Здесь оканчивается легендарный период истории Ляхов и начинается уже чисто исторический.

Мы, однако, сочли нужным привести его, потому что в этих сказаниях скрывается древнейшая часть истории Польши. Позднейшие события нас интересуют меньше, так как их анализ не представляет трудности.

На стр.79 Сильвестровской «Повести Временных Лет» указано, что выдал «Ярослав свою сестру за Казимира». Казимир — внук Болеслава, короля Польши. Имя сестры Ярослава известно из Польских источников: Мария-Добронега. На стр.79 также говорится: «Пошел Ярослав на Мазовшан в ладьях».

На стр.80: «В год 6555 (1047 г.) Ярослав пошел на Мазовшан, и победил их, и убил князя их Моислава, и покорил их Казимиру».

В 1031 году сказано, что «Ярослав и Мстислав, собрав воинов многих, пошли на Поляков, и вновь заняли Червенские города, и повоевали Землю Польскую, и много Поляков привезли, и поделили их. Ярослав же поселил своих Поляков по Руси; там они живут и по сей день».

В году 1030: «В то же время умер Болеслав Великий в Польше, и был мятеж в Земле Польской: восстав, люди перебили епископов, и попов, и бояр своих, и был среди них мятеж».

С какого момента надо считать народ обособившимся, добившимся самостоятельности, тогда ли, когда он имеет собственных королей или князей, или когда он живет веками под их управлением и начинает расширять свои границы за счет соседей? По нашему мнению, это — вопрос трудный, так как мы видим, что после смерти Болеслава в 1030 году «люди, восстав, перебили епископов, и попов, и бояр своих, и был среди них мятеж». Значит, и после двух веков королевской власти все еще были живы родовые тенденции в Польше. Киевская Русь иначе переживала этот период, там раздоры возникали не внизу, между княжеской властью и подданными, а между князьями, боровшимися за верховную власть. Как бы то ни было, мы останавливаемся на этом первом периоде истории Польского Народа.

Сан-Франциско, 1956–1959 гг.

II.СВЕДЕНИЯ ОБ ОБОДРИТАХ, СЕРБАХ И ВЕНГРАХПО Л. НИДЕРЛЕ И ДРУГИМ АВТОРАМ

Прежде всего надо отметить, что сведения о Вендах скудны. Мы включаем в это понятие собственно Вендов, Ободритов, или Ободричей, Србов, Полабов и Поморян, так как все они носили название Вендов, общее всем Славянским племенам в V–IX вв., точно так же, как сегодня называют Пруссаков, Баварцев и Фризов Немцами или Германцами. Название Вендов иногда искажали соседи, говоря Уенды или Венеты, или еще Винды. Когда такие разные названия возникают, это происходит всегда от разных источников, разных народов, говорящих на различных языках. В таких случаях надо смотреть на общий корень названия, обозначающий, что дело идет об одном и том же народе.

Если по-латински говорится «Венди», то по-гречески «Вендои». Тут вступает в свои права иностранная грамматика, этимология и даже звукообразование. Все эти данные подчинены законам своего языка. В греческом современном[68] языке, например, нет буквы «бе», и ее заменяют сочетанием «мп». Так, название города «Базар» пишется «Мпазар». Произносили ли вообще Греки букву «вита» [как «б»] (существует мнение, что чтение «вита» за «бету» было принесено Римлянами в Византию), на чем настаивают европейские ученые, по аналогии с латинским начертанием той же буквы — вопрос большой. Наше мнение: современный[69] греческий язык сохранил старое произношение буквы «вита» и никогда не говорили Греки «бета». В противном случае это осталось бы и в современном[70] языке.

Во всяком случае, у других народов мы никогда не встречали подобного случая, чтобы звук «ве» превращался в «бе».[71] Скорее это могло быть наоборот. Есть во французском и испанском языке случаи такой мутации в старых словах «лефевр» и «лефебр», что обозначает по-русски «боб», «фасоль». Но так чтобы сочетание «ои» вдруг вместо «и» значило бы «ои», «аи», обозначавшее «э» стало бы «аи», «фета» стала бы «тета» — такие перемены в языке уже не эволюция, а в некотором смысле невозможность. Ее нужно отнести за счет научной фантазии языковедов.

Конечно, в течение тысячелетий язык меняется, слова начинают звучать иначе, но чтобы переворачивалась сама база языка, нужны не тысячелетия, а, вероятно, десятки тысяч лет. Это филологическое вступление тем важно, что мы еще не раз будем говорить о сходных названиях Славянских племен и будем разыскивать среди них синонимы.

Кроме того, чтение «вита» за «бету» началось в XII веке приблизительно, между тем в это время еще была Византия. Читавший «ве» за «бе», так сказать, латинизировал произношение, принимая свой выговор за настоящий. Говорят же французы и сегодня «Моску» вместо «Москва», что ничуть не труднее для них, чем «Кандалашка» вместо «Кандалакша».

Искажение чужих названий характерно и для русского языка. Так, мы говорим «Париж», «Лондон», «французы», где еще можно уловить иностранный корень, или «немец», где ни корня «Дейч», ни «Герм» совершенно нет. Таково же название по-русски «Китай», «Китайцы». В китайском языке есть слово «Цинь[72]», в чешском — «Чина», в английском — «Чайна», но ни в одном из них нет корня Кит-.[73]

Если допустить в будущем, что цивилизованное человечество исчезнет, пройдет сто тысяч лет, и какой-нибудь ученый возрожденного народа начнет изучать найденные надписи, натолкнется на английское название «Чайна» и на русское «Китай», станет искать, где находятся географически эти два народа, то мы будем перед таким же фактом, как и современные ученые перед словами: Анты, Онды, Ванды, Венды, Венеты, Уенды и Русь. По методу будущего ученого — налицо семь народов, а на самом деле их всего один, но семь разных соседей их называли семью разными именами.

Найдутся и такие упорные ученые, которые будут «считать недоказанным», что «Китай» и «Чайна» — один и тот же народ, исходя из разницы корней Кит- и Чай-.

Приблизительно такие же споры возникают и сейчас, когда дело идет о народах археоистории или даже предыстории.[74] Так, греческая надпись на мече Скифского Царя «парх» считается «словами Скифского языка», тогда как на самом деле остаток греческого слова «епарх» это и есть и означает «правитель». Взятое с боя оружие кочевника с надписями на языке кочевников считается «доказательством», что «Скифы были монгольского происхождения». Между тем, Скифский Царь, победив врага, взял его оружие и пользовался им, а затем, когда он сам умер, его похоронили с этим оружием. Таких случаев в архаической части прошлого сколько угодно.

Венды имели строй, основанный на Родовом Начале, но близкий казачьему. Роды давали воинов, которые поступали под начало старшины[75] и где была дисциплина такого рода: безоговорочное подчинение старшине в бою и смертная казнь за бегство с поля сражения. В остальном отношении военная организация, вероятно, была достаточно вольной.

Воин должен был приходить конным или пешим, но с оружием и в дальнейшем он получал оружие на поле битвы, из взятых трофеев. Питался он, вероятно, тоже сам, потому что в те времена степи давали зверя и птицу, а реки кишели рыбой. Если же шло наступление и обозы следовали за воинами, пищу готовили и достатвляли женщины.

Вызвали к жизни организацию Вендов походы Царя Дария в 507–505 годах до Р.Х., так как эти походы имели целью подчинение Скифов, ограбление их богатств, взятие рабов и другие тяготы. Для сопротивления Дарию возникли, вероятно, разные отряды, которые затем слились под одним командованием.