-А-а-а… – мужик полетел спиной в несвежий гель кабины (ИГК не имели ни подвижных частей, ни особых санприборов – просто корыто с активным гелем, разлагающим органику), его руки рефлекторно попытались ухватиться за что нибудь и выпустили сквадовскую сумку, которую пушер нес от ячейки хранения.

-Бля! Мужик! – заорал Ылша вскидывая ИГ и поливая очередью в десять иголок живот и грудь наркоторговца. Череп ИГ не пробьет, а при попадании во внутренние органы вызовет шок. Крики боли здесь никому не нужны. – Ты в самую парашу ебнулся! Своим восторженным криком парень маскировал шипение игольника:

-Какой, нах, у тя синт! У тя теперь только гавно! Надо ж! Прям рожей в парашу!

Вторая порция восторгов заглушила вторую очередь. Ылша стрелял уже практически в труп, но контроль никто не отменял. Хоть пара игл из десятка, да попадет в мозг через подбородок. Ни какие мусорские менты не помогут!

-Все, оставайся здесь один! Я те оттираться не помощник! – сквадовская сумка очень удачно упала за пределами кабины, и Ылша спокойно закрыл дверь ИГК с трупом пушера внутри. Сральник начал рабочий цыкл. – Га-га-га!.. Прям рылом в парашу!

Парень продолжал громко и натурально веселиться – несколько ИГК были закрыты. Кто там сейчас и что делает, сам черт не разберет.

Игольник отправился обратно под перелину комбеза, сумка с баблом – в рюкзак. Ылша с улыбкой на лице вышел из толчка и бодрой походкой направился к выходу на трейн-платформу. Ни в его походке, ни в облике ничего не поменялось. Если повезет, смотрилу-пушера хватятся часов через семь-восемь. А если очень повезет – дня через два. За это время гель успеет основательно поработать над телом, а через толчок пройдет уйма разных челов. Даже по монитору никаких концов!

-До космопорта, – ответил парень на немой вопрос кассира.

-Сертификат.

-Вот, – Ылша вставил документ в щель приемника. Опытный кассир мигом определил в нем сироту из приюта и потребовал единственный возможный кредитный документ. Империя вносила небольшую сумму на каждый сертификат совершеннолетия. Обычно денег хватало на пару обедов или одну поездку на трейне.

-Мне купе с кормежкой, пожалуйста, – попросил парень кассира и тут же объяснил свою необычную для сироты просьбу. – Я в «учебку» лечу. Хоть поем нормально…

Кассир только кивнул, принимая объяснения, и вернул сертификат вместе с билетом:

-Только до предполья. Через барахолку своим ходом пойдешь – на еще одну станцию с кормежкой у тебя не хватает.

-Ясно. Спасибо, – надеяться на большее и не следовало.

Первым делом зайдя в купе трейна Ылша намертво заблокировал дверь и включил линию пневмоподачи. Из прилагающегося к ней меню он заказал обед из трех блюд с напитками. Парень решил себя не сдерживать – день был напряженный, а завтрак в столовой приюта – стандартно скудным. В диалоговом окне вагона ресторана запустился таймер: прога раздачи сочла кредит Ылши достаточным для оплаты заказанного и сигнализировала, что до доставки осталось десять минут.

-Собака! – огорченно ругнулся выпускник приюта. Он знал, что до отправления трейна услуги не работают, но в тайне надеялся, что прокатит.

«Ладно, подожду», – решил парень и занялся своим рюкзаком. Наступила пора разобраться с трофеями. Из пирамиды сквада он греб не разбирая. Единственным критерием была безликость. Ылша не стал брать то, что можно проследить. Никаких стволов, парализаторов и тому подобного. Появление большой партии оружия, пусть и гражданского, вызовет много ненужных вопросов у завсегдатаев барахолки. Кто взял? Откуда взял? У кого взял?.. Нет. Такие вопросы Ылше были определенно не нужны.

Парень разложил койку и вытряс на нее содержимое своего рюкзака. Кстати от него тоже надо избавиться – сняли его явно с какого-то туриста-родера. Больно уж модель дорогая и заточенная под походный туризм. У приютских в большей цене были военные ранцы, но достать их было сложно и дорого.

На поверхность из матово-синего мягкого пластика вывалилась сначала черная сумка сквада, а затем дождем хлынули зарядные модули и обоймы для нейротиков, парализаторов и игольников. Встречались там и вкрапления сменных модулей стволов и ремнаборов для тех же нейротиков. Все это было небольшим по размеру и имело вполне удобоваримую легенду – Ылшу на барахолке знали. Он частенько притаскивал разные небольшие, но полезные мелочи из зипов робоплатформ. Мастера и рабочие цеха считали зипы законной добычей местного пацана: там вряд ли найдется что-то дорогостоящее, а копаться в мусоре операторов-танкистов охотников не было. Лучше уж со склада ликвида спереть какой модуль или девайс, все больше лаве!

Парень отложил выпотрашенный рюкзак и взял в руки сумку из ячейки. Магнитный замок открылся без напрягов и глазам Ылши открылось содержимое.

-Грабеж рулит! – победно проскандировал парень. На первый взгляд наличности было порядка ста-ста пятидесяти рублей. Огромные деньги даже для обычного мещанина из провинциального городка. А для сироты из госприюта так вообще немерянные!

-Сто семьдесят рублей! Пол года на платном факультете средней руки. С проживанием на съемной хате и кармежкой. И на кармане кой-чего останется!

Ылша еще раз перебрал увесистые карточки универсальных платежных поручений. Сначала он удивился, что оброк сквада уместился всего лишь в пристяжной сумке. Тара по его представлениям должна быть много больше – шпана толкала дешевую дурь по пять копеек за дозу. Следовательно и платежные средства не должны блистать компактностью! А оказывается Бугор со товарищи менял «нищенскую» мелочь и отдавал своим патронам вполне приличные унивы. Причем на каждый носитель качал не более десяти рублей. Хотя лимит указан аж сто раз больший. Сами по себе эти двадцать унивов стояли еще пару сотен. Черные прямоугольники пять на десять и в сантиметр толщиной весьма ценились у криминала – они не отслеживались финсетью и принимались любым банком без лишних вопросов. Они даже допускали переброску средств друг на друга, как кредитки привилегированных серий. «Оставлю себе пару-тройку, – решил Ылша. – А остальные толкну».

Он рассовал унивы по карманам пояса и комбеза и взялся за сортировку боеприпасов. Модули и обоймы делились не только по объему заряда, но и по дате выпуска и израсходованному ресурсу.

Обычному, не подготовленному, пользователю было не определить эти параметры, но Ылша восемь лет проработал на Складах и теперь в лет опознавал параметры боеприпаса. Первые два года он именно этим и занимался. Причем без положенного тестера! Только по вторичным признакам типа износа контактной группы или номеру заводской серии. Мастер цеха таким образом экономил ресурс тестевого стенда и получал помимо квартальной премии вполне ходовой товар для продажи.

Когда все «батарейки» были рассортированы и скреплены между собой штатным крепежом, парень принялся за сменные модули для нейротиков. Он отобрал самый новый и мощный комплект и снарядил им свой нейротик. Это оружие было спроектировано как чисто оборонительное. Его разряд вызывал кратковременную десинхронизацию работы конечностей. Чел под разрядом начинал трястись всем телом и чаще всего «слетал с коней», уже на земле продолжая свой «танец».

Ствол типа «разрядил-беги». Теперь у Ылши был самый мощный из доступных. Парень оценил его радиус действия в пару метров. «Для гарантии бить надо с метра, – вывел Ылша из результатов плагиновского теста. – На характер одежды надо поправку вносить». В клубе учили не только ножевому бою, но и практической работе с гражданскими стволами. Парень сам раз семь побывал «под разрядом» и помнил свои ощущения от поражения в разные части тела и сквозь разную одежду.

-Нет. Тебя я в учебке продам, – проговорил Ылша подросшему в размерах нейротику. –Там до тебя много охотников найдется. Порядки, как говорят, там почище приютских. А сам я возьму стоппер. На барахолке должен найтись подходящий.