– Я правильно оценил тебя, парень.

– Потребовал слишком большую цену за мое доброе имя. – Роган постучал себя по груди. – Я – Шон Роган, рядовой солдат Ирландской республиканской армии, а не вор.

– К черту Ирландскую республиканскую армию! – Старик сильно ударил своей палкой, об пол. – На нее ушло сорок лет, Шон Роган.

Сорок лет я отдал организации. Двадцать из них просидел в тюрьмах по обе стороны пролива, и что я заработал на этом? – Он сильно закашлялся, задыхаясь, расстегнул воротник. – Старый, разбитый, легкие – ни к черту. Мой Бог, хочу оставшиеся дни провести в комфорте или узнать причину, почему я этого не достоин.

Роган тряхнул головой, и на его лице появилось выражение, близкое к сочувствию.

– Из этого ничего не выйдет. Колам. Такие вещи не проходят.

– Не собираюсь играть с вами в игрушки, – заявил Морган.

Он вынул из кармана складной ножик, открыл зубами лезвие и перерезал бечевку, которая стягивала верх одного из мешков. Бросил нож на стол, засунул руку внутрь и вытащил оттуда пачку купюр. Бросил эту пачку Рогану, который на лету поймал ее.

– Сколько тут их, Роган? Пятьсот, тысяча? – Он похлопал по мешку. – Здесь еще их очень много. Большой Человек, и вы отнесете их для меня в лодку.

Роган внимательно осмотрел пачку банкнотов, которые оказались в его руках, и по его лицу расплылась улыбка.

– Если остальные такие же, как эти, то нести их в лодку не имеет смысла. – Он бросил пачку на колени О'Мора. – Что ты думаешь на этот счет. Колам?

О'Мор вытащил из пачки несколько бумажек по одному фунту и посмотрел их на свет. Его глаза расширились.

– Пресвятая Богородица! Они же перфорированы, все до одной.

Он подал одну купюру Ханне, которая, посмотрев ее на свет, взглянула на Рогана с удивлением.

– Что это означает?

– Месяц или два назад об этом зашел разговор в тюрьме, – ответил он. – Некоторые банки прибегают теперь к этому приему, когда переправляют большое количество наличности в качестве сырья для печатания новых денег. Такая наличность прогоняется через электронную машину, которая пробивает на них крупный кодовый номер, как вот здесь.

– То есть делает их негодными?

– Как законное платежное средство. В этом и заключается смысл такой операции.

– О чем, черт возьми, вы говорите?

Морган высыпал из мешка на стол целую кучу пачек, часть из которых упала на пол. Он лихорадочно осмотрел одну, потом другую, потом еще одну. Когда он обернулся, лицо его было белым как мел.

– Они все такие, каждая проклятая бумажка!

– Вам просто не повезло, Морган, – заметил Роган.

Колам О'Мор громко расхохотался.

– Если бы ты мог видеть свое лицо, прохвост! Как бы там ни было, но все здорово потрудились.

– Это ваша вина, старый кретин! – Морган в сердцах плюнул в него. – Вся эта чертова затея оказалась с самого начала пустой тратой времени. Нам бы следовало сначала проверить, насколько верна ваша информация.

– И на старуху бывает проруха, парень, – отозвался Колам О'Мор и оттолкнувшись от подлокотников, встал.

Морган выстрелил в него два раза, сила ударов от пуль бросила его опять в кресло. Ханна издала вопль, а Роган стремглав нырнул под стол, молниеносно схватил за рукоятку свой автоматический кольт.

Морган прыгнул назад, чтобы лучше разглядеть его, но было уже поздно. Первая пуля Рогана пронзила ему грудь, вторая вонзилась в живот, отбросив Моргана назад, к стене. Он выронил свой пистолет и упал на колени; с лица его слетело всякое выражение, а потом он и сам рухнул плашмя.

Колам О'Мор согнулся от боли. Ханна, упавшая на колени рядом с ним, пыталась приподнять его голову. Роган бросил кольт на стол и поровнее усадил старика в кресле. Тот крепко зажмурил глаза, стиснул от боли зубы, его лоб покрылся потом.

Роган слегка встряхнул его.

– Колам, слушай меня. Как ты?

Старик раскрыл глаза, и из них глянула сама смерть.

– Так, как хуже мне уже никогда не будет, парень. – Его взгляд был устремлен куда-то мимо них, в пространство. – Я прошел большой путь, гордился, что иду им, а теперь... вот это. – Он кашлянул, и кровь засочилась из угла его рта. – Это был не я, Шон, не Большой Человек. Это была вселившаяся в меня болезнь. Думаю, она захватила и мой мозг.

Роган встал и обернулся к Ханне.

– Побудь здесь. Я иду за доктором.

– Зря теряешь время, – произнес Колам О'Мор.

Но Роган переступил через труп Гарри Моргана и пошел к выходу.

Когда он открыл наружную дверь, то услышал шум машин на основной дороге и яростный вой сирены среди деревьев, немного приглушенный туманом. Первая машина резко тормознула и влетела на въездную колею. Роган захлопнул дверь, закрыл ее на засов и вернулся обратно в гостиную.

– Нагрянула полиция. – Он схватил Ханну за руку, пробежал вместе с ней на кухню и распахнул заднюю дверь. – Ты знаешь дорогу к лодке. Беги быстро туда и жди меня там.

Она попыталась возражать, но он сильно встряхнул ее.

– Делай, что я говорю. Разве у меня мало других забот?

Он подтолкнул ее в туман, захлопнул дверь и опять побежал в гостиную.

– Сейчас они будут здесь, Колам. Они больше помогут тебе, чем смог бы я.

– В этом мире мне уже никто не поможет, – произнес старик сквозь стиснутые зубы. – А ты еще можешь позаботиться о себе. А теперь передай мне этот пистолет и убирайся отсюда ко всем чертям. Смерть Моргана пусть останется на моей совести, а не на твоей.

– Бога ради, Колам...

– Это приказ, черт бы тебя побрал! – Старик плюнул в него.

Роган сунул ему пистолет, и в этот момент на дворе затормозила машина и по булыжникам застучали тяжелые башмаки.

– Убирайся отсюда! – крикнул Колам О'Мор.

Роган побежал на кухню, распахнул заднюю дверь.

Он уже добежал до середины двора, когда из-за угла выскочил молодой полицейский. Роган вильнул, его кулак врезался в скулу полицейского, тот охнул и свалился на землю. За его спиной поднялись крики, но он уже достиг укрытия под деревьями и скрылся в тумане.

Морган медленно приподнялся и опять свалился возле стены. Казалось, все его тело представляло одну сплошную боль, во рту скопилась кровь. Он сосредоточил свой взгляд на Коламе О'Море и ухмыльнулся мертвенно-бледными губами.

– Я еще продержусь, старый ублюдок. И достаточно долго, чтобы Рогана вздернули за то, что он сделал со мной!

– Ах, вот как! – воскликнул Колам О'Мор и неожиданно выстрелил ему в голову.

Парадную дверь уже выломали, пистолет выскользнул из руки старика, и сам он повалился вперед.

Первым в дверь ворвался Ванбру, по пятам за ним влетел Грегори.

Ванбру опустился на одно колено возле старика, осторожно приподнял его голову, но Колам О'Мор глядел уже не видящими глазами в вечность.

– С этим все кончено, – сказал Грегори, поднимаясь на ноги возле Моргана. – А как тот?

Ванбру только покачал головой и взял со стола пачку банкнотов. – Ни для кого никакой пользы от этой выходки, верно?..

В гостиную с кухни торопливо вбежал Двайер.

– Кто-то попытался скрыться через заднюю дверь и сбил с ног полицейского. Похоже на Рогана.

– Тогда надо попытаться поймать его, – сказал Грегори.

Ванбру прошел через кухню и потом через двор. Уже наступила ночь, и туман, наползавший сквозь деревья, превратил болотистые топи в гиблое место, где могли обитать лишь привидения.

– Зовите на подмогу всех людей, которые есть! – посоветовал он Грегори. – А мы с Двайером пойдем по его следам. Далеко он не мог уйти.

Грегори повернулся, резко засвистел в полицейский свисток, а Ванбру побежал вперед, петляя между деревьями. Двайер не отставал на шаг. Лицо его хлестали ветви, и он все время поднимал руку, чтобы как-то защитить лицо, отвести их в сторону. Через несколько минут они выбежали на узкую тропинку, ведущую мимо каменной дамбы. С другой стороны был поворот налево, на тропку, которая шла через густой кустарник, и Ванбру остановился, чтобы передохнуть.