— Приехать на машине начальника уголовного розыска, — сказал он, — все равно, что видеть себя на его месте.

Я боялась, как бы капитан не поинтересовался, каким образом его вчерашняя спутница очутилась в розыковской машине. Ведь пришлось бы рассказать о том, что произошло в трамвае, а это могло вызвать у работников отдела ненужный интерес к новому следователю. Поэтому я ответила шуткой и торопливо вышла в коридор.

Здесь меня ожидал не очень-то приятный сюрприз. Я встретила мужчину, который вчера в трамвае посоветовал мне молчать.

— Здравствуйте, — поняв, что не смогу удержаться, чтобы не нагрубить, жестко произнесла я.

— Здравствуйте… Это вы, — пряча глаза, шепотом проговорил он. — Вот не думал…

— Это все, что вы хотели мне сказать?

— Нет… Я пришел… Я должен… — Ему трудно было говорить. Может быть, он понял, что поступил скверно, не по совести, что те, кто был в трамвае, не забудут его «бабьей» трусости. — Извините, пожалуйста… Вы совершили подвиг… Хорошо, что судьба снова свела нас…

Я все еще не могла успокоиться:

— Больше вы ничего не добавите?

— У вас каменное сердце, ей-богу, — мужчина отыскал глазами урну и бросил в нее смятую папиросу. — Я знаю одного из бандитов… Дежурный сказал, что доложит о моем показании начальнику отдела…

— Ой, так вы серьезно решили помочь! — обрадовалась я.

В конце коридора показался старший лейтенант Зайко. Мужчина, увидев его, схватил меня за руку и потащил в боковую дверь.

— Пойдемте на улицу. — На улице, запинаясь, продолжал объяснять: — Так, вы тоже решили помочь… Хорошо!.. Я рад за вас… Поймите меня правильно — это не простые слова…

— Я тоже рада, — улыбнулась я. Мне захотелось пооткровенничать. — Думаете, я сразу решилась помочь девушке?.. Господи, у меня даже сейчас от страха дрожат руки… Вот, глядите… Я думала, что ночью… кто-нибудь из них… Глупо, правда?

— Ну, сейчас вам нечего бояться, — улыбнулся мужчина. — Здесь друзья. — Он подал мне руку. — До свидания. Кстати, мы так и не познакомились.

— До свидания. — Я пожала его руку. — Наташа Бельская.

— Что?!. Какая Бельская?!

Я не успела ответить. Мужчина вдруг втянул в себя плечи, испуганно закрутил головой. Он увидел направлявшегося к нам старшего лейтенанта Зайко.

— Так вот вы куда скрылись! — воскликнул старший следователь.

— Ну, что вы, Иван Федорович, — смутилась я.

— Ничего, ничего, не стесняйтесь… Вам давно пора познакомиться…

— Товарищ старший лейтенант…

— Ты уже позабыл как меня звать? — перебил он мужчину и повернулся ко мне: — Я думаю, что ты уже сообщила Марку Григорьевичу о «Деле Иркутовой»?

— Какому Марку Григорьевичу? — не поняла я.

— Иван Федорович говорит обо мне, — кивнул мужчина. — Я следователь Седых. С этого дня мы будем работать вместе. Причем, старшим назначен я!.. Извините, товарищ Зайко. Лейтенант Бельская не знала, кто я такой…

Пренебрежительно прищурив глаза и приложив руку к козырьку кепки, Седых повернулся и не спеша вошел в подъезд.

Я едва устояла на ногах.

— Иван Федорович, родной, скажите, что это за человек?..

…Иван Федорович ничего не объяснил. Выслушав мой рассказ, он достал из кармана папиросу и, глядя в угол двора, долго мял в пальцах мундштук, так и не решившись закурить.

— Иван Федорович, ну что же вы, я жду!..

— Ты поставила меня в тупик, Наташа, — ответил Зайко. — Седых для меня, как, между прочим, и для других, всегда был загадкой.

— Вот не думала, — усмехнулась я.

— Да?.. Товарищ старшина, вы меня ищете? — увидев милиционера Баратова, спросил старший следователь.

— Нет, я ищу лейтенанта Бельскую… Наталья Федоровна, — Баратов подошел ко мне, — вас вызывает подполковник.

— Сейчас приду. — Я взяла из рук Зайко папиросу. — Иван Федорович, как же вы?.. Сколько лет проработали вместе!.. Ведь парадокс… Я ничего не понимаю…

Зайко достал вторую папиросу.

— Что тебе сказать, Наташа…

— Ну как что? — рассердилась я. — Вы знаете, что я хочу!.. Нельзя же в самом деле… Я пойду к Игорю Владимировичу. Надо, чтобы о поступке Седых знали все… Нет, нет, вы не думайте, что я решила мстить, — торопливо проговорила я. — О таких нельзя молчать!

Подполковник Корнилов не любил, когда подчиненный, не ожидая вопроса, начинал говорить о своих делах. «Ты подожди, не верещи, — обычно поучал он такого «бунтаря». — Кто здесь начальник? Ты или я?» «Бунтарь», как правило, вытягивался и виновато отвечал: «Вы, товарищ подполковник!» «Ну, то-то, — улыбался Корнилов. — В другой раз поперед батьки в пекло не лезь!»

Я зашла к подполковнику и остановилась у стола. Поприветствовав меня наклоном головы, он сложил в папку бумаги, поднялся и, указав на кресло, спросил, как продвигается «Дело Иркутовой». Я ответила, что следствие подходит к концу, что, пожалуй, сегодня уже могу начать новое дело.

— Новое?.. — заметил подполковник. — Гмм… Снова своеволие!.. Я тебя спрашиваю: своеволие это или нет?

— Задача нашего отдела, — заученно сказала я, — сделать все, чтобы не допускать ни одного уголовного проявления. Если же это произойдет, мы должны бросить все силы на раскрытие преступления и не успокаиваться до тех пор, пока преступники не будут привлечены к ответственности.

— Черт знает что! — вдруг тепло произнес Корнилов. — Откуда у тебя это словоблудие? Я, кажется, говорю не так.

— Вы бываете грубы… иногда, — струсила я,

— Ну это ты зря. — Он взял стул и сел напротив меня. — Тебя познакомили с лейтенантом Седых?

— Мы познакомились сами.

— Вот как!.. Не забудь — он женат.

— Не забуду, — грубо начала я. — Это не человек!.. Не-ет!.. Я не стану с ним работать!..

— Наташа, постой!..Что-нибудь случилось?.. Успокойся…

— Игорь Владимирович. Да он!.. Вы знаете… — Я заговорила горячо, торопливо. Сначала это были бессвязные фразы, подполковник улыбался и почесывал за ухом, потом слова обрели весомость — он стал хмуриться и кусать губы; и чем больше появлялось на его лбу морщин, тем увереннее звучал мой голос, тем легче становилось у меня на сердце. — Я ничего не соврала вам, Игорь Владимирович… Теперь решайте: можно работать с таким человеком?

— Что?!. — Корнилов вырвал из моих рук пресс-папье и бросил на стол. — Ты подожди, не делай больших глаз! Ты скажи — он так и не пришел к тебе на помощь?

— Нет.

— Тимонина!!.

— Я вас слушаю!

Обернувшись, я увидела в дверях секретаря отдела Машу Тимонину. Если б я не знала, что ее рабочий стол находился сразу у двери начальника, то подумала бы, что она появилась из-под земли.

Корнилов приказал:

— Позовите ко мне лейтенанта Седых!

— Хорошо.

…Минуты казались вечностью. Я сидела, не решаясь пошевелиться. Меня терзали самые противоречивые мысли. Ну, а что, если Седых скрыл свое отношение к милиции из тактических соображений? Не хотел раскрывать себя как следователь? Или помимо собственной воли оказался в нелепом положении? Струсила же я, когда увидела на задней площадке Бориса и мужчину в черных очках!..Седых доложил, вытянувшись у двери:

— Товарищ подполковник, лейтенант Седых прибыл по вашему приказанию!

— Рассказывайте! — бросил Корнилов.

— О чем, товарищ подполковник, — шагнул к столу следователь Седых.

— Ты не знаешь о чем?

— Не догадываюсь.

— Не прикидывайся дурачком! — загремел подполковник, — Что делал вчера вечером?

— Я сегодня приехал из командировки. Вчера вечером был в поезде. Происшествий за это время не было. Корнилов посмотрел на меня:

— Ты не ошиблась?

— Игорь Владимирович…

— Во сколько пришел поезд? — подполковник снова говорил с Седых.

— В семь утра. Вот командировочное удостоверение. Я хотел сам зайти к вам…

— Так… Хорошо… Приступай к работе… Следователь не уходил:

— Товарищ подполковник, объясните, что случилось?

Он сказал это с таким искренним недоумением, что я растерялась: может быть, это ошибка. Не он был вчера в трамвае. Тогда почему у подъезда разговаривал со мной, как знакомый.