Я слушала Мамирьяну и только кивала. Ни о каком контракте, ни о какой работе я пока еще не думала. Просто в голову не приходило, что заботу о ребенке можно считать работой, и что деньги за это получать можно. А ей пришло. Вот что значит опыт. Сколько ухажеров у нее было, и каждый новый умнее и богаче прежнего оказывался. Как-то так у Мамирьяны получалось. Талант, наверное. Затесался в ее гарем и юрист. Вот с ним она и решила меня познакомить, когда дело до контракта дойдет. Ведь не собираюсь же я за просто так чьего-то ребенка кормить? Или собираюсь? Тогда я не только дура, но еще круглая и окончательно чокнутая.
- Хватит уже и тех глупостей, что ты успела натворить! сказала, как припечатала Мамирьяна.
- Каких таких глупостей?
- Похищение ребенка у иностранных граждан, - сестричка начала загибать пальцы. Причинение вреда его здоровью. Шантаж. Требование выкупа, - она потрясла кулаком с оттопыренным большим пальцем. Словно требовала смерти гладиатора. И это только то, что я могу придумать навскидку. Послушаешь, что скажет Юрик, уписаешься от страха.
- Но я же ничего такого…
- Да-да, ты у нас мать Тереза, тебе всех надо спасать и защищать. Короче, Ксюха, ты поняла, что собак на тебя навесить можно столько, что во век не отмоешься?.. Я, конечно, в беде тебя не брошу. Подключу Юрика отмажем. И деньги с нигера сдернем, все будет тип-топ. Но половина денег мне. А с Юриком ты сама потом рассчитаешься. Баблом или натурой как договоришься. Может, и захомутаешь его. Он мужик холостой, и баб сисастых любит.
- А как же ты? У вас же такая любовь была!
И, кажется, уже после Сергея, если я ничего не путаю. Вот и не стала говорить об этом. Чтобы не нарываться. А то Мамирьяна опять разозлиться может. Говорить о своих победах она любит, а вот то, что я не могу запомнить ее ухажеров, почему-то очень злит сестричку.
- Была любовь. И прошла. Отработанный материал. Теперь Юрик нужен мне, как юрист. Он, конечно, на что-то надеется, но… не для него моя роза цветет.
- А для кого? Для Сереженьки?
- Пока для Сереженьки. А там посмотрим. Вдруг что-то перспективнее подвернется. И ты клювом долго не щелкай. Если с Юриком подсуетишься, то вполне можешь успеть.
Я слушала Мамирьяну и удивлялась.
Ведь родилась она почти в деревне, там же и выросла, откуда у нее такая хватка? И почему у меня мозги в другую сторону повернуты? Только потому, что в Малых Лужках нет улицы Демьяна Бедного?..
Я, когда Темке о ней рассказывала, он думал, что это шутка. Пришлось везти его в Большие Лужки, показывать.
Когда-то на окраине Лужков вырыли большой песчаный карьер. Потом карьер стал озером. Кто-то решил разводить в нем рыбу, кто-то посадил вокруг озера ивы. Место получилось очень красивым. Вот его и облюбовали новые и богатые. Быстренько раскупили участки на окраине раньше там стояли халупки-развалюшки, и такие дома вместо них построили один лучше другого! С башенками, арками, красивыми заборами и клумбами. Дорогу хорошую сделали, фонари поставили. Говорят, на ночь улицу цепью перегораживают, и охранники на въезде сидят. Еще и камеры на каждом заборе установлены, и домофоны. Мы с Темкой днем по Демьяна ходили, домами любовались. Один дом нам очень понравился. Двухэтажный, с двумя большими верандами на первом и втором этаже, весь дом такой компактный и соразмерный. Минут пять мы перед ним стояли, придумывали, кто в какой комнате будет жить, и что на первом этаже можно устроить. А тут хозяин дома вышел. Разговорился с Темкой. Сказал, что дом продается, и если мы хотим, то можем купить его. Они с женой в другом месте домик построили, еще лучше этого. Темка, когда узнал, сколько за дом хотят, обещал подумать. А мне потом сказал, что, если взять кредит, то лет через тридцать-сорок, его можно будет выплатить. Я тогда промолчала. Страшновато втягиваться в такую кабалу. Да и не привыкла я жить среди богатых людей. Хоть Мамирьяна и говорит, что на Демьяна не богатые живут, а середнячки. Что она с таких начинала, что для нее они уже пройденный этап.
- Сколько раз тебе говорить: не просят не помогай. А если помогаешь, то не за "спасибо"! продолжала учить меня сестричка.
- Да поняла я, поняла! Извини, Маринка, мне к детям надо.
- Сейчас пойдешь. Тебя когда выписывают?
- Завтра.
- Если Сереженька сможет, мы заедем за тобой, а если нет.. И Мамирьяна выразительно посмотрела на меня.
Пришлось отвечать:
- Не беспокойся, я и сама доберусь. Вызову такси…
- А я и не беспокоюсь. Позвонишь мне… только не очень рано! И я скажу, подъедем мы или нет. Поняла?
Нет, Мамирьяна совсем не жадная, просто она действует по принципу: кому нужнее, тот и платит. А еще она никогда не жалеет денег на удобства. Говорит, что можно обойтись без многого, но без удобств и без излишеств жить не стоит. Вот и сегодня, отшуршала нянечке на санпропускнике и та провела нас в комнату для посещений. Стекло там еще не вставили, только фанерой забили, но все равно в комнате было лучше и теплее, чем перед окошком санпропускника. Мы были не единственные, кто догадался позолотить руку кому надо.
- И не спеши ни на что соглашаться, пока не поговоришь со мной. Поняла?
Я только кивнула. Меня занимал совсем другой вопрос. Вот как увидела Мамирьяну, так и думала, как бы спросить поаккуратнее, да все не получалось. Пришлось срочно спрашивать и абы как. А то ведь сестричка может вспомнить о чем-нибудь важном, развернуться и уйти, а мне опять терзайся в догадках.
- Маринка, а-а… ты моим что-нибудь говорила?..
- Делать мне больше нечего!
Я думала, сестричка меня укусит. Она не очень ладит с моим отцом. С ним вообще трудно ладить. А с Маринкой у него никогда нормального разговора не получалось. Любая встреча криком и оскорблениями заканчивалась. А ругаться она умеет. Хотя выглядит вежливой и спокойной, как и все в этой комнате, улыбается, говорит шепотом, чтобы не мешать остальным. Но услышал бы кто-нибудь, что и как она говорит, испугался бы с непривычки. Помню, как-то в автобусе одна тетка услышала, и стыдить ее надумала. "Что ж ты, девочка, такая молодая, а уже такая злая!" - сказала. Мамирьяна ей и ответила: "Я не злая, просто жить приходится среди хамов и ханжей. Извините бабушка, если обидела вас". Еще и улыбнулась. Тетка, после такого ответа, красными пятнами пошла, но больше не приставала. А вот если б я ответила, то пол-автобуса потом эту тетку жалело бы, а вторая половина старательно ругала меня. У каждого свой талант. Но главное, я узнала, и теперь спокойна. Отец не нагрянет и не устроит скандал.
- Ты уж сама разбирайся со своим придурастым папашей, - шипит сестричка сквозь зубы.
- Ладно, разберусь.
- Когда, Ксюха, когда?! Тебе ведь не двенадцать лет. Ты взрослая, самостоятельная и совершеннолетняя. Зарабатываешь. Живешь отдельно. На шее у папаши не сидишь. Так чего ты тянешь?
- Маринка, я живу отдельно, пока он не знает, где я живу. А если узнает…
- Как же он тебя учиться отпустил?
- Со скандалом. Я почти сбежала. Сказала, что буду жить в общежитии или не стану поступать. А у него же маничка: чтоб его ребенок был не только с дипломом, но и с кандидатскими корочками. Все не успокоится, что я пацаном не родилась. Говорит, что если у меня нет яиц, то корочки должны быть обязательно. А какой скандал он устроил Темке, когда мы приехали! Ты б только слышала!
- И какого рожна он от него хотел?
- Чтоб Темка не отвлекал меня от учебы. Еще и грозился! Кричал, что мне корочки получать надо, а не о блядстве думать. Хорошо, что мы про беременность сказать не успели. Только про свадьбу намекнули, а он такой ор поднял, что стекла в доме задрожали. Наверно, у мамки твоей научился.
- Он и без мамки моей ученый, - Мамирьяна махнула рукой. Они ведь чуть не поженились тогда.
- Когда это?
- Давно. Ну, когда мамка забеременела. Но что-то у них не сладилось. У него ведь еще тогда заморочка насчет сына была. "Вот родишь пацана, чтоб на меня похожий был, тогда и женюсь", - Мамирьяна так похоже передразнила моего отца, что я даже вздрогнула. - А в нашем роду только девки удаются. Еще баба Уля говорила. Вот мамка за брата его и выскочила. Назло. А он тогда к твоей мамке клеиться начал. Думаю, тоже назло. Она, вроде бы, против была сначала, но потом… Наверно, он ее… Ксюха, ты чего на меня так пялишься? Ты что, первый раз это слышишь?