Его капитаном стал не Ферн, который незадолго перед этим был тяжело ранен и лежал в больнице на острове Вьянко. Капитаном первой шхуны стал Тенас, отчаянный моряк, хоть и непростого нрава. По его настоянию было построено судно под названием «Нептун», на носу которого установили деревянное изображение могучего старца с развевающейся бородой, длинными волосами и трезубцем в поднятой руке – все, как было указано в чертежах. Нептун, Морской Владыка – когда-то люди верили, что он живет и правит в морской глубине.

И только спустя три года после спуска на воду «Нептуна» на свет появилась «Ундина». Капитана Ферна пленило именно это судно с непонятным названием и причудливым украшением на носу – фигурой обнаженной женщины. Умельцы Дрока постарались на славу, ни в чем не отступив от изображения в книге. В расхожие понятия о женской красоте эта фигура никак не вписывалась, но поражала именно своей необычностью. От нее веяло странной и грозной силой, и, по мнению Ферна, она очень подходила кораблю с таким непривычным для слуха, загадочным названием. Ундина. Что за Ундина? Имя, наверно. Чье? Тоже какой-нибудь морской владычицы? Или даже возлюбленной того, кто много лет назад задумал построить это судно? Как бы то ни было, капитан втайне считал деревянную «красавицу», гордо венчающую нос корабля, его хранительницей. Никогда и никому не говорил об этом, но считал именно так.

По глубокому убеждению Ферна, «Ундина» была несравненно лучше «Нептуна».

Шхуну строили из дерева твердых пород, в основном из дуба. Все детали тщательно полировали, пригоняя друг к другу. Киль отливали из чугуна, крепежные части – из стали, а заклепки и леерные стойки, окаймляющие палубу, – из меди; начищенные, они ослепительно сияли, придавая парадный вид.

Фок-мачта и грот-мачта – одной высоты – создавали впечатление гармоничности и уравновешенности. Те же качества в полной мере были присущи и капитану «Ундины». Для сравнения, на «Нептуне» задняя мачта была выше передней, из-за чего в облике шхуны проглядывало нечто заносчивое – как и выражение лица капитана Тенаса. «Ундина» была ходкой, послушной, остойчивой… В общем, превосходным кораблем во всех отношениях!

И все же редкие рейды на Континент осуществлял именно «Нептун». Впрочем, капитана Ферна это ничуть не огорчало – он был даже рад, что именно на его долю выпала задача освобождать от ненавистных пауков все новые и новые острова… Ничто не могло поколебать его убеждения, что во всем островном флоте не было судна, равного «Ундине», и такой дружной, слаженной команды. Недаром, освободив из-под власти пауков уже шесть островов архипелага, они потеряли всего одного человека. Правда, какого человека! Расмо – искуснейшего Вьянко-Маску. Паук буквально разорвал его на части.

Теперь вместо Расмо с ними была Байя. Капитан немного беспокоился – молодая еще, к тому же это для нее первый поход. Но Владыка Сонк, который сам нашел ее, заверил, что все будет в порядке. Владыке Сонку можно верить, он знает свое дело. Так же, как и все остальные на «Ундине».

Однако сейчас, стоя на носу быстроходной шхуны, капитан Ферн думал не о судне и не о людях на борту. Он, как и Сонк, тоже не видел ни сияния луны, ни сверкающих бликов на поверхности моря. На какое-то время все это исчезло из поля зрения, и сквозь серебристую дымку, пронизывающую воздух, проступили три силуэта, при виде которых у Ферна сжалось сердце. Три легкие фигурки. Одна – высокая, стройная, с длинными, развевающимися за спиной волосами, вторая – по пояс первой, а третья – совсем маленькая, едва достающая взрослому человеку до колен. Мелькнули улыбающиеся лица, послышались отзвуки далекого смеха…

– Прямо по курсу земля! – опять крикнул Мэл.

Сотканные из лунного света образы растаяли. Перед капитаном снова расстилалось безбрежное море, и цель была уже близка. «Отлично, – подумал он. Чем скорее, тем лучше!»

Будучи добродушным и даже флегматичным, Ферн разительно менялся при одном только упоминании о пауках – он их ненавидел. Прежде всего, конечно, за то, что они у него на глазах сожрали его жену и двух маленьких дочерей. Одна девочка, к счастью, к тому времени, когда эти твари принялись за трапезу, уже была мертва… Считать за счастье смерть собственного ребенка – что может быть ужаснее?.. Но… как кричали жена и вторая дочь! А он… он был бессилен. Намертво связанный паучьей волей, застыл среди других мужчин всего в десяти шагах от пауков, которые предпочли в первую очередь расправиться с женщинами и детьми. Или твари сделали это нарочно?.. Он все видел, все слышал и не забудет никогда. Нет, людям и паукам вместе на Земле не жить. И Ферн будет убивать их, покуда хватит сил. И пусть многого ему не сделать – говорят, вся Земля наводнена ими, – но все равно. Сколько сможет. К тому же он не один.

Темный силуэт острова, уже отчетливо различимый, медленно приближался навстречу кораблю. Капитан не обладал способностями Вьянко, но и он чувствовал, как оттуда веет злобной, устрашающей силой. Ничего, совсем скоро от нее не останется и следа. И пусть твари, обитающие на острове, скажут спасибо за то, что их просто убьют.

Делина и Ретан играли в кают-компании в шахматы – новая игра, всего несколько лет назад привезенная капитаном Тенасом с Континента и сразу же получившая большое распространение среди Вьянко. И тут раздался гулкий звон колокола. Делина, как всегда, выигрывала и думала, что Ретана это огорчает. Ничего-то она не понимала… Ему было все равно – проигрывать или нет. Даже, если на то пошло, проигрывать было приятнее – потому что ей было приятнее выигрывать. Ретану просто нравилось играть. С ней. Смотреть, как, задумавшись, она покусывает нижнюю губу и хмурит лоб, а потом протягивает тонкую руку и передвигает фигуру. Откидывается на спинку кресла, машинально накручивает на палец золотистый локон и с улыбкой смотрит на противника, ожидая, как он будет действовать. Ретан не поддавался, нет. По правде говоря, он выкладывался изо всех сил – чтобы партия тянулась подольше. Просто, играя с Делиной, он никогда не мог по-настоящему сосредоточиться. Ретан смешал фигуры и искоса взглянул на свою противницу. Она сочувственно улыбалась ему. Такая невероятно хрупкая, нежная. Даже не верилось, что она – Вьянко-Голос и способна вызвать землетрясение или мощный шторм на море, расщепить скалу или заставить лес полыхать буйным костром. Но кое-чего она все же не понимала.

– Не расстраивайся. Делина ласково дотронулась прохладными пальцами до руки Ретана, и от этого прикосновения у него мурашки побежали по коже. Обычный голос ее звучал негромко, низко и очень мелодично. Ты уже играешь гораздо лучше, чем вначале.

– Да? – Ретан удивился: сам бы о себе он этого не сказал… Осторожно высвободил руку. Пойдем?

Взяв свечу из подсвечника, Ретан направился к себе в каюту. Открыл дверь и… замер на пороге. Сколько раз уже приходилось видеть это зрелище и все же всегда оно заново ошеломляло. В отличие от самой Делины, «братья» Ретана уже давно раскусили его слабость к девушке и сейчас демонстрировали свою дежурную шутку. За столом сидели три Делины и с улыбкой смотрели на вошедшего. У каждой руки сложены на коленях; чудесные золотые волосы стянуты на затылке узкой синей лентой, из-под которой выбились волнистые пряди; лица прекрасны и безмятежны.

Ретан махнул рукой и нахмурился. Для вида, конечно.

– Ну, хватит развлекаться, хватит! Пора за дело.

Делины исчезли, но теперь на их месте возникли три Ретана. У хамликов было явно игривое настроение, хотя они знали, что им предстоит. Это хорошо. В последнее время у Ретана начало складываться ощущение, что они в какой-то степени, пусть и в незначительной, обладают даром предвидения. Если вспомнить, как хамлики вели себя в канун гибели Расмо… Выли и метались по каюте, словно безумные, а Тротт даже забрался под койку и никак не хотел оттуда вылезать… Невероятно! Хотя почему же? Не более «невероятно», чем все остальное, связанное с ними. Чем само их существование, если на то пошло.