, которая до прибытия отряда уже успела разведать здесь обстановку, коротко ответила:

— Около пятидесяти человек, если считать вместе со жрицами.

— Сейчас самое время вытащить ее оттуда, — начал варвар. — Конечно, хотя в крепости и не так много амазонок, наш отряд взять ее не сможет. Нужны лестницы, таран, чтобы разбить ворота, опыт, наконец… А ни у ваших женщин, ни у гирканцев его нет.

— Так что же ты предлагаешь?

— Я пойду один. Нужны только веревки и крючья, а они, я помню, были на корабле с оружием. Надо только все приготовить.

— Один? — с сомнением взглянула на него Паина.

— Вы все вряд ли можете мне помочь. Ни гирканцы, ни твои девушки не умеют лазать по стенам. Останетесь в лесу, будете ждать, когда мы вернемся с Акилой. Майке опишет мне все помещения крепости и храма, расскажет все, что о нем знает. В общем, я должен попробовать… Клянусь Кромом, другого выхода я не вижу!

Они вернулись в лагерь, который был разбит в чаще леса, и Конан весь день провел, подготавливая амуницию, а также дотошно выспрашивая у Майке все подробности, от которых зависел успех его рискованного предприятия.

Ближе к вечеру, когда солнце уже скрылось за вершинами вековых деревьев, обнимавших берега озера, киммериец в сопровождении десятка амазонок направился к храму. Предосторожность оказалась не лишней: по пути через лес им встретился дозор войск Эниды. Завязалась короткая, но кровопролитная схватка, и варвар в очередной раз стал свидетелем того, с какой жестокостью могут биться эти с виду милые и привлекательные девушки.

Перед самыми стенами Конан попрощался со спутницами и вдоль берега направился к крепостной башне, которую наметил для того, чтобы пробраться внутрь убежища служительниц культа амазонок.

По словам Майке, именно в этой башне содержались узницы, которых время от времени заточали в казематы за тяжелые провинности. Киммериец, считавший, что к цели надо идти кратчайшим путем, решил подняться по стене, расправиться наверху со стражей и пробиться в подземелье.