- Ну, а если думать не запрещено, тогда думай. Только так, чтобы и я слышал.

- Нутер, зачем это тебе?

- Надо! твердо и со всей строгостью в голосе заявляю. Крант сомневается и колеблется, вот я и спешу дожать его своим авторитетом. Думай. Ты умеешь. Я знаю.

Подействовало. Оберегатель начал "думать".

Родаль оказался одним из Старших. Когда-то их называли Повелителями Врат. Но пора громких фраз, красивых названий и эйфории от победы быстро прошла. Победители стали скромнее и озабоченнее. Не в том смысле озабоченные, когда хочется, а не с кем. Просто те, кто поумнее, осмотрелись, поняли, какой бардак вокруг, и озаботились: проблем до хрена и еще столько же, их решать надо, а всех решателей ликвидировали. Где-то с тех самых пор и перестали Старшие возвращаться в этот мир. Уходили и пропадали. К этому скоро привыкли. Если проблема не решается к ней привыкают. А следующее поколение уже считает, что так и надо, что это традиция такая. Родаль тоже когда-то пропал. Только он потом вернулся. Единственный из всех. Его, конечно, успели уже помянуть незлым, тихим словом. Место у Ворот занял его заместитель, и тоже готовится положить на алтарь Отечества все, что полагается на него ложить, и вдруг… явление Родаля изумленному народу. Соратники, конечно, в глубокой задумчивости. Что делать с вернувшимся, не понятно. То ли его объявить героем и поставить на прежнее место пускай делится опытом и все такое, то ли по-тихому отправить на пенсию. Как ветерана, пострадавшего за общее дело, и растерявшего последнее здоровье.

Насчет здоровья это я не для хохмы завернул.

Родаль получил несколько странных ранений, которые он так и не смог исцелить. А нортор, что не может избавиться от царапин, это не нортор, а урод и калека.

К тому же Родаль стал говорить, что вернулся по мосту. Хотя все знали, что мостов больше нет, как нет и Хранителей Мостов. И вернуться по тому, чего не существует, с помощью тех, кого давным-давно убили это из области такой фантастики, в какую здесь не верят.

Может, Родалю и простили бы его возвращение по непонятно чему на гребне успеха и популярности прощают еще и не такое. Но мужик начал болтать о возвращении хранителя. А это уже ни в какие ворота!

Родалю мягко намекнули, что отдых и молчание пойдут ему только на пользу. Но он начал упорствовать, искать хранителя. Пока следы не остыли, а свидетели еще живы. Ну, и доупорствовался.

Его исключила из списка Выбора. Теперь он для норторских женщин все равно, что мертвый. А любительниц мертвечинки предупредили, что детки от мертвеца тоже мертвыми получаются. Короче, поставили мужику большой жирный крест на семейной жизни. На службе, кстати, тоже. Его провозгласили бывшим Старшим. Так называют всех тех, кто ушел. Родственникам ушедшего полагается специальная бляха и награда. Вместе с наследством, понятное дело. Все это родственники Родаля получили. Бляхи для вернувшихся не существует, и ради одного, не совсем здорового на голову, ее вводить не стали. Для полного счастья, помять о нем постарались затереть. Говорить о нем, упоминать его имя в обществе сделалось неприличным.

Типа, завелась в стаде норторов паршивая овца. Ну, как завелась, так и выведется. Даже норторы не живут вечно, а больные и ущербные быстро того… Убивать себе подобных среди норторов не принято, но для Родаля сделали исключение. Когда поняли, что "быстро того" он не собирается. Вот только "паршивая овца" оказалась зубастым волчарой, который за просто так свою шкуру на коврик не отдал. После какого-то покушения, Родаль заявился в гости к самым главным из Драгоценных и Сияющих. Встреча на высоком уровне прошла очень плодотворно все покушения прекратились. Родалю разрешили доживать тихо и спокойно, если он не будет смущать глаза и умы сограждан. И место для доживания выделили.

Вот только доживал Родаль совсем даже не мало. Лет пятьдесят назад этот упрямый хранителеискатель все еще не "того".

- Крант, а откуда ты знаешь про Родаля? Если о нем не принято говорить… Ты ведь намного моложе его.

Оберегатель сидел на полу и смотрел на открытое окно. А я… я тоже сидел и смотрел. Хотя какого черта я расположился на ковре, а не на стуле, ума не приложу. Хорошо хоть на кровать догадался опереться. Долго сидеть с прямой спиной у нас только Крант может. А мой организмус, после "немножко посидеть", хочет немножко полежать, а там и на поспать его может растащить. А спать этой ночью можно сколько угодно Санут взял отгул и отдыхает. Так же, как и я. Поход в клинику, похоже, накрылся или отложился. Перед рассветом загляну, проверю, как там без меня обошлись.

- Нутер, что ты хочешь узнать? Спроси я отвечу.

- Интересно мне, кто рассказал тебе про Родаля. Если всем запретили, а с правилами у вас строго…

- Ты хочешь узнать имя? дошло до Кранта.

И до меня дошло, что я говорил слишком много, а то, что надо, так и не спросил.

- Да.

Хотя, на фига мне это имя нужно, не знаю.

- Родаль.

- Что?!

Оберегатель повторил. Имя не изменилось.

- Ты хочешь сказать, что он сам рассказал о себе?..

- Да, нутер. Ему о себе говорить не запретили.

- Наверно, не догадались.

- Мало кто захочет его слушать.

- А ты почему…

- Я оберегал его, нутер.

- Подожди! Ты видел его?!

Еще немного, и я начал бы трясти Кранта за плечи. Так медленно и неторопливо он отвечал.

- Да, нутер. Я видел его. Я же разговаривал с ним.

- Ну, и что? Это еще не показатель. Ты вон с девушкой своей на расстоянии разговариваешь.

- Она не моя девушка, - начал занудствовать нортор.

- Значит, моя.

- Нет! Она не девушка. Она оберегающая.

Спокойствие Кранта куда-то подевалось.

- Да что ты так переживаешь? И почему решаешь за нее? Вот познакомишь нас, и мы сами все решим.

- Нет. Не познакомлю.

Интересно, с чего это я решил, что норторам неведома ревность. И физиономия у Кранта совсем даже не каменная. И терпение не железобетонное.

- Ладно, не хочешь знакомить с девушкой, познакомь с Родалем.

- Я не знаю, где он теперь.

- Тогда покажи мне его.

- Зачем?

- Интересно мне, как вы познакомились.

- Сто сезонов минуло с тех дней, - сказал нортор.

- Что такое сто сезонов? Всего лишь два эролла.

Крант удивился моим словам. А я вообще обалдел. Кажется, не я это говорил, а кто-то другой. Кто знал этого Родаля. Лично. А я только слушал и рядом стоял.

Долго удивляться у меня не получилось Крант начал "показывать".

15.

Посвящается Иваненко Светлане Александровне.

"Мне Ваш мир уже ночами снится! И чаще всего Крант. Ой".

- Урод, бегом к Далилосу! Нижней тропой!

За шторой Пятый ученик. Из всей группы остались только двое я и Пятый. Остальные уже оберегают. Дальний голос Пятого я никогда не слышал. Он всегда обращается ко мне громко. И всегда называет меня уродом, а не Десятым.

Быстро собираюсь. Одежда уже на мне, осталось взять оружие и дозволенные вещи. Вещей, какие дозволено иметь ученику, немного, и все они в комнате в нише над лежанкой и на полке возле выхода. Смена белья, три пары плетеных сандалий, два полотенца, две деревянные коробки мазь от ожогов и мыло без запаха. Есть еще три фигурки из кости, одна из дерева и памятный камень с двумя полосками. Все умещается в наспинном мешке и на поясе. Самым последним в мешок укладывается плащ. Его я надену возле комнаты Далилоса.

Перед шторой останавливаюсь и в последний раз осматриваю комнату. В нише и на полке пусто, матрас, не прикрытый плащом, похож на обычный мешок. Комната сразу стала чужой. Дойду я к Далилосу или нет, но сюда уже не вернусь. Скоро здесь поселится другой ученик.

Комната маленькая два на три шага. Половину комнаты занимает лежанка с матрасом из водяной травы. Во второй половине два коврика. Один для работы, другой для отдыха, если приказали отдыхать сидя. Оберегатель, что крепко спит, долго не живет. Двери в комнате нет, только узкая щель, в которую проходят боком. Щель завешена шторой из белого меха. Еще одна моя вещь. Но ее придется оставить. На Нижней тропе она мне будет мешать.