17. Вот что говорят о строении храма, как он возник и кто его соорудил.

Говорят, что в древности на месте современного храма стоял другой, впоследствии разрушенный временем. Нынешний же храм построен Стратоникой, женою ассирийского царя.

Мне кажется, это была та самая Стратоника, которую любил ее пасынок, чья страсть была открыта проницательным врачом царя. Когда на юношу обрушилась эта беда, он, в безвыходном положении, подчинился тяжелому злу, молча заболел. Он лежал, не чувствуя никакой боли, но лицо его побледнело, а тело чахло день ото дня. Врач не видел никаких признаков болезни и догадался, что юноша болен от страсти. Затаенную же любовь можно распознать по слабости глаз, по голосу, цвету лица, слезам. Зная это, врач сделал следующее: положив правую руку на сердце юноши, он призывал по очереди всех домашних. Кто бы ни входил в комнату больного, он оставался спокоен; но лишь только вошла мачеха, он весь задрожал, покрылся потом, изменился в лице, и сердце его усиленно забилось. По этим признакам врач угадал тайную страсть юноши.

18. Его он излечил следующим образом. Врач позвал сильно встревоженного отца и сказал ему: "Твой сын страдает не от болезни, а от греховного чувства; он ничем не болен, но одержим безрассудной страстью. Страсть эта никогда не будет удовлетворена, так как он любит мою жену, которую я ни за что не отдам ему". Врач с умыслом придумал эту ложь.

Отец тотчас же стал просить его: "Ради мудрости твоей и ради врачебного искусства, не губи моего сына. Ведь не по собственному желанию подвергся он этому несчастию, — он не волен в своей болезни. Не навлекай же из ревности к нему горе на все царство и, будучи сам врачом, не губи его". Так говорил отец, не зная истины. "Ты совершишь беззаконие, — отвечал ему врач, — если отнимешь у меня жену и тем нанесешь обиду врачу. Как бы ты сам поступил, если бы сын твой полюбил твою жену? Ведь подобной жертвы требуешь ты от меня". Отец ему на это ответил, что он ни за что не оставил бы у себя жены, если бы ему пришлось из-за нее потерять сына, когда бы тот полюбил собственную мачеху; ибо далеко не одно и то же несчастье — потерять жену или сына. Услышав эти слова, врач сказал: "Не меня ты должен просить: ведь это твою жену он любит. То, что я говорил прежде, было лишь хитростью". Эти доводы убедили царя. Он отдал сыну и жену, и царство, а сам ушел в Вавилонию; там он основал город, названный по его имени, где и скончался.

Вот что рассказывают о враче, который открыл любовь юноши и так искусно вылечил ее.

19. Эта-то вот Стратоника, живя еще с первым мужем увидела однажды во сне, что Гера дает ей приказание построить в Гелиополе храм в ее честь и угрожает в случае неповиновения страшными бедствиями. Стратоника сначала не обратила на это внимания, но когда ее постигла тяжелая болезнь, она рассказала свой сон мужу и, желая умилостивить Геру, дала обет выстроить ей храм. После этого она немедленно выздоровела, и муж послал ее в Гелиополь. Он дал ей много денег на постройку и большой отряд войска для охраны. Признав к себе одного из своих друзей, очень красивого юношу по имени Комбаб, царь сказал ему: "За твою доблесть, Комбаб, я люблю тебя больше всех наших друзей и высоко ценю тебя за мудрость и привязанность к нам, которую ты всегда проявлял. Теперь мне нужна твоя верность, так как я хочу, чтобы ты сопровождал мою жену и вместо меня построил бы святилище и распоряжался войском. Когда ты вернешься, ты будешь у нас в великом почете". В ответ на это Комбаб стал умолять царя не посылать его, не поручать ему непосильного дела, не доверять ему жены и постройки святилища. Комбаб боялся этого поручения из-за того, чтобы впоследствии царь не стал ревновать его к Стратонике, которую он должен был сопровождать один.

20. Но так как царь был непреклонен, то Комбаб попросил отсрочки на семь дней, как бы для одного очень важного дела, после исполнения которого он мог бы свободно отправиться в путь. На эту просьбу он легко получил согласие царя. Придя домой, он бросился на землю и стал горько жаловаться: "О, я, несчастный! К чему мне это доверие? Зачем мне это путешествие, злополучный конец которого я предвижу? Ведь я молод, мне придется сопровождать красивую женщину. Мне предстоят страшные несчастия, если только я не уничтожу самую возможность их возникновения. Я должен принести тяжелую жертву, которая вполне освободит меня от страха".

Решив так, Комбаб оскопил себя и отсеченную часть тела положил вместе с мирром, медом и другими благовониями в небольшой сосуд, приложив печать, которую всегда носил при себе. Потом он принялся лечить рану и вскоре оправился настолько, что был в состоянии предпринять путешествие. Тогда он пошел во дворец и в присутствии многих дал царю сосуд и сказал: "Господин мой, этот драгоценный сосуд лежал у меня в доме, и он мне очень дорог. Теперь, отправляясь в далекий путь, я поручаю его тебе. Сохрани мне его в безопасном месте. Мне он дороже золота и милее жизни. Когда я вернусь, я хочу получить его целым и невредимым". Царь взял сосуд, запечатал его также и своей печатью и отдал на сохранение казначеям.

21. После этого Комбаб благополучно совершил путешествие и, прибыв в Гелиополь, усердно принялся за постройку храма. Дело это длилось три года, в течение которых и произошло то, чего опасался Комбаб. Стратоника, проводившая вместе с ним много времени, постепенно влюблялась в него, и в конце концов любовь эта превратилась в бешеную страсть. Жители Гелиополя говорят, что это произошло по воле Геры; она знала, что Комбаб чист, но хотела наказать Стратонику за то, что она неохотно обещала ей выстроить храм.

22. Сначала Стратоника держала себя благоразумно и скрывала свою болезнь. Но молчание увеличило ее страдания; тогда она стала на виду у всех терзаться и плакать по целым дням. Она постоянно звала к себе Комбаба, который для нее сделался всем. Наконец, не зная, чем помочь своему горю, она начала искать благовидный предлог для признания. Боясь доверить свою любовь третьему лицу и стыдясь самой открыть свое чувство Комбабу, она задумала вступить с ним в разговор, опьянив себя вином, — ведь вместе с вином приходит откровенность, а неудача не будет постыдной, так как все, сделанное в опьянении, забывается.

Как она задумала, так и сделала. Встав после обеда, она пошла в дом, где жил Комбаб, с мольбами охватила его колени и призналась в любви. Но он сурово выслушал ее слова, отказал ей в просьбе и упрекнул ее за опьянение. Тогда Стратоника стала угрожать, что наложит на себя руки. Комбаб в испуге рассказал ей о своем несчастье и открыл ей всю истину. Эта неожиданность успокоила страсть Стратоники, но любовь свою она не могла забыть. Проводя целые дни с Комбабом, она утешала этим свое безнадежное чувство.

Подобную же любовь и теперь еще можно встретить в Гелиополе. Женщины страстно влюбляются в галлов, которые, в свою очередь, безумно к ним стремятся; такая любовь не вызывает ничьей ревности и почитается даже священною.

23. Однако то, что произошло в Гелиополе со Стратоникой, не осталось скрытым от царя. Многие, вернувшись домой, обвиняли ее и рассказывали обо всем царю. Страдая от этого, царь еще до окончания постройки отозвал Комбаба.

Другие рассказы об этом событии нельзя считать правдой. Стратоника будто бы, не достигшая того, к чему стремилась, сама написала мужу, обвиняла Комбаба в покушении на ее честь. Рассказы эллинов о Сфенебее и Федре кносской ассирийцы относят к Стратонике. Я же сомневаюсь, чтобы Сфенебея или Федра могли так поступить, особенно если Федра действительно любила Ипполита. Впрочем, пусть все будет так, как оно было.

24. Когда приказ царя пришел в Гелиополь и Комбаб узнал причину своего отозвания, он спокойно отправился в путь, так как знал, что дома у него оставалось доказательство его правоты. Когда он явился к царю, то тотчас же был связан и взят под стражу. Потом царь созвал друзей, которые присутствовали при отправлении Комбаба, вывел последнего на середину и стал обвинять его в прелюбодеянии и распущенности. Горько жалуясь на злоупотребление доверием и дружбой, он упрекал его в трех преступлениях: в совершении прелюбодеяния, в нарушении верности и в нечестии по отношению к божеству в то время, когда он строил храм. Многие из присутствующих свидетельствовали, что видели Стратонику и Комбаба в объятиях друг друга. Под конец всем было ясно, что Комбаб будет умерщвлен как совершивший преступление, наказуемое смертью.