Глава 2. Лили Поттер

— Скорпиус…

Никакого ответа, даже не пошевелился.

— Скорпиус…

Глаза закрыты, волосы серебряным ореолом вокруг бледного, чуть заостренного лица. Голова, которая так славно покоится на ее коленях, чуть повернута в сторону.

— Скорпиус, ты спишь? — она положила руку на его мерно вздымающуюся грудь в том месте, где была нашита эмблема Слизерина.

— Нет, — промычал он, не открывая глаз, но легко ловя ее руку и не давая убрать с его груди.

— Почему тогда не откликаешься?

— Пытаюсь привыкнуть к своему имени, слетающему с твоих губ. Как ты ни разу не запнулась? — он усмехнулся, но при этом водил пальцем по тыльной стороне ее ладони.

— Ну, это не сложнее, чем без запинки произнести твою фамилию, — Лили свободной рукой несмело коснулась его волос. Он вздрогнул. Лили нахмурилась. — Что?

— Пойдем в замок, — он резко сел и открыл глаза.

— Почему?

— Потому что у тебя холодные руки. Заболеешь, и мне потом поставят в вину не только твою поруганную честь, но и твое угробленное здоровье, — фыркнул слизеринец, вставая со скамейки, на которой так хорошо лежал минут двадцать, и потянул Лили за собой. — Уж не знаю, по какой из этих причин я больше хочу умереть…

Лили с улыбкой покачала головой: странно, но сейчас ее совсем не раздражала эта его поганая манера вечно ёрничать. Она очень давно так много не улыбалась.

Было так приятно и, в то же время, непривычно идти с ним по дорожке, взявшись за руки. Но Малфоя это, судя по всему, не смущало.

— Слушай, а ты серьезно говорил тогда, на поле, что побрился бы налысо, если бы был рыжим? — Лили игриво взглянула на спутника. Он чуть сильнее сжал ее холодные пальцы и усмехнулся.

— Нет. Потому что я бы просто не дожил до возраста, когда можно решать такие глобальные проблемы, — философски отметил слизеринец. — Думаю, мой отец, увидев такой кошмар на голове своего наследника, утопил бы меня в пруду Малфой-Мэнора. Ровно через столько минут, сколько ему бы понадобилось, чтобы выйти из дома и достигнуть вышеупомянутого пруда.

Лили закусила губу, не зная, то ли смеяться, то ли пожалеть бедного Малфоя.

— И не надо меня жалеть, я ведь не рыжий, — словно прочел он ее мысли. — Хотя, думаю, в некоторых случаях этот цвет вполне приемлем.

— Это был комплимент? — Лили чуть повернулась в его сторону, чтобы видеть самодовольное лицо слизеринца.

— Нет, просто констатация общеизвестного факта, — пожал он плечами, но его глаза говорили о другом.

— Ты когда-нибудь говоришь то, что думаешь? — упрекнула его девушка, но улыбаться не переставала.

— Конечно, — сразу же кивнул Скорпиус. — Я всегда говорю то, что думаю.

— Тогда я просто опасаюсь за твой бедный разум, в котором рождаются такие мысли, — рассмеялась она, чуть прижавшись к его руке. Он тоже улыбнулся — она чувствовала это. Как странно, она может чувствовать его улыбку.

— Мой разум вполне этим доволен. И даже в какой-то мере гордится, — фыркнул Скорпиус.

Лили закусила губу, раздумывая. Оказывается, она о многом хотела его спросить! Но как? И ответит ли он?

— Скорпиус, — он тут же еще сильнее сжал ее ладонь, — помнишь, профессор Фауст говорил, что за тобой приезжал твой отец… — Малфой кивнул, хотя казался чуть удивленным. Наверное, тем фактом, что она это помнила. — Почему он хотел забрать тебя из школы?

— Думаю, ему стало скучновато без меня. Я обычно по вечерам устраивал дома представления… ну, там, читал стихи, пел его любимые рождественские гимны, ходил на руках…

Лили горестно вздохнула, даже немного обидевшись. Скорпиус это понял, потому что подтянул ее к себе за руку, улыбнувшись своей малфоевской улыбкой:

— Хорошо, не пел, у меня нет голоса, совершенно.

Лили покачала головой, принимая то, что, наверное, никогда не сможет его понять. Он не хотел рассказывать о своей семье. И просто не желал быть серьезным.

Они уже приближались к замку, когда раздался звук колокола.

— Мы прогуляли занятие, — отметила она.

— Да… И что за это полагается старостам? — Скорпиус поднял светлую бровь, остановившись и взглянув на нее. — Биться головой о стену, как домовики, наказывая себя? Учти, не позволю. Лучше сразу брось эту мысль.

— Беспокоишься о моей голове?

— Нет, о стене, — Скорпиус насмешливо протянул руки и стал поправлять ее чуть сбившийся галстук. — Не будем давать твоему брату очередную идиотскую причину считать, что я посягнул на твою честь. Мало ли на что натолкнет его плохо завязанный галстук? — Лили бы рассмеялась, если бы не всплывшие мысли о брате. — О, нет, не жалей его. Он сам создал для себя утро, полное неожиданных открытий. Если нет угрозы, чтобы отвести ее и стать героем, создай ее сам…

— Вы оба такие странные, — вздохнула девушка, пока они поднимались по ступеням. — Вы постоянно говорите друг о друге, словно презираете. Не как друзья. Не понимаю, как вы до сих пор не поубивали один другого?

— Ну, иногда у Поттера бывает такая мысль, но при взгляде на меня, — Скорпиус расправил плечи, — он понимает, что шансов у него ноль.

Лили опять рассмеялась, не в силах противиться странному обаянию этого человека.

— У меня сейчас второй час Зелий, — она указала на вход в подземелья. — Но сначала нужно сбегать за сумкой в комнату.

— Хорошо, — Малфой отпустил ее руку. — А я, пожалуй, еще послоняюсь. Все равно без наказания не обойтись, так что проведу оставшееся вольное время для себя. Или пойду и высплюсь, наконец.

Лили кивнула и взбежала по лестнице вверх, словно на крыльях, чувствуя, как он смотрит ей вслед. Могла ли она еще ночью предположить, что сегодня целый час проведет наедине с Малфоем, даже ни разу не разозлившись на него? Нет, не могла, потому что всю ночь, сидя в комнатке за гобеленом, проклинала его всеми словами, какие только знала. Проклинала за язвительность, непробиваемость, даже за его долбанное благородство!

Лили быстро схватила свою сумку с учебными принадлежностями и поспешила в подземелья, не представляя, как объяснить Слизнорту ее отсутствие на первом часу. Но декан Слизерина лишь расплылся в улыбке, когда девушка с извинениями вошла в класс.

Вокруг кипели котлы, однокурсники с подозрением, а некоторые — с гнусными ухмылками — поглядывали в ее сторону. Вот об этом она не подумала. Судя по всему, уже вся школа слышала о том, что староста Гриффиндора спит со слизеринцем. Причем не просто со слизеринцем, а со Скорпиусом Малфоем. И не оправдаешься же!

— Мисс Поттер, как вы себя чувствуете? — заботливо поинтересовался профессор Слизнорт, лавируя между столами к парте, на которой Лили уже устанавливала свой котел. На нее исподлобья смотрел Хьюго, даже забывая иногда помешивать свое зелье. — Надеюсь, с вашим братом все в порядке?

Лили кивнула, не желая ни говорить, ни поднимать пылающее лицо, чтобы видеть остальных студентов.

— Замечательно. Я думаю, вы успеете приготовить одно из предложенных зелий, — Слизнорт указал палочкой на доску, где были написаны составы двух снадобий, — а второе придется освоить самостоятельно. Но для такой умной и талантливой девушки, как вы, это не составит труда…

Лили снова кивнула полу, зажигая огонь под своим котлом и принимаясь за зелье, даже не осознав, как оно называется. Черт, такого утра в ее школьной жизни еще ни разу не было!

До обеда она с трудом сдерживалась, чтобы не заорать. Она была права — вся школа уже была в курсе ее утренней перепалки с братом и последующей за этим дуэли двух лучших друзей. Лили только надеялась, что замечательная весть о ее падении не дошла до преподавателей.

Многие студентки кидали на Лили грозные взгляды, видимо, Скорпиус нравился не только гриффиндорке. Ребята с ее факультета сокрушенно покачивали головами, словно она совершила преступление. Кузены Уизли в своем духе подшучивали, многие из них, насколько поняла девушка, не восприняли сплетню всерьез, за что Лили была им благодарна.