— Может быть, и он… — Наташа всматривалась в карточку. — Как жаль, что я не встречала новых друзей Уйгуна… Но вы думаете этот? На вид как будто порядочный человек…

Матлюба-апа вскинула плечи:

— На вид! С такой рожей как раз и бывают воры… — Она вдруг перешла на шепот — Однажды я слышала странный разговор. Ничего не поняла, но в душу запала тревога… Вы понимаете, когда что-то скрывают, невольно настораживаешься. Мне тогда показалось, что парень говорил о чужих вещах… Ах, милочка, мой Шермат так доверчив!

— Да, да — подтвердила Наташа. — Поэтому мы и боимся за него… Надо как-то оторвать Шермата от опасной компании…

— Милая, кто мне в этом поможет… Я одна…

— Вы обижаете нас, Матлюба-апа… А друзья его… Неужели мы оставим товарища в беде… Как фамилия этого парня?

— Мумин Джураев. Ах, милочка, прошу вас… Сделайте все, что в ваших силах…

В Наташе заговорил следователь.

— Где он живет?

— Не знаю.

— Не знаете? Ведь он бывал в вашем доме!

— Ну и что же?

— Непонятно! — Наташа удивленно вскинула брови и вдруг звонко рассмеялась — нужно было продолжать игру. — Впрочем, часто и я не интересуюсь, где живут мои знакомые…

— Конечно, — вздохнула Матлюба-апа. — Какое мое дело до этих студентов.

«Значит, Джураев студент, — отметила про себя Наташа. — Теперь легче искать». Поболтав еще минут десять, она стала прощаться.

— Посидели бы, — любезно предложила хозяйка. — Скоро придут Шермат и муж.

Муж придет, это Наташа знала, поэтому и спешила, только Шермата сегодня не будет. Его за хулиганство осудили на трое суток.

Она поблагодарила Матлюбу-апу и ушла.

Сообщив Розыкову результаты разговора с Матлюбой, Наташа отправилась в адресное бюро и там просмотрела все карточки Джураевых. Ей повезло: студентов с такой фамилией оказалось не так много. Она выписала их адреса и начала обход высших учебных заведений.

Наташа хорошо запомнила фотографию молодого человека в очках и это облегчало ее поиски. На третий день Джураев был найден.

Мумин Джураев родился в кишлаке в семье потомственных хлопкоробов. До одиннадцати лет он жил с родителями — добрыми, трудолюбивыми людьми, а затем его взял к себе в город брат отца Джурамбай Садыков. Здесь, в новой обстановке, без контроля и дисциплины, мальчик быстро потерял все, что было приобретено в родной семье. Целыми днями он пропадал на улице, пропускал занятия в школе, пристрастился к азартным играм. К моменту поступления в институт Мумин уже сформулировал свою собственную мораль и ею только руководствовался. Она была очень проста: жить для себя, не подчиняться никаким общественным нормам, молиться одному богу — удовольствию.

Преподаватели и студенты пытались повлиять на него, но Мумин оказался крепким орешком, и они сразу отступились, ничего не добившись.

Наташу поразило — как люди, зная о том, что человек сбивается с пути, легко смирились с этим, предоставили ему право свободно катиться вниз. Беседуя со сверстниками Джураева, она слышала стандартную фразу: «Сам не маленький, понимает». Более совестливые признавали свою вину перед товарищем, но все же находили для себя оправдание: «Времени нет во все вникать: занятия, общественная работа…»

Самым трудным было узнать, с кем дружил Джураев, с кем встречался за стенами института. Чтобы выяснить это, Наташа решила понаблюдать за ним. В помощь себе она взяла участкового Каримова и оперуполномоченного Курбанова. Как позже выяснилось, небольшую услугу оказал ей и я, приняв ее приглашение пойти погулять в парк.

Совместные усилия — я все-таки тешу себя мыслью, что и моя помощь была небесполезной — принесли неплохие результаты: Наташа узнала, что Джураев встречается с Шерматом и Николаем Гвоздевым, недавно освободившемся из заключения. Обнаружилась живая цепочка, связывающая всю группу с домом Рахмановых. Теперь уже ясно было, что Уйгуна окружали подозрительные люди.

В интересах дела следовало допросить Джураева, но Наташа пока что не имела формальных данных для официального вызова. Поэтому, посоветовавшись с Розыковым, она дала задание участковому Каримову привести Джураева в отдел за просрочку паспорта.

Разговор сразу же принял дружеский характер. Джураев, не подозревая ничего, с готовностью отвечал на каждый ее вопрос, казался спокойным и веселым, даже острил. Теперь, уверял он, никогда уже не просрочит паспорта — ровно через десять лет в этот же самый час и день придет в отдел, и непременно к ней, к Наташе.

Наташа мило улыбалась Джураеву. «Приходите. Это будет интересно», — говорила она не спуская с него лучистых внимательных глаз. Беседа проходила так непринужденно, что Джураев начал рассказывать о своих друзьях и родственниках. Особенно восхищался дядей Садыковым. Это был такой хороший да добрый человек, что он, Мумин, никогда не забудет его и, как только окончит институт, отблагодарит, как отца.

Много еще имен и фамилий услышала Наташа, но все они мало интересовали ее. Она ждала, когда он назовет Шермата или Гвоздева. Это, может быть, ускорило бы их разговор, который чересчур затянулся. Но Мумин даже не намекал на существование подобных лиц в числе своих знакомых.

Говорили они еще несколько минут, и вдруг Наташа, посмотрев на часы, огорченно произнесла:

— Уже конец дня… Я вас так задержала. Извините…

— Что вы! Что вы! — улыбнулся Джураев.

— Вы свободны, Мумин… Кстати, — спохватилась она. — Я еду в город, если хотите — подвезу.

— Вас не затруднит…

— Нисколько. У меня сегодня масса свободного времени… — Наташа вызвала младшего лейтенанта Каримова и распорядилась:

— Машину к подъезду!

Улицы были полны народа. Город переживал самые напряженные часы дня — ташкентцы возвращались с работы. Наташа, сославшись на головную боль, попросила шофера свернуть в тихий переулок. Джураев не возражал. Ему уже нравилась Наташа и он был не прочь продлить неожиданно выпавшее ему свидание.

Некоторое время ехали молча. Шофер, плотный коренастый парень, лихо вертел баранку, вел машину так, словно впереди была не прямая асфальтированная дорога, а разбитая кривая тропа, ездить по которой, значит, подвергать себя опасности.

Младший лейтенант Каримов попробовал было пожурить водителя, но это не принесло никакого результата; наоборот, машина пошла, еще медленнее, шофер стал еще скучнее и неприступней. Он даже выключил радио, хотя в это время транслировали из Ленинграда эстрадный концерт с участием Аркадия Райкина.

Когда машина запетляла по улицам старого города, они заговорили. Наташа вспомнила, что вчера видела кинофильм «Дело пестрых». Фильм ей не понравился. Преступники оглуплены, в жизни все сложнее, опаснее. Недавно она зашла в уголовный розыск и прочла одно дело. Оно было так запутано и замаскировано, что комар носа не подточит, Главное — никаких следов.

Шофер вдруг ожил и проявил необычайный интерес к беседе. Он попросил Наташу хоть вкратце рассказать о преступлении.

— Что ты, Коля, — смутилась Наташа, — я сама еще ничего не знаю, так только — некоторые детали.

— Ну, хоть самую малость, — не унимался шофер.

Машина еще сбавила скорость и теперь едва двигалась по узким улочкам. Они находились недалеко от дома Рахмановых и кружили, выигрывая время. Каримов, сидя рядом с Джураевым, следил за его лицом. Если он принимал участие в преступлении, то поймет, что его не зря сюда привезли. Пока что Мумин внимательно слушал и даже поддержал шофера, когда тот стал просить Наташу рассказать подробнее о таинственной краже.

Игра подходила к концу. На самом интересном месте Наташа смолкла и кивнула шоферу. Тот круто развернул машину и подъехал к дому Рахмановых. Джураев побледнел, увидев маленькую покосившуюся калитку.

— В этом доме и произошла история, которую мне поведали в уголовном розыске, — произнесла Наташа. — Давайте заглянем к пострадавшим. Они доскажут ее.

Мумин с трудом сдержал себя. Первое, что он попытался сделать, это — броситься вон из машины, но сразу оценил обстановку и отказался от рискованного шага, вместе со всеми направился в дом Рахмановых.