Гарри откинулся на спинку стула, пуская в свое сознание воспоминания пятилетней давности. Весь день он старался отрешиться от них, но не смог.

— Дело оборотней. Помнишь?

Тедди кивнул, стиснув в пальцах ложку. Та звякнула о чашку.

— Я не знал подробностей, — тихо произнес Люпин, ожидая продолжения.

— Да мало кто знал, кроме тех, кто занимался этим.

— Ты?

— Да, это было заданием моей группы, — вздохнул Гарри, вспоминая тот день почти пять лет назад. — Все началось с заметок в газетах магглов: по всей стране стали находить тела детей, которых до смерти загрызли собаки. За месяц — шестеро. И все погибли одинаково — потеря крови. Прокушенные шеи. Все случаи были зафиксированы в полнолуние или близко от этого времени. Наши эксперты смогли осмотреть тела.

— Оборотни?

— Да, все дети были укушены оборотнями, причем укушены до смерти.

— То есть их кусали, чтобы убить, а не сделать себе подобными? — уточнил Тедди, бледный, с тоскливым взглядом.

— Их кусали, не контролируя себя, — сказал Гарри. — В общем, дело отдали моей группе. Мы ждали — полнолуния. Еще шестеро мертвых детей-магглов за одну ночь. Но одного оборотня мы все-таки взяли. Прямо в Лондоне. Это был подросток, пятнадцать лет.

Тедди выпрямился:

— Пятнадцать?

Гарри кивнул, оглянувшись на дверь кухни. Он не хотел, чтобы кто-то еще услышал то, что он рассказывает.

— Это был план Волан-да-Морта, реализацией занимался Фернир Грейбек, — слова с трудом выходили из Гарри. — Создание популяции оборотней, которые смогут превращаться не только в ночь полнолуния, но и в другое время. Популяции, которая стала бы частью армий Волан-де-Морта. Каждый оборотень должен был зачать ребенка с волшебницей — причем не укушенной волшебницей. Когда ребенок рождался, оборотень кусал его и его мать.

Гарри ушел в себя, вспоминая ужас, что он испытал, узнав об этом, Тедди глубоко дышал, видимо, переживая что-то свое.

— И план был приведен в действие?

— Да. Как мы узнали, к смерти Волан-де-Морта уже родились около двадцати подобных детей. Семьи оборотней жили в резервации, в горах, ожидая своего часа. Частью плана было то, что много лет подряд детей поили волчелычным зельем, чтобы они не знали вкуса крови. Поселение оборотней было закрытым. Когда Волан-де-Морт пал, оставшиеся в живых оборотни спрятались в этой тайной резервации. И продолжили то, что начали при Риддле. Они решили, что смогут создать столько оборотней, что победят волшебников.

— Узнаю знакомые мотивы, — горько произнес Тедди. Бледность начинала отступать от его щек.

— Да, Сивый оставил след в истории. В общем, они тихо и осторожно жили в горах, иногда нападая на животных и случайных путников. Они жили в тайне. Пока детки не выросли и не решили, что им надоело жить тихо.

— Сколько их было?

— Где-то около тридцати подростков от десяти до шестнадцати. Все оборотни, все лишенные каких-либо преставлений о морали. Они уже никому не подчинялись и вершили свою правду. Это они, сумев преодолеть опеку родителей, нападали на детей. Одного из них мы поймали.

Гарри опять замолчал, вспоминая лицо того пленника — очаровательный мальчик с честными глазами, а по лицу и одежде размазана кровь ребенка. Мужчина содрогнулся.

— Вы их отловили, да? Это было в газетах.

— Отловили, — глухо откликнулся Гарри. Он впервые был готов раскрыть тайну о том, что произошло в ущелье оборотней. Об этом знал лишь узкий круг людей в Министерстве. — Операцией руководил я. Мы окружили их поселение за три дня до полнолуния. Они защищались, хотя у многих не было палочек. И тогда в сражение ворвались они. Подростки, плод каких-то экспериментов Волан-де-Морта. Оборотни. Без полнолуния.

Тедди ошарашено смотрел на крестного. То, что Гарри рассказывал, было страшно.

— Они могли превращаться по собственной воле независимо от луны. Мой отряд был к этому не готов. На оборотней, как ты знаешь, почти не действуют обычные заклинания. Только Авада Кедавра, и то она чаще всего не убивала, а только оглушала и временами калечила их. Но нас было много, все уже люди опытные. Их становилось все меньше, когда это произошло, — Гарри закрыл глаза, вспоминая то ущелье: сумерки, крики вокруг и рычание, зеленые и красные всполохи заклинаний, покосившиеся лачуги, и он. — На меня понесся оборотень. Я едва успел поднять палочку, когда мой товарищ прокричал заклинание. Но за миг до этого между зеленым лучом и оборотнем встала женщина. Встала его мать.

Голос Гарри сорвался, он опустил голову на руки, спрятав лицо. В ушах все еще стоял тот крик. И глаза той женщины. Матери, что встала между сыном и смертью.

— Она погибла сразу же, — нашел в себе силы говорить дальше Гарри. — Я был в настоящем ступоре. Будто парализовало. А оборотень на глазах стал мальчишкой — ему было не больше тринадцати — и упал на колени, обнимая тело матери. Потом он бросился на меня — ребенок с маленькими кулаками и по привычке осклабившимся ртом. Капюшон с моего лица слетел. Потом мальчишку схватили и увели.

— Он видел твой шрам? — тихо проговорил Тедди, как-то механически отпивая уже холодный чай из чашки.

— Думаю, да, — кивнул Гарри, чуть встряхиваясь, чтобы отогнать от себя воспоминание о глазах, полных ненависти, глазах, которые обещали отмщение. — Тех, кто остался жив, — десять подростков-оборотней — отправили в Азкабан, в особую секцию. Ее создали специально для них. На самом нижнем уровне был сделан подвал с единственным люком наверху. Их посадили туда, без света, без воздуха, без всего. Просто подвал. Через люк им сбрасывали волчелычное зелье, еду и воду. Никто с ними не контактировал — они были опасны. Министерство очень опасалось, что кто-то проведает о новом виде оборотней, боялось, что они сбегут, что как-то проникнут в мир. Жестоко, не так ли?

Тедди увидел горькую усмешку на лице крестного и на мгновение пожалел тех мальчишек.

— Значит, они сбежали?

— Да, хоть в чем-то Министерство не ошиблось. Они сбежали. Когда стражник, в очередной раз принеся им еду, ничего не услышал снизу, то поднял тревогу. Спустившись, они нашли пустую камеру, если не считать тела одного из мальчишек и вырытого в полу лаза. Пять лет они не пили зелье — копали лаз своими собственными когтями. Проход вел на берег, оттуда они, очевидно, поплыли. Мы нашли место их выхода на сушу, я был там несколько часов назад. Там оказались еще три тела.

Тедди в ожидании воззрился на крестного.

— Нет, среди них не было того паренька. Он жив. На свободе. И еще пятеро. И они уже не дети.

Кухня погрузилась в тишину.

— Ты расскажешь Джинни?

Гарри покачал головой:

— Не все. Только некоторые факты. Я не хочу ее пугать.

— Но она должна знать, что тебе грозит опасность!

— Нет. Она и так переживает по пустякам. Я не хочу возлагать на нее еще большую тяжесть, — сказал Гарри и осекся. Эти слова вдруг вырвали из памяти образ седовласого волшебника, плачущего у себя в кабинете. Учитель в ту ночь, когда погиб Сириус, сказал почти то же самое. — Я не буду ее пугать.

Тедди несогласно покачал головой, но промолчал. Он встал и протянул руку Гарри:

— Я пойду — обещал Мари, что вернусь домой. Если понадоблюсь — ты знаешь, где меня найти.

Крестный кивнул, пожимая руку Люпина, потом похлопал его по плечу и пошел провожать до камина, удивляясь, как этот человек был похож на своего отца — никогда не знав Ремуса Люпина, Тедди Ремус Люпин шел по жизни с тем же внутренним светом, что и его отец.