Мэгги наблюдала, как он так же отчаянно срывает с себя одежду, разбрасывая вещи по комнате. Она видела, как вздымается и опадает его великолепная грудь, с какой грацией движется он, подходя к кровати и опускаясь на одно колено на мягком матрасе.

Колин глядел на раскинувшееся перед ним роскошное тело, готовое принять его без предварительной любовной игры.

— Я рад, что ты никогда не принадлежала к тем чопорным дамам, которые разгуливают в корсетах. — Он протянул руки и рывком стянул с нее панталоны, отбросив их в ноги кровати. — Так-то будет лучше, — хрипло сказал он, оглаживая ее ноги снизу вверх.

— Еще чулки, — прошептала она, когда он раздвинул ее ноги своими коленями.

— Пусть останутся, — сказал он, ложась сверху и прижимая ее к постели.

Когда он вошел в нее, она закрыла глаза и отвернулась в сторону, закусив губу, чтобы не расплакаться. Он ощутил невероятное тепло и нежность ее тела, когда она принялась двигаться вместе с ним. Шелк чулок скользил вдоль его бедер, а она, подняв ноги, обхватила его. Он вторгался глубоко и резко, стараясь наказать ее, наказать себя. Но все, что он ощущал, — это лишь растущее головокружение экстаза.

Мэгги открыла глаза, всматриваясь в его лицо и видя на нем выражение муки, в то время как страсть охватывала и ее тело. Ей захотелось погладить его по лицу, но его руки прижимали ее кисти к кровати, поскольку он не хотел других касаний, помимо сближений нижних частей тел. Колин, что же это? Какая чудовищная ошибка относительно Барта, однако все мысли улетучились — внутри все заклокотало, а по телу волнами покатилось блаженство. Она всхлипнула н выкрикнула его имя Колин наблюдал за ее оргазмом. Она выгнула бедра, сжимая его фаллос, пытаясь загнать его еще дальше в глубь бездны внутри себя. Содрогнувшись, он тоже, кончил, выплеснув семя и видя, как розовая волна поднимается по ее груди к шее и расцветая на щеках.

Оба были измотаны и бездыханны. Мэгги открыла глаза и всмотрелась в его осунувшееся лицо. Он не рухнул на нее, не сдвинулся в сторону, а так и продолжал упираться прямыми руками в ее предплечья, не отнимая своей плоти от ее. Что-то случилось, страшное, ужасное. Мэгги боялась произнести хоть слово, а в кружащейся голове, спотыкаясь, неслись мысли. Наконец она собралась с духом и сказала:

— Колин, скажи мне…

— Не о чем говорить, Мэгги, — хрипло отозвался он.

Ее слова, казалось, вывели его из оцепенения. Он отпустил ее руки и сдвинулся в сторону, слезая с кровати. Она осталась лежать на смятых простынях со спутанными волосами, пылающим телом и ноющими губами.

— Тебе стоит постоянно залезать в постель в чулках и туфлях, — сказал он, начиная одеваться. — Очень трогательно.

Мэгги посмотрела на свои раскинутые ноги. Чулки с подвязками придавали ее наготе вульгарный вид. Запутавшиеся в постельном белье туфельки казались вообще непристойными. Она ощутила стыд. Шлюхой назвал он ее, его шлюхой. Она натянула на себя покрывала и сжалась в комочек, удерживаясь от рыданий, слишком уставшая и морально, и физически, чтобы продолжать спор. Через минуту он оделся и вышел, закрыв за собой дверь спальни. Она услыхала стук в дверь и бормотанье, когда Колин о чем-то говорил с лакеем. И только когда она услыхала, как он покинул номер, встала с постели и стала приводить себя в порядок.

Обмыв себя губкой, надела простенькие юбку и блузку, не в силах вновь возиться с очередным элегантным нарядом. Что заставило Колина превратиться вновь в холодного, отстраненного чужака? Получалось так, словно и не было прошедших месяцев и они вновь находились в Соноре. Она вышла из спальни и села на софу, пытаясь собраться с мыслями. Пока она потирала растерянно виски, взгляд ее упал на ковер. В углу у стены лежал скомканный клочок бумаги.

Она помнила, что раньше его тут не было. Послание, оставленное портье Колину? Она заколебалась. Может быть, это как раз и имеет отношение к произошедшему между ними, рассудила она, подходя и поднимая бумажку. Разгладив комок, она попыталась разобрать смазанные чернильные буквы. Не было ни обращения, ни подписи. Когда она наконец разобрала написанное, ей показалось, что сердце у нее остановилось, а комната пошла кругом. Мэгги погрузилась в чересчур мягкое кресло и перечитала записку.

Не забудь о нашем разговоре. Тебе наверняка захочется узнать правду о прошлом, скрытом в Мексике. Если обнародуются отвратительные детали, хваленому Маккрори не избежать скандала. Жду твоего решения.

Угроза, должно быть, исходила от Пенса Баркера. Он пытался шантажировать Колина ее прошлым! И для начала он не получит места торгового агента индейцев после Калеба Лемпа. А что последует затем? Такой безжалостный, алчный человек, как Баркер, сможет уничтожить Колина не только финансово, но и политически. И все будет кончено, ведь мадам из борделя сама шантажировала его, чтобы он женился на ней.

Она уткнулась лицом в ладони, но обнаружила, что не может даже расплакаться. Не удивительно, что он смотрел на нее как безумный, а потом и с презрением. Все оборачивалось против Колина Маккрори. Но она не позволит ему загубить себя из-за ее прошлого. Но, чтобы спасти его, она должна будет лишиться его любви, а ребенка лишить отца. И навсегда. Мэгги не могла не заметить иронию этой несправедливости. Она бросила отца своего первого ребенка потому, что не любила его. А теперь она должна оставить своего ребенка без отца, которого любит больше всего.

Если Колин разведется и публично откажется от нее, скандал со временем утихнет. Для женщин и мужчин существовали разные стандарты поведения, даже на Западе, где женщины пользовались куда большей свободой, нежели в Бостоне. Добропорядочные граждане территории простят Колина за его дурацкий брак, и даже, может быть, сожалеюще покачают головами, — бесстыжая девчонка заморочила ему голову. И тогда он сможет продолжить борьбу против Пенса Баркера и его приспешников.

Мэгги разорвала записку на мелкие клочки и отшвырнула их в сторону. Затем вернулась в спальню и легла на постель. Нужно было все обдумывать, все спланировать. Возможно, завтра придется отыскать Барта и убедиться, что его предложение остается в силе. Ей надо подумать, так же ли будет хорошо и ее ребенку, как и ей самой. Интуиция подсказывала ей, что Бартли Веллингтон Флетчер может стать вполне удовлетворительным, если даже не великолепным, отцом ее ребенку. Хватит ли у меня мужества уйти от Калина? Горло болело, глаза жгло, но она так и не могла расплакаться.

Прескотт

Шериф Уолтер Бриггз все пытался закрыть рот. Но чем дальше рассказывал этот охранник-полукровка свою историю, тем шире разевал рот служитель закона. Калеб Лемп использовал индейцев резервации как рабов и пытался убить двух видных граждан Прескотта, когда те обнаружили это! Если бы не подтверждения доктора Торреса и Иден Маккрори, Бриггз попросту не поверил бы безумным россказням Блэйка. То есть он вообще бы арестовал Блэйка и освободил Лемпа. Но повторный взгляд на этого крутого наемника заставил его пересмотреть это поспешное решение.

Приземистый толстенький человечек с прилизанными волосами и бульдожьей челюстью, шериф победил на повторных выборах благодаря не слишком пристальному присмотру за местными салунами и борделями на Виски-роуд. У него было кредо: живи и давай жить другим. Если чиновники из законодательного собрания хотели сделать Прескотт городом с широко распахнутыми воротами, то шерифу это было только на руку. Но убийство и кража государственной собственности — это дело совсем другое.

— Что ж, Калеб. Теперь, я думаю, тебе пора провести немного времени и в «резервации» Прескотта, — сказал он с невеселым смешком. Подземная тюрьма в подвале здания суда графства была местом столь же мрачным, как и индейская резервация.

— Ты совершаешь серьезную ошибку, Уолт. Предупреждаю тебя, у меня в Тусоне есть влиятельные друзья, — сказал Лемп, когда Блэйк подтолкнул его к шерифу.