— Лили! — заорал Скорпиус, видя, как девушка уже тянется рукой к створке. Они должны быть закрыты! Они должны быть закрыты! Но, к ужасу Малфоя, девушка легко толкнула ворота и прошла в них.
— Стой! — он почти достиг распахнутых ворот, когда увидел, как она подняла руку с каким-то куском пергамента, пробежала глазами — и трансгрессировала. Мгновенно. Но Скорпиус успел поймать затравленный, испуганный, но подчиненный кем-то взгляд Лили Поттер.
Подбежал Джеймс, с недоумением смотрящий на белого, как мел, Малфоя. И тут же из замка показалась фигура Теодика Манчилли. Он тоже был бледен. Он бежал прямо к студентам.
— Где она? — тут же спросил целитель, держа в руке палочку.
— Кто? — не понял Джеймс. Он вообще ничего не мог понять.
Зато Скорпиус многое понимал. Он почти не мог дышать, он почти не мог говорить. Внутри был лед, сковавший все. Весь его мир, еще мгновения назад залитый теплом и музыкой. Не было серебряного леса с теплым снегом.
Он с ужасом смотрел на то место, где пропала Лили Поттер. Он еще не думал о том, как это произошло и почему, но знал точно — по гулкому стуку сердца, по какому-то шестому чувству. Это была его Лили.
Глава 6. Гермиона Уизли
Рон. Где ты? Рон. Что с тобой? Рон. Рон. Рон…
Словно часы тикали в ее голове. И только имя мужа, который был один, был напуган, был несчастен. В опасности.
Рон. Рон. Рон…
Гарри. Найди его, пожалуйста. Гарри, я знаю, ты сможешь. Ты все всегда можешь. Гарри, я тебя умоляю, найди его. Пусть он будет жив, не в лапах таких же оборотней, не под прицелом палочек мракоборцев.
Рон. Рон. Рон…
Ты вернешься. Ты всегда возвращался. Ты злился, но возвращался. Ты чувствовал свою вину, но все равно возвращался.
Ты не сможешь уйти через столько лет. Слишком многое нас связывает. Слишком близки мы. Рон. Ты вернешься, слышишь? Ты должен вернуться!
Ты не сможешь один. Ты такой слабый, такой ранимый. Ты такой вспыльчивый. И зависимый. Зависимый от окружающий. От их внимания к тебе. Со школы ты такой. Ты можешь быть в тени, но тебе это не нравится.
Ты не можешь быть один. Потому что не привык. Потому что ты не любишь одиночество. Ты любишь, когда о тебе заботятся. Когда тебя любят. Ты куксишься и делаешь вид, что тебе не нравится излишняя забота.
Но это лишь вид. Потому что ты любишь быть в центре внимания. Хоть одного человека. Но в центре.
Рон. Рон. Рон…
Гарри, ведь он вернется? Я знаю, что ты сможешь его вернуть, Гарри. Ведь сможешь? Ты всегда делал самое невероятное, совершал немыслимые подвиги. Ты просто обязан его вернуть!
Рон, ну, как же ты мог? Ты же Рон, самый родной и любимый. Всегда ты, а не Гарри. Всегда ты, а не кто-то другой. Не Гарри, хотя все эти годы он нуждался в нас сильнее, чем мы в нем. Неужели ты этого так и не понял? Мы были его опорой, мы помогали ему жить и радоваться жизни.
Почему мы, ты и я? Но это же просто! Мы были с ним. Всегда были с ним. Мы знали его боль. Знали его слабые стороны. Мы видели его горе. Его счастье. Его разочарования. Его гнев. Мы видели его таким, какой он есть. Без ореола героя, без приставки «Мальчик, Который Выжил». Он выживал и выжил у нас на глазах. Ты же понимаешь?
Мы были нужны ему, всегда. Чтобы он помнил. Чтобы не потерялся в воспоминаниях один. В его прошлом всегда были мы. И он был не один в настоящем.
Неужели ты так и не понял, Рон?
Когда ты вернешься, я все это тебе объясню. Я заставлю тебя понять.
Нет, не ради Гарри я жила все эти годы. Я жила ради тебя и нашего трио. Нашей дружбы. Ради любви.
Почему ты так против моих чувств к Гарри? Да, я люблю его. Но ведь так и должно быть. Это же Гарри! Наш с тобой Гарри… Он часть меня. И часть тебя. Так же, как ты сам — часть меня и часть Гарри.
А ты ушел. Неужели ты не понимаешь, что ты с нами делаешь?! Ты словно разрываешь нас на части. Меня. Себя. Гарри.
Ты уничтожаешь нас. Наше общее прошлое. Наше общее будущее. Кто мы без тебя? Лишь Гермиона и Гарри. Без тебя мы уже не трио, понимаешь?
Рон. Рон, ты же вернешься, ты всегда возвращаешься. Ты чувствуешь себя лишним? Прости, я не знала. Ты должен был давно мне сказать. Наверное, ты в чем-то прав.
Но ты же должен понять! Гарри один, совсем один. Ему нельзя быть одному, потому что он и так почти всегда был в одиночестве.
Ты скажешь, у него была Джинни. Да, у него была Джинни. Но он все равно одинок. Потому что она «была». Теперь ее нет. Но мы быть должны. Я должна быть с ним, иначе мы потеряем Гарри. Мы не можем этого допустить. Именно мы с тобой!
Рон, без тебя все будет иначе. Ты должен вернуться, Рон Уизли!
Ты думаешь, что стоишь между нами с Гарри? Да, ты там стоишь, потому что это правильно. Потому что ты связал нас крепче любых отношений. Рон, ну, ты же понимаешь, правда? Без тебя это уже не будет дружбой. Не будет дружбы между мной и Гарри.
Когда вы ссорились, я была с ним. Из-за тебя. Мы не говорили о тебе, но молчали именно о тебе. Всегда так было. Почему с ним, а не с тобой? Потому что Гарри всегда был одинок. В нем всегда кричала от одиночества душа. Кричала, потому что не было его родителей. Не было Сириуса. Не было Дамблдора. Не было Ремуса. Я не могла выносить этот крик, которым заходились его зеленые глаза. Без тебя он всегда просто терялся в огромном мире.
Рон, вернись. Ты нужен мне. Ты нужен Гарри. Тебе нужны мы.
Я знаю, что тебе плохо. Что ты напуган. Что ты ненавидишь сам себя. Но ведь мы справимся с этим… Ты ведь это ты, правда? Ты не мог так измениться, что мы стали тебе не нужны. Не мог ведь? Скажи, что ты не стал настолько другим, что легко уйдешь…
Рон. Рон. Рон…
Ты вернешься, ты всегда возвращался.
Мокрый, входил в дом. С твоих волос стекал осенний дождь. Или ты смахивал снежинки в мантии. Или приходил без мантии, которую успел где-то потерять. Ты соглашался с моими упреками, хотя, наверное, ждал, что я накинусь на тебя от счастья, что ты вернулся. Я хотела, но всегда сдерживалась. Потому что верила, что ты больше никогда так не поступишь, узнав, как я на тебя сержусь…
Рон, ты же не можешь так поступить. С нами. Со мной. С детьми.
Я знаю, ты измучен борьбой с самим собой. Ты боишься, но ведь мы справимся. Нам и раньше было страшно, казалось, что выхода нет, но мы его находили.
Гарри всегда находил выход. И на этот раз он сможет. Он просто не может не вернуть тебя. Он может все.
Я верю, что ты вернешься. Потому что мир без тебя — это совсем другой мир. Там будет все иначе.
Гарри… вернулся? Что с тобой, Гарри?! Нет…
— Что с тобой, Гарри? — она медленно приближалась к нему. — Ты не нашел его? — с глупой, постыдной надеждой. Уж лучше так…
Она смотрела на лицо Гарри Поттера. Лицо из другого мира. Мира, где нет Рона Уизли.
— Что он сказал? — выдохнула она, с трудом устояв, опершись о стол. Гарри молчал, просто безнадежно глядя мимо нее. Он не мог смотреть на нее так же, как она еще недавно избегала его взгляда. — Что он сказал?!
Гарри молчал. Почему он молчит?! Почему так равнодушен, когда у нее внутри все рушилось, все билось, все стенало и корчилось?! Почему он просто молчит?!
— Прости, — чужим голосом произнес мужчина, все также не глядя на нее. — Он не вернется. Я во всем виноват…
Гермиона упрямо мотала головой, держась за край стола. Какая разница, кто виноват?! Ну, какая теперь разница? Кому нужна чья-то вина?!
Гарри развернулся и ступил в камин. Гермиона видела, как он исчез в языках пламени.
Рон. Рон. Что же ты делаешь?! Рон!
Если бы ты видел, что ты сделал!
Гарри ушел. Она знала, что он уйдет. Потому что между ними больше не было Рона. Потому что все стало другим. Мир стал другим.
Прошлого не стало.
Рон, ты же вернешься? Ты просто от злости так сказал… ты не можешь не вернуться…
Рон, ты не можешь так с нами поступить!!!
Гермиона села за стол и долго так сидела, глядя на чашку с зеленой каймой. Из нее совсем недавно пил чай ее друг. Но друг ушел. Вместе с Роном. Ее другом, мужем, любимым.