Другие крестовые походы

Принято считать, что их было восемь. Спустя некоторое время мусульмане перешли в наступление. Султан Саладин, установивший свою власть над Египтом и Сирией, в 1187 г. отобрал Иерусалим, и крестоносцы вынуждены были отступить к приморской крепости Сен-Жан д'Акр (Акра).[19]

Последующие походы, таким образом, имели целью прийти на помощь крестоносцам Святой Земли и отвоевать святые места. Но цели походов становились все менее благородными, все более преобладало стремление к славе и добыче.

Так, отказавшись от своей конечной цели из-за интриг венецианцев, флот которых обеспечивал их перевозку, крестоносцы в четвертом походе захватили Константинополь, христианский город, и подвергли его разграблению (1204). Они поставили здесь латинского императора, который раздал греческую территорию в фьефы… Греки, отступившие в Никею, отобрали в 1262 г. Константинополь и восстановили Византийскую империю.

Последние походы были обречены на поражение. Во время восьмого похода (1270), направленного против Туниса, король Людовик Святой, возглавивший его, умер от холеры под стенами города.

Менее впечатляющими, но более эффективными были походы на помощь христианским королям, укрывшимся в Пиренеях, королям Леона, Кастилии, Астурии, Наварры, Арагона. Они закончились отвоеванием (reconquista) иберийского полуострова у мусульман. В первой половине XIII в. Андалусия и Кордова были завоеваны королями Кастилии. Только небольшая территория Гранады, защищенной горами Сьерра-Невада, оставалась в руках мусульман.

Паломничество в Мекку Мансы Мусы, короля Мали

В 1324 г. (724 г. хиджры) король, или император Мали, страны в Черной Африке, в верховьях Нигера, пересек Сахару и прибыл в Каир, совершая паломничество в Мекку. На языке Мали — «малинке» — mansa означает «король», Муса (трансформированное Моисей) — мусульманское имя.

Он не первый правитель Мали, совершающий паломничество в Мекку; по крайней мере два, может быть три его предшественника побывали там.

Но паломничество Мансы Мусы произвело сенсацию. Его сопровождала многочисленная свита. Арабские хронисты, которые, вероятно, несколько преувеличивают, говорят о 12 000 или даже 14 000 рабынь, одетых в бархат и йеменские шелка, которые несли багаж. Представьте себе трудности, с которыми столкнулся этот кортеж при переходе через пустыню. Но главное — он привез с собой то, что составляло богатство и славу его страны: 100 вьюков (80 по другому источнику) золотого песка, причем каждый вьюк был весом в три центнера.

Прибыв в Каир, он сделал султану подарок ценой в | 50 000 динаров… Чтобы не оставаться в долгу, последний отдарил его дворцом, лошадьми и верблюдами, а также предоставил эскорт для продолжения путешествия. Говорили, что он раздал так много золота, что цена на него в Каире упала…

Манса Муса, выполнив свой религиозный долг, заблудился в пустыне Хиджаг, где на него напали бедуины. Но все же ему удалось вернуться в Каир. Он так растратил свои сокровища, что, чтобы совершить обратный путь, ему пришлось взять взаймы у купцов 50 000 динаров и продать подаренный дворец.[20]

Когда в 1339 г. еврей с Мальорки А. Дульсер создал одну из первых карт, называемых «портуланами», он на ней поместил Мали и короля Мансу Мусу с отметкой о его золотом богатстве. Собрат предыдущего Абрахам Крескес в 1375 г. перекопировал карту на свой атлас. По их примеру на многочисленных картах конца средневековья помещают имя короля Мали, здесь его называют Гонго Муса (испорченное Канку Муса; Канку было именем его матери, так как в Мали того времени человека обычно называли по имени матери).

Арабы были изгнаны с Мальорки, острова в Балеарском архипелаге, в 1287 г., но еврейские общины там оставались и поддерживали связи с подобными общинами в Северной Африке. Они имели точные сведения о торговых потоках и путях, пересекавших Сахару, благодаря своему посредничеству в торговле.

Первые сведения об Африке южнее Сахары

Арабский мир, и в частности Северная Африка, поддерживал торговые и дипломатические сношения со странами, расположенными на южной окраине Сахары, где начинался Bled es-Soudan (страна чернокожих). Этот регион образно называли и зовут Сахелем (по-арабски «берег»: для караванов, пересекавших Сахару, он был тем же, чем берег для моряков, которые пересекли море).

Что бы ни говорили, древние греки и римляне не знали Черную Африку (за исключением восточной части, вдоль долины Нила). Их географические познания не шли далее северных окраин Сахары. Использование верблюдов для передвижения и для войн получило распространение лишь в Поздней Римской империи, слишком занятой обороной от варварских нашествий, чтобы думать о военных экспедициях на юг. Рассказы путешественников ограничиваются описанием оазисов Сахары. На востоке некий центурион Нерона достиг болот Бахр аль-Газаля.

Что касается морских путешествий, то фантастические рассказы о «периплах» (морских переходах) к атлантическому берегу, подобно тому, что приписывается карфагенянину Ганнону, следует считать выдумкой. Используемые до XV в. морские суда не позволяли двигаться «против ветра». Берега же Западной Сахары весь год обдувают северо-восточные пассаты, ветры исключительной силы. Так что если бы корабли достигли этих мест, то они бы никогда не вернулись назад. Следовательно, как древние, так и арабы в их морских плаваниях не удалялись южнее берегов Марокко и Канарских островов (известных древним и вновь открытых в средние века).

Зато с VII в. арабы, только что завоевавшие Северную Африку, на верблюдах пересекают Сахару, добираясь на востоке до оазиса Кауар, а на западе — до Ганы, «страны золота».

Развивается транссахарская торговля: с севера везли товары арабского мира (ткани, затем рукописи) и соль из Сахары, а с юга — главным образом золотой песок.

Первым посредником в этой торговле станет Гана, или Уагаду, столица которой Кумби Сале найдена и стала объектом археологических раскопок. Король Ганы (этим словом арабы называли и страну, и ее столицу, а также, по-видимому, оно было титулом правителя) контролировал торговлю золотом и взимал с него налог. Золото добывали крестьяне, которые в сухой сезон рыли ямы и галереи и из добытой породы вымывали золотой песок. Королю принадлежали найденные самородки, так как они считались проклятыми, но магико-религиозное могущество короля позволяло ему присваивать их без последствий.

С XIII в. место Ганы заняло Мали, с XV в. — королевство Гао.

Ислам в Черной Африке

Ислам занесли арабские и магребинские торговцы: В Кумби Сале существовал королевский квартал, а поодаль от него — мусульманский, с мечетями; в нем проживали иностранные купцы. Гана была исламизирована в конце XI в.

Религиозное движение Альморавидов, зародившись у берегов современной Мавритании, вышло за пределы района Нижнего Сенегала. Его сторонники отправились на завоевание Запада Сахары, потом Марокко и наконец Испании. Принятие Ганой ислама вызвано, несомненно, этим движением.

Мали, основатель которого Сундиата Кейта жил в начале XIII в., был довольно быстро исламизирован, по крайней мере двор, о чем свидетельствуют паломничества королей. Королевство Гао также довольно рано было исламизировано: находят королевские намогильные камни с арабскими надписями, датированными XII и XIII вв. Мрамор для этих памятников привозили из Алмерии (Испания).

Масса населения оставалась языческой, а правители-мусульмане не прикладывали никаких усилий, чтобы исламизировать своих подданных, так как магико-религиозная сила, на которой покоилась королевская власть, зависела от языческих верований…