На Хельге было облегающее светлое платье, переливающееся всеми оттенками синего – в зависимости от освещения, с длинной – почти по щиколотку юбкой с боковым разрезом до правого бедра, плотные тёмные чулки, изящные полусапожки на высоком каблуке и элегантная шляпка, из-под которой выглядывали кудряшки. Брошку она не нацепила, ограничившись простенькими на вид серёжками и неброским перстнем – старинными семейными украшениями. После демонстрации, Элоиза помогла ей надеть длиннополый приталенный плащ и подала миниатюрную дамскую сумочку.

– Теперь не стыдно и оперу посмотреть, – подытожила Хельга.

С гордостью от сопричастности к её столь чудесному преображению, господин Парван вновь ожил и засуетился, собственноручно укладывая покупки в заранее приготовленные коробки. Причем коробок набралось просто нескромное количество, одних только хельгиных – свыше двадцати. С той же суетливостью, весьма обрадованный сегодняшним днём Парван раскрыл на столе тяжёлую счетоводную книгу, сделал какие-то записи и пометки, и в результате Краснов выложил перед ним две с половиной тысячи даблеров. Словом этот день для господина Парвана выдался удачным, на заработанные сегодня деньги можно было прожить три месяца ни в чём себе особо не отказывая.

– И вот ещё что, – обратился к нему Краснов, – не могли бы вы посоветовать гостиницу? Желательно, где-нибудь поблизости.

– О, с удовольствием! Советую остановиться в 'Адлоне' – достопримечательности Фалонта. Вы не поверите! По приданию, 'Адлону' свыше четырёхсот лет. Конечно, он не раз перестраивался, но традиции там чтят свято. Вы сами увидите! Я немедленно позвоню и забронирую вам номер. И позабочусь о доставке ваших покупок.

– Благодарю вас, вы очень любезны.

Распрощавшись с господином Парваном, они вышли на улицу. Как по заказу, рядом остановился конный экипаж, что вызвало подозрение – а не побеспокоился ли о нём предусмотрительный владелец магазина? Кучер, хмурый дядька с дублёным лицом, молча выслушал куда ехать, получил плату и тронул вожжи.

Экипаж был открытым, но при желании можно было натянуть складной водонепромокаемый навес, ведь частые дожди в Фалонте были явлением привычным.

– Со мной это впервые, – восторгалась Комета, наблюдая неторопливо проплывающие мимо местные виды, – никогда ещё не путешествовала подобным способом. В этом есть что-то романтическое.

– Наверное, это так, – поддержал её восторг Краснов. – Если конечно такой способ передвижения не есть самая заурядная обыденность.

'Адлон' располагался в самом центре бульвара. Вполне возможно, что бульвар этот в свое время был спроектирован как раз, чтобы выгодно обозначить старинную гостиницу. Вдоль фасада 'Адлона' на миниатюрных флагштоках трепыхались на ветру светло-зелёные флажки, расчерченные диагональными жёлтыми полосками. У центрального входа, начинавшегося высоким портиком с двумя колоннадами, подпирающими вычурный козырёк, дежурил швейцар в гостиничной униформе. Ливреи, как профессиональная одежда, у швейцаров и прочих дворецких в Фалонте, да и во всей Сокаре, были не приняты, за исключением так называемых злачных мест. С непривычки, униформа адлонского привратника выглядела вызывающе – всему виной аляповатая расцветка из тех же, что и флажки, жёлтых полос на зелёном поле. Видать, это и было проявлением тех самых традиций, о которых господин Парван сказал, что вы их увидите.

Внутри, по крайней мере в холле, ничего аляповатого заметно не было. Здесь господствовали натуральное дерево (на Темискире не знали полимеров, синтетики и многих эрзац-материалов) и мрамор, которым здесь называли близкую по составу горную породу. Да и откуда здесь взяться настоящему земному мрамору? Толстые ковровые дорожки, яркое освещение от огромной люстры, вокруг которой хороводы водить можно, будь она не на потолке, да множество вычурных электрических светильников вдоль стен.

Осведомившись, не те ли они господин и госпожа, для которых мэтр Парван забронировал номер, портье поинтересовался как им угодно будет себя назвать, чтобы можно было внести запись в книгу постояльцев. Интересная, однако, политика у администрации 'Адлона', раз мэтр Парван не назвал их имен, значит имеются на то причины. Что ж, такой подход Краснову понравился. Говорил портье с акцентом, что не удивляло, Фалонт, как-никак, был на треть эмигрантским городом. Заплатив за недельное проживание по семьдесят шесть даблеров за сутки – такса для Фалонта выше средней, чета Корф (под этой фамилией их записали в книгу) проследовала за портье на пятый этаж. Лифта в 'Адлоне' не было, да и на кой чёрт он в пятиэтажном здании? Хотя причина отсутствия лифта была не в этом. Гостиница-то старинная, а лифт считался относительно новым техническим достижением, не нашедшим, правда, серьёзного распространения. Дело в том, что во всех темискирских городах преобладали двух-трёхэтажные здания. Четырёх-пятиэтажными строились, как правило, правительственные учреждения, гостиницы, торговые павильоны. Крайне редко возводились строения в шесть или семь этажей. Так что, лифты, как инженерная новинка, появлялись только в новых 'высотках' и то, преимущественно, грузовые.

Хоть им и предстояло поселиться в одном номере, благодаря любезному Парвану, принявшему их за семейную пару, но комнат в их апартаментах оказалось аж три – гостиная и две спальные. Почему их поселили именно здесь, гадать не хотелось. Может другого номера не нашлось, а может тут все номера такие. Интересно, сколько тогда комнат в номере 'люкс'? А на счёт заблуждения господина Парвана – то так даже удобней, семейная пара не привлечёт лишнего внимания.

Войдя в номер, они первым делом обследовали его на наличие 'сюрпризов'. Сделали это скорее по привычке – так, на всякий случай. Ни визуальное обследование, ни зондаж 'нюхачами' ничего не дали.

Засиживаться в номере желания не возникало, хоть он им и понравился. Хотелось побродить по здешним улицам, поглазеть вокруг, набраться свежих впечатлений. Поэтому, дождавшись прибытия багажа и потратив полчаса на разбор упаковок и на обустройство гардероба, покинули 'Адлон'.

Как и положено, по сравнению с окраинами центр Фалонта выглядел гораздо обустроенней. Улицы – чистенькие, фасады домов – подновлённые, аккуратненькие ухоженные деревья (земные, кстати, среди которых чаще всего попадались каштаны и пихты), да и публика здесь в большинстве была солидная. Даже полицейские здесь расхаживали в начищенных сапогах и опрятных мундирах с надраенными латунными пуговицами. Благопристойные магазинчики и салоны, многочисленные преуспевающие конторки, рестораны и кафешки, которые почему-то сплошь и рядом назывались семейными. На вывеске любого кафе обязательно присутствовало слово 'семейное'. То ли в них принято было ходить семьями, то ли персонал в них состоял из членов одной семьи. А вот жилых домов было маловато – хорошо если половина. Состоятельные фалонтцы в большинстве предпочитали селиться в западном районе, где и покупали себе особняки, обнесённые высокими заборами.

Насытившись впечатлениями, а точнее обоим наскучило бесцельно бродить, Краснов начал склоняться к мысли о посещении какого-нибудь ресторанчика. Но тут, пройдя под аркой, они вышли прямо к приземистому одноэтажному зданию, без единого окна. Входная дверь из толстого стального листа была закрыта, хотя рядом с ней на новенькой табличке висело расписание. 'Без выходных. Открыто с 9:00 до 19:00'. Слева от двери торчал нажимной электрозвонок. А над самой дверью, сразу над козырьком, вывеска: 'ОРУЖЕЙНЫЙ МАГАЗИН ЙОЛОПА', пониже мелкими буквами приписка: 'с разрешения департамента полиции Фалонта'.

– Что-то я недопоняла, – произнесла Комета. – А разве для подобных магазинов разрешение полиции не само собой разумеется? Или тут без всяких лицензий оружием приторговывать можно?

– Сомневаюсь. Скорее всего – эта дописка имеет какой-то архаичный, утративший значение смысл. Ты заметила, как здесь цепляются за традиции? Я думаю, всё дело в этом. Тебе слово 'йолоп' ничего не говорит?

– Нет, вроде, – пожала плечами Хельга.