Глава 13.

Старик.

Росава была крайне недовольна, навязанной ей, ролью спасительницы княгини. «Сегодня она княгиня, а завтра никто – приедет новый князь, отошлет ее к родителям. Или еще хуже, могут начаться разбирательства. От власти нужно держаться подальше», – ворчала Росава. Отказать тоже было нельзя, на съемной усадьбе Коробова, в городе, жили только мужчины. Потому Валерий и привез ей княгиню.

С другой стороны, у Коробова две снохи в лагере живут. Видеть их Росаве не довелось, но Владимир Александрович упоминал, что сыновья к нему приехали вместе с женами. Вот и придумала Росава, упросить Коробова, чтобы он перевез в город любую из своих снох. Тогда можно будет поселить с ней княгиню.

Солнце, наконец, подсушило землю. Пряный аромат трав кружил голову. Утром наступило настоящее счастье – в лагерь к Коробку приехала Росава. Уже вполне бодрый, после жестокого приступа болезни, Владимир Александрович радостно вышел ей навстречу, помог спуститься на землю. Раздраженная купчиха посмотрела на него, как будто в первый раз. «Глаза усталые, все в морщинах. Улыбается, а зубы желтые. Руками меня с трудом удержал. Я слепая дура! Он же – старик!» – выбранила себя Росава.

Поинтересовавшись, для вида, делами Коробова, поохав по поводу бури и пожара в кремле, Росава напрямую высказала Владимиру Александровичу свое недовольство навязанной гостьей. Купчиха предложила Коробову свое решение проблемы. Прямо и без экивоков. Владимир Александрович пообещал сегодня же забрать княгиню к себе, на городскую усадьбу. Росава холодно распрощалась и уехала.

Коробов понял, что это конец их романа. Сначала он все списал на свою болезнь. «Старикам нельзя болеть. Женщины этого не любят», – философски сказал он, и горько расплакался. Он сидел на берегу реки. Вода поднялась метра на два и несла вниз по течению разный мусор. Подошла Светлана.

– Владимир Александрович, я собралась. Валера сейчас отвезет меня в город.

– Спасибо, Света.

– Она Вам была не пара. Расчетливая, алчная. Единственный намек на возможную неприятность – любовь сразу не нужна.

– Нет!?

– Да! Посмотрите на реку. Еще день-другой и мусор унесет течением, река станет чистой. Так и Ваша жизнь, после Росавы, очистится, и потечет прозрачной рекой.

Светлана уехала, а Коробок еще недолго посидел на берегу. «…но уже не будет такой полноводной», – прошептал он, и ушел к рабочим. Те вернулись в лагерь, и были готовы строить.

Глава 14.

Командировка в Брянск.

Княгиня, обеспокоенная сменой жилья, вела себя сдержанно. Со Светланой общалась мало, Олег сам предпочитал молчать. Мышкин, занятый вывозом золота за город, попадался ей на глаза редко.

Недовольный хозяйской едой, Олег решил сам покашеварить. Начал с шанюшек, закончил пельменями. Он вымазался в муке, а княгиня, любопытства ради, смотревшая на необычные занятия воина, впервые засмеялась. Она одобрительно отозвалась о кулинарных успехах Олега. Тот улыбнулся в ответ.

Светлана, наблюдавшая со стороны, эту идиллию, была поражена. Человек, буквально вчера, убивший десятки людей, потерявший друга и соратников, вел себя, как обычный обыватель на пикнике.

Мышкин старался не встречаться со Светланой. Она видела, что штабс-капитана гнетет участие в последней операции. Иннокентий Петрович ходил злой, готов был в любой момент сорваться.

Сейчас он снова попытался выскользнуть со двора. Уйти по-английски, не прощаясь. Светлана остановила его, она решила поговорить по душам. Спросила, что его мучает так. Он не стал закрываться в своей скорлупе, ответил ей прямо.

– Мы все считаем аборигенов дикарями, людьми низкими. Слова придумываем разные: аборигены, туземцы. Или, как говорит Олег, унтерменши. Мне это не удаётся. Я, всё равно, вижу в них людей. На войне я убил много врагов, но сейчас не война, а они не враги. Хуже всего, что мы убивали их из-за денег, чтобы добыть проклятое золото.

– Отдайте золото Олегу. Ваша совесть будет чиста, – посоветовала Света.

– Не будет. Уже не будет. Я был недостоин, любить Вас раньше, Светлана. А сейчас пачкаю Вас своей любовью.

Светлана обняла Иннокентия Петровича, и заплакала. Циничная и прагматичная женщина была еще слишком молода. Остатки глупых книг, и еще более глупых фильмов, еще не покинули её умную головку, замаскированную легкомысленными кудряшками. Сейчас, впрочем, эта маскировка не работала, скрытая, обязательным к ношению, головным убором.

– Нам надо расстаться с этим человеком, – тихо произнесла она Мышкину на ухо.

– С Олегом? Вы предлагаете его убить? – ужаснулся Иннокентий Петрович.

– Нет. Просто, попросить уехать, – после неприятной паузы, уточнила Светлана.

Ситуация разрешилась сама собой: через два дня приехал отец княгини и забрал её под свою опеку. Княгиня смогла упросить отца принять на службу нового, очень молчаливого телохранителя. Это качество Олега сыграло главную роль при приеме на службу. Через неделю поминки закончились, и княжна собралась ехать в Брянск, Олега она забирала с собой. За день до отъезда он заехал попрощаться к Коробку.

Сначала поговорил с Мышкиным. Олег оставил ему свое золото на хранение. Затем отдал Валере оба прибора ночного видения и пару переговорных устройств. Давал с отдачей, Олег рассчитывал еще вернуться в Карачев. Бронежилет, оставшийся от Евгения, подарил Валентину.

Коробок принес Олегу зарядное устройство, другое, не фонарик. Владимир Александрович все важные вещи резервировал. Олег растерялся, но Валера уже протягивал ему обратно очки ночного видения.

– Владимир Александрович, я бы хотел полазить по ноутбуку, чтобы знать, на что можно рассчитывать, – попросил Олег Коробка.

– Конечно. Я сейчас принесу, вместе посмотрим.

Пока Владимир Александрович отсутствовал, Мышкин спросил Олега о его планах.

– В этом году планирую осмотреться. Установить связи в среде профессиональных военных. Затем попробую осуществить задумку Евгения, разбить монголов в битве на Калке. Тут без тебя, Иннокентий Петрович, мне не обойтись. Мои знания, образование и опыт, с твоими не сравнить. Я диверсант, разведчик, а нужен знаток крупных войсковых операций. Тем более у тебя большой практический опыт, – льстил, без стыда и совести, Олег.

– Оружия, практически нет. Четыре винтовки, чуть больше трех сотен патронов. Остальное оружие можно пускать на перековку, патронов нет, и не будет. Есть еще беретта у Коробова, с полусотней патронов, и Фёклушкино помповое ружье. Всё. Воевать не с чем, – начал обосновывать свой отказ Мышкин, – нам и привлечь больше некого. Коробов только числится старшим лейтенантом. Когда мы начинали подготовку операции, по переброске сюда винтовок, то много беседовали на военные темы. Любой унтер-офицер, служивший у меня, знал и умел больше. Его оба сына и племянник того же сорта.

– Знания компьютеров и радиоэлектроники братьями Коробовыми, в этом веке можно рассматривать, как отсутствие образования, – согласился Олег.

– У Валеры в универе было конструирование и черчение. Необходимый минимум знаний для сборки механизмов есть. Коробов старший рассказывал, что в этой части, полагается на него. От Никиты тоже польза будет, он управленец. Эти везде нужны, – уважительно отозвался о Никите Мышкин.

– Не смеши меня. Это американские методы управления. Если он попробует применить их здесь, прослывет последней сволочью. С ним никто дел иметь не будет. А то и прибьют из-за угла, – хмыкнул Олег.

– Получается, что у нас нет ресурсов, ни человеческих, ни материальных, – подвел итог Мышкин.

– Есть еще около тонны золота, и то, что дороже золота, наши головы. За пару лет мы можем подготовить ударный отряд, который легко разгромит монголов. А у нас целых пять лет впереди. Неужели нам слабо решить эту задачу?