Джонти посмотрела на Коти, мирно посапывающего на руках у Тилли.

— Дядя Джим, ты серьезно думаешь, что теперь на мне женится порядочный человек?

— Конечно. Ты этого заслуживаешь, — Ла Тор погладил ее по черным волосам. — И ты такая красивая. Любой мужчина гордился бы, называя тебя своей женой.

В глазах Джонти появилась боль.

— Ты ошибаешься, дядя Джим. Есть один человек, который не стал бы гордиться. Корд Мак Байн.

Ла Тор опять зашагал по полу.

— Черт бы его побрал, — взревел он. — Я все-таки убью этого ублюдка.

Джонти ухватила его за стиснутый кулак, когда он проходил мимо.

— Ты обещал его не убивать, — осторожно напомнила ему она.

Ла Тор прерывисто вздохнул.

— Я знаю, но ты только посмотри, что он сделал с тобой — унизил до того, что ты собираешься быть раздатчицей карт в пивной!

— Значит, ты разрешишь мне работать на тебя? — в глазах Джонти мелькнула надежда.

— Однако это противоречит моим принципам, — последовал неуверенный ответ. — Тебе придется неукоснительно соблюдать некоторые правила, — Ла Тор пронзил ее серьезным взглядом. — Первое — я буду выбирать, что тебе надеть. Второе — ты не будешь дружить с проститутками. Третье — ты не будешь болтаться в пивной, когда не занята раздачей карт.

— Конечно, я не стану слоняться в пивной, — возмутилась Джонти. — Кто я, по-твоему, такая падшая женщина?

— Нет, ради Бога, я так не думаю, и ты это знаешь, — поспешно ответил Ла Тор. — Но если ты будешь собирать пустые стаканы и стирать со столов, считая, что таким образом ты зарабатываешь на свое содержание, то мы поссоримся.

«Как он может читать мои мысли?» — подумала Джонти с улыбкой. Она именно это собиралась делать. Она улыбнулась Ла Тору, зная, что теперь об этом не могло быть и речи.

— Я обещаю, что не буду ничего делать, кроме своей работы — сидеть за столом и раздавать карты, — спокойно сказала Джонти.

— Ну тогда, идет, — с неохотой согласился Ла Тор. — Можешь начинать с завтрашнего дня. А сейчас дай-ка мне взглянуть на этого молодого человека.

Он присел на корточки возле стула, на котором сидела Тилли, и удивленно рассмеялся, с любовью рассматривая спящего ребенка.

— Корд Мак Байн во втором лице, — его лоб прорезала морщина. — Я не хочу думать о том, что могло бы случиться, если этот дикарь увидит когда-нибудь Коти.

— Я тоже, дядя Джим, — Джонти забрала Коти у Тилли и, как будто желая защитить его, прижала к себе. — Нам всем надо быть очень осторожными, чтобы он не узнал об этом, пока я отсюда не уеду.

Глава 25

Корд Мак Байн сидел у костра, стараясь не смотреть в огонь. Если после огня посмотреть в темноту, то ничего не увидишь, а это значит, что в любой момент можно получить стрелу или пулю в лоб.

Стая койотов с воем и лаем рыскала поблизости, прячась в тени. Никогда в жизни Корд не чувствовал себя таким несчастным и одиноким. Он посмотрел на луну. Сегодня у него было странное ощущение — как будто Джонти была рядом … нет, не совсем так, он чувствовал ее, как будто она была беспокойна, несчастлива и звала его.

Где она была? Все лето двое людей по очереди наблюдали за «Концом пути» и осторожно расспрашивали о Джонти. Но ни одному из них не удалось узнать о Джонти и даже о собаке и индейце. А Ла Тор, кажется, никуда не выезжал из города.

Если бы Корд узнал, что всякий раз, когда Ла Тор уезжал навестить Джонти, по его приказу проститутки уводили обоих мужчин к себе наверх, то он бы их сжег на костре.

Корд пытался отделаться от навязчивой мысли, что Джонти зовет его, и ему это удалось. Маловероятно, что она стала бы просить его о помощи.

Однако, тяжело вздохнув, он думал о том, где она и что делает сейчас. Была ли она с Ла Тором? Может быть, как раз сейчас они занимаются любовью?

Он подавил стон, рвавшийся из груди. «Не думай об этом, — прошептал он. — Если ты не выбросишь ее из головы, то сойдешь с ума».

Он обернулся и криво ухмыльнулся, услыхав похрапывание и посапывание своих компаньонов, заснувших еще несколько часов назад.

Уже три дня он жил со своими рабочими в лагере, разбитом в долине. Они загоняли и клеймили мустангов. Еще один день — и они отправятся в Коттонвуд и погонят еще сотню мустангов для армии. Эти дни были напряженными, и ему тоже пора было отдохнуть.

Он начал засыпать костер, когда из редких зарослей кустарника неподалеку донесся громкий хруст. Корд резко обернулся, со скоростью молнии выхватив кольт.

— Выкладывайте, что вам здесь надо, мистер, — резко приказал он.

Послышался шорох, и кто-то сказал слабым дрожащим голосом:

— У меня сообщение для мистера Корда Мак Байна.

«Может ли это быть просто уловкой?» — подумал Корд. Он уберет оружие, а потом из кустов выйдет десяток вооруженных людей, занимающихся кражей скота. С другой стороны, голос был старческий и надтреснутый, нехарактерный для человека, имеющего дело с преступностью.

Направив пистолет на кусты, Корд сказал:

— Выходи, руки вверх.

Маленький серый ослик, прижав уши, осторожно вышел из кустов. Он напомнил Корду того ослика, который перевернул в их лагере все вверх дном, когда он вез Джонти на ранчо.

Мельком взглянув на животное, Корд задержал взгляд на ездоке. Человек был старый, как он и предполагал, седой и дряхлый. Когда старик в нескольких футах от мустангера остановился, Корд прорычал:

— Что у тебя за сообщение? Выкладывай!

Так же дерзко оборванец ответил:

— Меня послала старуха Дженни.

Сердце Корда готово было выскочить из груди. Он шагнул ближе к недоброжелательно смотревшему на него животному и обхватил костлявую ногу, свободно свисавшую со старого седла.

— Дженни знает, где Джонти?

Старик посмотрел на кофейник, стоявший возле затухающего костра. ,

— Как ты думаешь, остался ли в кофейнике кофе? — он сделал вид, что не расслышал вопроса Корда. — Я очень давно в пути, и чашечка кофе была бы кстати.

Корд отпустил худую ногу, неохотно ответив:

— Я думаю, пара чашек осталась.

Он взял чистую металлическую кружку, и, пока наливал еще теплую жидкость в нее, старик, стоявший рядом, намекнул:

— Я сегодня ничего не ел. Кажется, что у меня живот к спине прирос.

Корд раздраженно выругался про себя. Этот старый черт не собирался ему ничего рассказывать, пока не набьет свои кишки. И, судя по внешнему виду, он голодал полжизни.

Корд вернулся к повозке, взял жестяную тарелку и положил чуть теплое рагу из кастрюли, которую поваренок оставил прямо на земле. Он взял еще ложку и большой кусок пирога и потом, еле сдерживая себя, ждал, пока его посетитель наестся.

Наконец, последний кусок мяса был засунут в беззубый рот, и старик довольно вздохнул:

— Вот теперь нормально.

Корд встал над ним.

— Передай мне сообщение.

— Табачку не найдется? — старик вынул короткую трубку. — Давненько я как следует не курил.

— Нет, табачку у меня нет, ты, старый распутник, — взорвался Корд, потеряв терпение. — Теперь, черт тебя побери, выкладывай. Что сказала тебе старуха Дженни?

— Ну, прежде всего я хочу сказать тебе, что меня зовут Тадус Кинг, что мы с Дженни друзья уже больше пятидесяти лет. Она и…

Корд потерял самообладание.

— Послушай, старый пустозвон, — он схватил старика за плечи и встряхнул его. — Меня не волнует, даже если вы с Дженни дружите уже сто лет. Я спущу твою старую шкуру, если ты не скажешь, что она велела передать.

Тадус с упреком посмотрел на него и, потерев плечо, пробормотал:

— Джонти вернулась в Коттонвуд.

Когда Корд перебил его, засыпав вопросами, он поднял руку.

— Но он больше не мальчик. Он превратился в женщину. И это еще не все. У Джонти есть…

— Об этом я все знаю, старик, — прервал его Корд. — Поэтому не стоит болтать об этом полночи.

Он поспешил к свернувшемуся в клубок спящему Джонсу и разбудил его.

— Что? Что? — Джонс сел, испуганно уставившись на Корда.