Крыыт бежала, как испуганная лань. Опасность, угрожающая сыну, исторгла из груди матери болезненный вопль. Думая, что за ней уже гонятся, она опрометью выбежала из развалин и только далеко в зарослях остановилась перевести дух. Среди развалин сновали черные тени. Ночь была тихая, и голоса были слышны ясно.

По-моему, это кричала какая-то перепуганная женщина.

Глупости! Разве женщина решится забрести сюда в полночь?

Я слышал крик совы.

Конечно, сова и больше ничего.

Это, видно, не к добру.

Сова заухала — быть беде.

Ты веришь бабьим сказкам? Сова — глупая тварь, она в человеческих делах ничего знать не может, а тем более предсказывать.

Дай бог!

12

Накануне Фомина дня кузнец Виллу с большим бочонком вина явился в Вильяндиский замок. Его, как старого знакомца и приятеля комтура, беспрепятственно впускали сюда в любое время. Кузнец имел обыкновение каждый раз, возвратясь из чужих стран, приносить в дар комтуру либо охотничью собаку, либо бочонок лучшего виноградного вина. Раньше он всегда навещал комтура на следующий день после возвращения. Теперь же он опоздал с подношением подарка на целых две недели, но зато подарок был ценнее, чем когда-либо раньше. Комтура не было дома, и кузнец остался в замке ждать его. Чтобы не так скучно было дожидаться, он приказал на свой счет привезти из города целую бочку самой крепкой водки и устроил вечером веселый кутеж; для воинов замка. Время от времени он бродил по двору и всем закоулкам замка, болтал с воинами, просился к ним на ночлег и обещал доставить еще бочку водки.

Поздно вечером у ворот замка появилась ристиская Крыыт и попросила, чтобы ее провели к комтуру. Стража не пропустила ее в замок, сказав, что комтур уехал. Крыыт притаилась за воротами и стала ждать. Продрогла она так, что зуб на зуб не попадал. Наконец послышался звон колокольчиков и топот копыт. Великолепные сани, в которых сидел комтур с двумя орденскими рыцарями, подъехали к воротам. Господа были в веселом настроении — они возвращались с празднества, от богатого владельца мызы, на дочери которого собирался жениться племянник комтура, Гос-вин Герике младший. Сегодня состоялась помолвка.

Господин комтур, господин комтур! — послышался у самой дороги жалобный голос, и Крыыт упала на колени в снег. — Позвольте сказать одно слово!

От этой женщины я до самой смерти не избавлюсь, — с досадой проворчал комтур. — Что тебе еще от меня нужно, старуха? Разве я не сказал тебе в прошлый раз, чтобы ты мне на глаза больше не показывалась? Хотел бы я упрятать те. бя куда-нибудь в подземелье, чтобы ты наконец успокоилась! Убирайся прочь и благодари бога, что я сегодня хорошо настроен.

Замковые ворота поднялись, и лошади снова тронулись. Крыыт ухватилась за сани и сказала тихо, но внушительно:

Если вы меня не выслушаете, то завтра будете мертвы.

Стой, кучер! — крикнул комтур и выскочил из саней. — Что ты бредишь, женщина?

Жизнь ваша и всех немцев в моих руках! — зашептала Крыыт. — Проведите меня куда-нибудь, где я могла бы поговорить с вами с глазу на глаз. Исполните мою просьбу, господин комтур, не то случится страшное несчастье.

Ступай за мной, — сказал комтур. Орденским рыцарям он велел ехать дальше и повел Крыыт в пустую сторожевую будку.

Говори, старуха, но остерегайся пустой болтовни! — сказал он сурово.

Сперва обещайте исполнить одну мою просьбу, — попросила Крыыт. — Я прошу только сохранить жизнь моему сыну.

Кто же посягает на его жизнь?

Вы, господин комтур.

Ты с ума сошла?

Вы властны над жизнью и смертью Прийду. Если вы подарите мне его жизнь, то и ваша будет спасена.

Говори скорее, потом посмотрим.

Нет, сначала обещайте вернуть мне моего сына живым, если он попадет в ваши руки.

А если он виновен?

Он ни в чем не виновен. Злодеи увлекли его положному пути, так что он может стать соучастником страшного преступления. От этого я хочу его спасти.

Если он невиновен, то его жизни ничто не угрожает. А теперь говори, да поскорее, иначе я силой развяжу тебе язык.

Раньше обещайте…

Комтур распахнул дверь и кликнул слуг.

— Господин комтур, не зовите слуг, я все расскажу! — закричала Крыыт. — Тогда вы сами убедитесь, что за Прийду нет никакой вины, во всем виноват проклятый кузнец!

Комтур велел слугам, прибежавшим на зов, подождать и снова затворил дверь. И Крыыт рассказала все, что слышала в развалинах древней крепости. Ее неугасимая ненависть к кузнецу сказалась в том, что она, передавая комтуру подслушанные ею слова Виллу, прибавляла к ним от себя страшные проклятия и ругательства, которыми он якобы осыпал рыцарей и немцев. Неизвестно, что больше побудило ристискую Крыыт к предательству — страх за жизнь сына или желание отомстить кузнецу.

Вы теперь сами видите, господин комтур, что Прийду ни в чем не виновен, а во всем виноват этот чертов кузнец; он, наверно, сейчас уже в замке и ждет минуты, когда сможет погубить вас и всех немцев, — закончила Крыыт.

Твой сын и сам виноват, — сказал комтур, сдвинув брови. — Он разносит смуту, его нельзя оставлять среди крестьян. В знак благодарности, вняв твоей просьбе, я дарю ему жизнь, но присуждаю к вечному заточению… Молчать! Ни слова больше! Сама ты останешься на ночь здесь под стражей, чтобы твой болтливый язык не причинил какого-либо вреда. Если твой сын действительно будет находиться на первых дровнях, я велю его вытащить из мешка живым, и ты сможешь взглянуть на него в последний раз. После этого он никогда больше не увидит солнечного света. Та же участь постигнет и тебя, если ты хоть раз еще покажешься около замка.

Господин комтур, еще одно слово! — закричала Крыыт в диком отчаянии; но комтур уже вышел и запер дверь на замок.

Тем временем кузнец Виллу сидел в жарко натопленной комнате, щедро угощая воинов. Лица у людей горели, кое-кто храпел за столом, положив голову на руки; другие валялись на полу, а кузнец снова и снова наполнял кружки, приговаривая, что сегодня должны быть опорожнены две бочки.

— Давайте сегодня веселиться, ибо завтра, может быть, придется распрощаться с жизнью! — притворно посмеивался он.

Слуги не заставляли себя просить, а храбро пили, хвалили щедрость кузнеца и осуждали скупость рыцарей, которые никогда не устраивали им подобных пиршеств.

Была уже ночь, когда кузнеца известили, что ком-тур возвратился и зовет его к себе.

— Я скоро вернусь, — сказал Виллу, вставая. — Пейте, люди, пока есть что пить! На том свете виноградников нет!..

Он взял бочонок под мышку и последовал за слугой. Тот привел его в высокую комнату с узкими окнами; здесь горели восковые свечи и на столе блестели золотые и серебряные кубки. Комтур и несколько рыцарей сидели за столом и пили дорогое вино. Комтур благосклонно выслушал приветствие кузнеца и сказал:

— Это хорошо, кузнец, что ты не забываешь старых друзей. В этом году ты заставил себя ждать дольше, чем обычно. Может быть, ты медлил потому, что я в тот раз тебя немного рассердил? Помиримся! Я здесь, перед моими братьями по ордену, прошу у тебя прощения. Ты теперь удовлетворен?

Виллу не сразу нашелся что ответить.

— Ты все гневаешься? — продолжал комтур. — Ну, послушай тогда, что я еще сделал для нашего примирения. Ты по-прежнему считаешься крепостным Вильяндиского замка, но ты так долго и честно служил ордену как воин и изготовил ему столько хорошего оружия, что у нас давно уже было решено отпустить тебя на волю. Я тотчас же после ссоры с тобой просил ландмейстера о твоем освобождении, но из-за войны ответ задержался, и мы его только недавно получили. Теперь я спрашиваю тебя: хочешь ли ты быть вольным человеком?

Хочу, — ответил кузнец глухим голосом.

Тогда поставь бочонок и подойди сюда!

Кузнец исполнил приказание.

Стань на колени! — сказал комтур.

Кузнец помедлил минуту, но потом с хмурым видом стал на одно колено. Комтур дал ему легкую пощечину и сказал: