Тогда он должен скрыться от наблюдения. — Да, но как? Они только и ждут момента, когда он попытается это сделать, чтобы передать его властям.
Томас с любопытством посмотрел на своего собеседника.
— Скажите, Тамиро, кто вы по профессии? Тамиро вздохнул.
— Я занимаюсь всем, что запрещено: торговлей живым товаром, контрабандой оружия, наркотиков. Все за деньги. В свое время я был в Мадриде ювелиром.
— И что же?
— Гражданская война меня разорила. К тому же возникли политические осложнения. Нет. Нет! С меня довольно. Теперь у меня на все установлена твердая цена.
Томас тихо спросил:
— Знакомы ли вы в Мадриде с несколькими людьми, которые думают так же, как и вы?
— Со множеством.
— Вы сказали, что все имеет свою цену?
— Конечно.
Томас смотрел на горящие буквы световой газеты.
— Послушайте, Луис, сколько бы стоило небольшое народное волнение?
— О чем вы? Томас рассказал ему.
— Ах! — С криком проснулась изящная черноволосая Эстрелла Родригес, когда Томас поздно ночью вошел в ее спальню. Она зажгла маленький ночник под красным абажуром позади кровати. — О боже, Жан, как ты меня напугал.
— Извини, дорогая, уже поздно, я подбросил человека с паспортом до аэропорта.
Он присел на край кровати, и она бросилась в его объятия.
— Поцелуй меня. Я тебя ждала весь вечер. Я думала, что ты дашь мне немного денег, чтобы я поехала в «Эсториал». Я звонила туда. На всех столах выпадает 11 и соседние цифры. Можешь ты это себе представить? Это же мои цифры. Сегодня я могла бы выиграть целое состояние!
— Эстрелла, я познакомлю тебя завтра с замечательным мастером по подделке паспортов. Ты сможешь сдавать ему твои паспорта на комиссию. Он готов делить с тобой доходы поровну.
— О, Жан, как это чудесно!
Когда Томас отправился в ванную, она нежно спросила:
— Знаешь, что мне снилось?
— Что? — донеслось из ванной. Мне снилось, что ты немец и мой любовник. Немец! Как я ненавижу их. Я думала, я умираю… Жан, можешь ты меня понять?
— Каждое слово.
— А почему же ты ничего не скажешь? Она услышала кашель.
— Я со страху проглотил половину флакона зубной жидкости.
— Ах, ты мой золотой, — защебетала она, — иди скорееко мне.
Под утро Эстрелла проснулась от того, что Томас во сне смеялся.
— Жан, Жан, что случилось?
— Что? Ох, я во сне видел очень смешное.
— Что же?
— Небольшое народное волнение, — ответил он и опять засмеялся.
Мадрид, 5 сентября 1940 года.
Доклад комиссара государственной тайной полиции Филиппо Альпадоса.
Весьма срочно.
Для служебного пользования.
Сегодня в 14 часов 3 минуты мне позвонил дежурный офицер 14 полицейского района и доложил, что у здания британского посольства на улице короля Фернандо Святого, дом 16, собралось около 500 человек, которые выступают против Англии.
Я с пятью сотрудниками прибыл на место и установил, что демонстранты принадлежат к беднейшим слоям населения. Они хором скандировали оскорбительные для Англии лозунги. Было разбито четыре окна и сорвано три цветочных горшка на первом этаже.
По поручению его превосходительства господина посла к демонстрантам вышел торговый атташе, чтобы выяснить претензии собравшихся.
При моем появлении господин торговый атташе в состоянии крайнего раздражения сообщил: «Демонстранты сознались в том, что они получили деньги от немецких агентов за организацию и участие в демонстрации».
Несмотря на то, что с прибытием мобильного подразделения полиции демонстранты разбежались, нам 106 удалось задержать трех человек. Их имена: Луис Тамиро, Хуан Перайра и Мануэль Пассос. Задержанные подтвердили, что они получили деньги от немецких агентов по имени Хельмут Лефнер, Якоб Харт и Томас Вайзе. Все трое проживают в «Палас Отеле».
Господин торговый атташе настаивал на проведении немедленного расследования и заявил решительный протест от имени своего правительства.
Руководствуясь инструкцией, я тотчас отправился в «Палас Отель» и задержал трех вышеупомянутых немецких туристов, которые оказали сопротивление, и доставил в полицейский комиссариат.
При допросе все немцы категорически отрицали финансирование демонстрации. Однако очная ставка немцев с задержанными демонстрантами прошла успешно. Демонстранты освобождены. Им будет предъявлено обвинение в нарушении общественного порядка.
Нашей секретной службе известны все три немца. Речь, действительно, идет об агентах абвера, и подобную акцию они могли провести.
Прошу Ваших дальнейших указаний, так как господин британский торговый атташе ежечасно интересуется по телефону нашими мероприятиями.
Филлппо Альпадос, комиссар
Немецкий кулак с треском обрушился на дубовый письменный стол в доме на Тирпиц-Уфер в Берлине. Кулак принадлежал адмиралу Канарису. Перед ним стоял страдающий от печеночной колики майор Фриц Лооз из Кёльна. Его лицо было очень бледным. Лицо адмирала было очень красным.
— Теперь с меня достаточно, майор Лооз! Трое наших сотрудников выдворены из Испании! Протест английского правительства! Вражеская пресса получила достаточно материала! А ваш расчудесный Томас Ливен смеется над нами в Лиссабоне!
— Герр адмирал, но я не понимаю, что общего имеет Томас Ливен с событиями в Испании.
Адмирал с горечью пояснил:
В то время как наших людей задержала мадридская полиция, майор Дебре покинул страну, и, без сомнения, с фальшивым паспортом. Знаете, кого он публично обнял и расцеловал в щеки в ресторане «Эсториал»? Вашего друга Ливена!
— Нет, нет, не может быть!
— Именно так. Наши люди наблюдали трогательную сцену встречи.
Майор Лооз почувствовал страшное покалывание и жжение в печени. «Моя печень, — подумал он. — Эта собака, эта страшная собака Ливен. И зачем я его тогда выручил из гестапо?»
— Герр майор, знаете, как вас теперь зовут? Неудачник Лооз!
— Герр адмирал, я считаю это несправедливым!
— Несправедливым? А когда вы заплатили 10 тысяч долларов за списки французской агентуры, а мы установили, что это списки умерших? А как вы выполнили приказ доставить этого человека?
— Португалия — нейтральная страна, герр адмирал.
— Это не имеет значения. С меня довольно! Я хочувидеть Томаса Ливена здесь, в своем кабинете, и живого! Ясно?
— Я воль, герр адмирал!
«6 сентября 1940 года. 18 часов 47 минут.
Радиоперехват „Секрет Сервиса“.
Доклад шефу М-15 в Лондоне.
С 15 часов 15 минут ведется оживленный радиообмен между абвером в Берлине и германским посольством в Лиссабоне. Берлинские телеграммы адресованы немецкому торговому атташе, которому предписывается, чтобы коммерсант Отт быстрее вернулся на Родину. Передачи ведутся открытым текстом. Очевидно, содержат условности. Без сомнения, готовится операция по похищению. Коммерсант Отт является чрезвычайно важной для Берлина личностью».
6 сентября 1940 года в 22 часа 30 минут в комфортабельном доме сеньора де Фатима, занимаемом резидентом германской разведки при немецком представительстве в Лиссабоне, состоялось совещание. Резидент отослал свою подружку, очаровательную длинноногую Долорес, с каким-то поручением. За столом сидели хозяин дома, военно-воздушный и военно-морской атташе. Совещание открыл резидент.
— Господа, время не ждет! Берлин требует Ливена, и поскорее. Прошу высказывать предложения.
— Оглушить и доставить в Мадрид, а оттуда специальным самолетом в Берлин, — предложил военно-воздушныйатташе.
— Я против, — возразил его коллега—моряк, — мы только что имели здесь неприятность. Аэропорт в Мадриде буквально кишит английскими и американскими агентами, там фотографируют каждого пассажира. Мы не можем допустить вновь дипломатическое осложнение.
— Полностью разделяю ваше мнение, — поддержал моряка резидент.