Глава 2. Лили Поттер
Врагу бы не пожелала попробовать на себе действие любовного зелья. И тем более выпить от него противоядие, потому что отрезвление приносит такую бурю эмоций, что хочется просто разорваться, а потом кусочки спрятать. Подальше.
Она у всех на глазах призналась Грегу в любви. Она у половины школы на виду набросилась на него и поцеловала. Ее видел Скорпиус. Она наорала на брата. Мерлин, за что?!
— Кажется, мисс Поттер к нам вернулась, — улыбнулся Слизнорт, забирая у девушки склянку из-под противоядия. — Ох, я надеюсь, вы ничего не успели натворить, вы так покраснели… И побледнели… Может, вам нужно к мадам Помфри?
— А яд у вас есть? Чтобы быстро и безболезненно? — с воодушевлением спросила Лили, стараясь не смотреть на брата, замершего у дверей. Где же Скорпиус? Что он скажет? Вот это влипла…
— Ну-ну, дорогая, все не так уж плохо… — с надеждой произнес профессор Слизнорт, потирая ус.
— Хуже, по-моему, не бывает, — Лили бросила взгляд на брата — тот, судя по всему, не знал, то ли ухмыляться, то ли хмуриться. — Спасибо, профессор…
Она в растерянности вышла из подземелий — как раз донесся звук колокола.
— Ты как, Лил?
— Все нормально, иди на свои занятия, — отмахнулась она от брата, надеясь хоть минуту побыть одной. Студенты, заходившие в подземелья, перешептывались и хихикали, отчего Лили стала просто пунцовой.
— Ладно, я побежал, — Джеймс уже развернулся, когда она схватила его за руку.
— Джим, а где… Скорпиус? — слабым голосом спросила Лили, заглядывая в родные глаза в поисках поддержки. Он потрепал ее по плечу:
— Пошел разбираться, кто догадался дать тебе любовное зелье. Так что смерть тебе не грозит… разве что Грегори…
— Что?
— Все, я пошел, у меня и так за неделю уже два прогула, — он ободряюще улыбнулся и поспешил прочь.
Лили привалилась к стене, закусив губу. Почему ей? Разве это смешно? Она сама теперь не в своей тарелке, как-то нужно извиняться перед Грегом, который, как она была уверена, был тут вообще ни при чем. И Малфой…
Она подняла глаза на звук шагов и увидела, как к ней медленно приближается слизеринец. Руки в карманах брюк, мантия расстегнута, галстук небрежно распущен. На лице — какая-то смесь насмешки и злости.
Он остановился в двух шагах от нее, пристально глядя на ее лицо. Лили чувствовала, как пылают ее щеки и какой виноватый у нее взгляд. Хотя, в сущности, в чем ее вина?
— Поттер, я надеюсь, что впредь ты будешь внимательнее и перестанешь брать сладости из непроверенных источников, — проговорил он, чуть прищурившись.
— Сладости? Ты о… конфетах…
— Которыми тебя так услужливо угостила твоя любимая и неподражаемая на глупость родственница, — закончил в своей любимой манере Малфой.
— Аманда? Но откуда у нее…? Она не могла…
— Конечно, не могла, для подобного нужно иметь хотя бы каплю мозговой жидкости, — фыркнул Скорпиус.
— Не говори так…
— Поттер, твоя доброта и вера в людей тебя погубит, — слизеринец прислонился спиной к стене напротив. — Эта твоя Аманда такая наивная, что, мне кажется, у нее на лбу написано — «сделай из меня дуру и используй по назначению»…
— Где она взяла эти конфеты?
— Лучше скажи, кто еще угощался волшебными конфетами «бросься в объятия первого встречного»?
— Никто, — растерянно проговорила Лили, задумавшись. — По крайней мере, я не видела…
— А Уизли?
— Роза? Она не любит шоколад, — чуть улыбнулась девушка. — Скорпиус… Откуда у Аманды эти конфеты, ты выяснил?
— Конечно, — пожал плечами слизеринец. — Колобок-гений взялась передать тебе подарок от меня…
— От тебя? — нахмурилась Лили.
— Ага, добрая девочка со Слизерина попросила милую Аманду передать Лили Поттер конфеты от Скорпиуса Малфоя, типа — это секрет и сюрприз… Только хаффлпаффка могла купиться на такое…
— Какая слизеринка? Ты узнал? — почти шепотом спросила Лили. Малфой лишь кивнул. — Почему?
— Потому что ты — а - гриффиндорка, б — из-за тебя скоро посадят Забини, а Присцилла была важной персоной среди наших девчонок, в — ты моя девушка, и это многим не по вкусу, г — ты нравишься Грегори, а он тоже у нас лакомый кусочек… Продолжать?
Лили покачала головой, глядя в пол у своих ног. Злость и растерянность ушли, но что делать с Малфоем, который просто стоит у стены и равнодушно ее рассматривает?
— Скорпиус, я знаю…
— Не знаешь, — откликнулся он, и девушка подняла голову. Он сузил глаза. — И лучше тебе не знать, что бы я сделал с тобой и с ним, если бы не догадался сразу, что это любовное зелье…
— Как ты догадался? — робко спросила Лили.
Он усмехнулся, сложив на груди руки:
— Я хотя бы иногда слушаю ушами и смотрю глазами. Соединить в голове пропавшее любовное зелье, конфеты от Колобка и твое странное поведение всего через несколько часов после того, как ты спала у меня на плече, было не трудно… Труднее было не разбить… лицо Грегори… и отодрать тебя от него…
— Скор, ты же понимаешь…
— Если бы не понимал, не стоял бы тут, — снова прервал он девушку. Ухмыльнулся, глядя на ее зардевшиеся опять щеки: — Ну и как?
— Что? — не поняла она.
— Как Грегори целуется? Лучше меня или хуже? Может, ты теперь предпочтешь его поцелуи…
— Дурак! — она бросилась к нему, легко ударила по бледной щеке, но тут же обняла и поцеловала. Он обвил ее руками, чуть приподнимая, развернулся и прижал к стене, буквально терзая ее губы своими и дразня языком. Его рука скользнула ей под мантию и коснулась груди.
— Скор… — выдохнула она, пытаясь его оттолкнуть. — С ума сошел?
— Нет, — выдохнул он, целуя ее в шею. — Просто я не желаю больше никогда видеть тебя с другим… Ты моя.
— Звучит… очень… по-малфоевски, — она все же смогла оттолкнуть его от себя и стала поправлять на себе мантию. — Я и не буду ни с кем другим, тебе это известно…
Лили смотрела на слизеринца и видела, как полыхает отсветами пламени серебро его глаз. Дьявол, по-другому она его сейчас назвать и не смогла бы. Серебряный дьявол.
— А теперь, я думаю, мне стоит пойти и успокоить Аманду. Уверена, что ты был не сильно деликатен, — Лили впервые широко улыбнулась, глядя на слизеринца.
— Я ее не бил, не пытал и вообще ее не трогал. Если честно, она сама все выболтала, когда меня увидела, — они поднимались из подземелий, держась за руки. — Она кинулась рассказывать, как замечательно удался сюрприз с конфетами. Неужели у всех хаффлпаффцев было такое тяжелое детство, что пара конфет для них — сюрприз с великим праздником?
— Она тебе сказала, кто ей дал конфеты? — они вышли в пустой сейчас холл.
— Показала, — усмехнулся Скорпиус, останавливаясь. — Вечер у меня будет веселый… И у тебя тоже.
— В смысле?
— Я не прощаю подобных шуток с подоплекой подлости, — Малфой посмотрел на высокий потолок. — Каждая подлость, сделанная исподтишка, должна быть наказана, чтобы совершивший ее не мог даже допустить, что подобное можно повторить…
— Скор… — немного испуганно произнесла Лили.
— И ты пойдешь со мной, потому что они от тебя не отстанут, пока ты сама не поставишь их на место, — твердо сказал слизеринец, глядя прямо на нее. Лили замотала головой. — Да, ты пойдешь.
— Нет, и не проси, — она отступила назад, уверенно глядя в его глаза. — Я не опущусь до их уровня, я не буду мстить. Это не выход.
— Ты говоришь сейчас, как Ксения…
— Кстати, как она?
— Не меняй тему, — попросил Малфой. — Лили, неужели ты не понимаешь, — он отвернулся и взмахнул руками от бессилия, — не понимаешь, что вот из-за этой твоей доброты и всепрощения ты будешь вечно попадать в подобные ситуации?! Нельзя прощать унижения и подлость! Нельзя!
— Скорпиус, это неправильно, — Лили подошла и положила руку на его напряженное плечо. — Если бы ты предлагал просто с ними поговорить, объясниться…
Малфой фыркнул и резко повернулся к ней, схватив за руки:
— Объясняются пожилые супруги, когда у нее подгорело молоко, а он пропил зарплату! А за подлость отвечают!