О хлыстах, называющих себя «людьми божьими», в «Православном Собеседнике», 1858 г., №№ 3 и 7.

О духоборцах весьма замечательно сочинение профессора киевской академии О. Новицкого. Также в «Православном Собеседнике» 1859 г., № 3.

Об «общих» немногие сведения напечатаны в «Православном Собеседнике» 1859 г., № 4.

О странниках, или бегунах, иначе сопелковское согласие, упоминает преосвященный Макарий в своей «Истории русского раскола». Лучшее о них исследование (рукописи) графа Стенбока.

О белокриницкой раскольнической кафедре говорят: Григорий, митрополит новгородский и с. — петербургский, в своем сочинении «Истинно древняя и истинно православная христова церковь», изд. 2, т. 1, стр. 287 и след., и инок Парфений в своей «Книге о промысле божием». За границей, именно в Буде, в 1849 году под именем епископа (Платона Афанацкевича) одной православной епархии, находящейся в пределах Австрийской империи, напечатаны на славянском языке весьма любопытные сведения о Белой Кринице. Любопытно также сочинение Н. И. Надеждина «О заграничных раскольниках», напечатанное в «Сборнике» г. Кельсиева. В «Христианском Чтении» 1859 и 1860 гг. напечатаны статьи о белокриницких раскольниках и их митрополите.]

Сверх того есть еще несколько толков, о которых ни в одной печатной книге, доселе изданной, не упоминается, но говорится лишь в разных рукописных сочинениях.[36]

Сюда принадлежат:

Смотря на приведенные здесь списки религиозных разномыслий русского народа за полтораста последних лет, можно было бы вывести заключение, что со времени составления «Розыска» одни толки исчезли, другие возникли вновь. Но такое заключение было бы крайне ошибочно. За исключением некоторых молоканских и богомильских ересей, действительно образовавшихся в XVIII и XIX столетиях, все остальные русские религиозные разномыслия и в настоящее время те же (если не таковы же), как и полтора века назад. Притом сект раскольнических никогда не было так много, как представляют их приведенные списки.

В конце XVII столетия русский раскол, обнаруживавшийся во время церковных реформ, совершенных патриархом Никоном, разделился только на две части: поповщину и беспоповщину. Когда, с течением времени, у раскольников перемерли попы старого ставленья (т. е. посвященные в сан до исправления церковных книг Никоном), тогда одна часть противников Никоновой реформы, признавая необходимость священников для совершения таинств, стала принимать к себе попов нового ставленья, т. е. рукоположенных после Никона; другая же часть раскольников отвергла совершенно священство, объявив, что священный чин повсюду упразднен, и потому таинств более нет, кроме крещения и исповеди, которые, на основании канонических правил, в случае крайней нужды, разрешено совершать и мирянам. Первые, жившие преимущественно во внутренней России и на южной Украине, составили секту поповщины; вторые, жившие преимущественно в пустынях северного Поморья и в Сибири, образовали беспоповщину. Эта беспоповщина отвергала и отвергает попов и всю иерархию, но не по принципу, а лишь по факту, т. е. признавая необходимость священства и таинств, она утверждает, что в нынешнее время правильных попов нет, восстановление их навсегда невозможно, а потому и совершение пяти таинств (кроме крещения и покаяния) навсегда невозможно. Благодати на земле нет; она взята на небо, — говорят они.

Ни в поповщине, ни в беспоповщине, при самом их образовании, не явилось такого человека, который бы, пользуясь авторитетом у всех своих единомысленников, рассеянных на огромных пространствах широкомасштабной России, дал одни неизменные уставы секты и правильно бы организовал ее. Оттого в раскольнических общинах время от времени возникали разные воззрения на тот или другой предмет церковного устройства. Отсюда произошли разделения, не весьма, впрочем, важные. В конце XVII века, когда преследуемые раскольники, спасаясь от огня, меча и «оземствования» (ссылок), удалялись в леса и пустыни, там, вдали от строгого правительственного надзора с каждым годом являлось множество скитов, т. е. общин пустынножителей, общин, устроенных по образцу монастырскому и большей частью по студийскому. И едва ли не каждый основатель скита, придерживаясь раскола в главных чертах, имел лично принадлежавшее ему воззрение на ту или другую частность раскольнического устава. Это было до такой степени обыкновенно в раскольнических скитах, что вскоре слово «скит» (обитель, монастырь) и слово «секта» (толк, согласие) сделались синонимами не только в разговорном и официальном языке законодательства XVII и XVIII ст., но даже и в сочинениях пастырей православной церкви. Так, напр., св. Дмитрий Ростовский, в «Розыске», как я уже заметил, слово скит постоянно употребляет вместо слов: «толк, секта».[37]

Различие между разными толками одного разряда, т е. поповщины или беспоповщины, не было важно. Разнствовали одни от других то числом поклонов на епитимии за один и тот же грех, то приемами при каждении кадилом, то употреблением кожаной или холщевой лестовки (четок), то употреблением той или другой надписи на кресте и пр. Каждая отрасль раскола, каждый толк, каждый скит, или секта, назывался по имени главного деятеля: создателя обители, учителя, настоятеля и т. п. Он умирал, место его заступал другой, и скит, управляемый им, принимал новое имя, по имени нового настоятеля. Это новое имя являлось у наших писателей как бы новой сектой, новой отраслью раскола. Возьмем, для наглядного объяснения, поповщину. До 1681 года главой ее был известный протопоп Аввакум, и вот поповщина зовется аввакумовщиной. Казнили Аввакума, главой поповщины делается Никита, протопоп суздальский, и поповщина зовется никитовщиной. Казнили Никиту, на Керженце является ученик Аввакума Онуфрий, и поповщина называется онуфриевщиной. В то же время в других керженских скитах является Софонтий, и поповщина его паствы называется софонтиевщиной. По смерти Онуфрия и Софонтия, там же на Керженце, является Александр дьякон, и поповщина зовется дьяконовщиной. После казни Александра центр поповщины является на Ветке, и поповщина зовется ветковскимсогласием; добыли поповщинские раскольники давно искомого ими епископа — его звали Епифанием — поповщина зовется епифановщиной; после него явился лжеепископ Афиноген — последователи его зовутся афиногеновщиной; за ним явился Анфим — явилась и анфимовщина; усилилось московское общество поповщины, взяло верх над Стародубьем — и по Рогожскому кладбищу, центру московской поповщины, вся поповщина зовется рогожскимсогласием, и т. д., и т. д. А между тем все это одна и та же поповщина.