Были приняты и все условия секретности, на которых настаивал Хельдстрём – их просто нельзя было не принять, потому что торговаться он не любил – либо условия принимаются как есть, либо он и пальцем не пошевелит. Такую безапелляционную позицию можно было бы приписать влиянию каких-либо омрачений, но не в случае Томаса – трудно было бы найти человека, столь в полной степени преданного своему делу. Каждый понимал – если он ставит некое условие, значит оно в самом деле необходимо – других мотиваций вряд ли кто в нем предполагал.

Так и случилось, что вдвоем с Чоком они создали и возглавили первую группу коммандос в соответствии с принципами, которые Томас передавал устно – предполагалось, что он узнал их тогда - в конце прошлого века – в том числе и якобы непосредственно от Бодха и Ярки. Вся группа целиком была проведена окольными путями через вертикально-ориентированные миры в некую область, где они смогли обучаться непосредственно у настоящих коммандос. Остались, впрочем, не все, а лишь считанные единицы – остальные вернулись спустя несколько дней и мало что могли вспомнить. Путешествие тех, кто был принят (или, точнее, «якобы был принят») в обучение, заняло около трех лет, и по их возвращении даже скептики не могли не признать – это уже не те люди, что уходили три года назад с романтическими настроениями и возвышенными ожиданиями. Дистанция между новыми коммандос и обычными практикующими была разительна – и в искренности, и в упорстве, в способности испытывать экстатические озаренные восприятия… это трудно описать – это надо видеть. Предположить, что это все появилось само собой, без участия опытных инструкторов и отработанных методик было невозможно. Но и признать возможность прямого контакта с Бодхом и дракончиками тоже не было возможности.

Именно Томас был тем, кто принял на себя главный груз ответственности, когда вся первая группа коммандос в один прекрасный момент попросту исчезла. Остались только Нортон и Чок. К тому времени – а было это в 2473-м году – уже были подготовлены новые коммандос, которые, собственно, и составляют сейчас главное ядро «дайверов». Ходят неопределенные слухи, что контакт с Бодхом и дракончиками прекратился полностью, и даже Томас не может связаться с ними, и многие приписали это каким-то неизвестным нам катастрофическим событиям.

В то время как Чок испытывал циклон (т.е. длительное интенсивное радостное желание, часто сопровождающееся вспышками экстатических ОзВ) возобновления утерянного контакта (кстати – надо будет успеть и его найти и поговорить – это даст возможность узнать побольше, подготовиться хотя бы немного и к этой стороне эксперимента), Томаса увлекло прогрессорство – на пустом месте он и его партнеры стали закладывать основные принципы содействия практикующим существам, состоящим из других – не человеческих полос восприятий.

Еще Торе запомнилось… в этот момент на лестнице раздались голоса – несколько человек спускались и негромко обсуждали что-то про акранцев – Тора повернулась и увидела… Томаса. Он что-то разъяснял двум незнакомым ей людям, которые внимательно его слушали. Тора поднялась, соскочила с бортика на пол, и тут ее снова охватил тот же страх, та же неловкость, что и тогда на совещании.

На миг промелькнуло воспоминание: горы, небольшая быстрая речка, прыгающая по матовым мордам полосатых камней-гнейсов, упавшая поперек лиственница. Толстый вначале ствол затем сужается до ширины ступни, дрожит от каждого шага. Ветки и сучья цепляются, как коготки геккона, и чуть ли не сталкивают в воду. Инстинктивно пытаешься за них придержаться, но они гибкие, ускользающие, и равновесие становится только еще более неустойчивым. И держаться за них невозможно, и отпустить страшно. До воды внизу не больше двух метров, но страх – парализующий, животный. Первые шаги даются легко - игривость, решимость, предвкушение. Но в какой-то момент возник страх и продолжал нарастать, становясь парализующим ужасом, ноги затряслись, возникло ощущение себя как жидкой массы, медузы, обтекающей ствол. Отдав, наконец, себе отчет в том, что страх непреодолим и окончательно подчинил ее себе, Тора словно встряхнулась, возникла серьезность, отношение к страху изменилось, перестало быть похуистичным, и она просто начала идти – любой ценой – только вперед. Ноги трясутся и еле удерживают тело. Следующая вспышка воспоминания – она уже на другой стороне и мысль «я прошла, я не упала!», торжество и восторг. Захотелось пройти еще раз, чтобы закрепить уверенность и навык прохождения по таким бревнам. Страх появился снова, но на этот раз потребовалось лишь несколько секунд, чтобы перебороть его и пойти дальше. В третий раз она уже почти пробежала по дереву, ни разу не придерживаясь за ветки.

После этого воспоминания страх исчез, и кроме того сейчас она уже воспринимала себя иначе – не как некомпетентного новичка, а как участника эксперимента, и это придало ей еще уверенности – у них есть общее дело, это не просто любопытство. Взгляд Томаса снова на какие-то мгновения ввел ее в ступор – взгляд человека, который привык принимать на себя ответственность, быть лидером, и главное – быть ищущим, искренним человеком.

- Я… хочу узнать о прогрессорстве. Мне это необходимо. – Тора облизнула губы и продолжала говорить рублеными фразами, словно стараясь поскорее дать ему понять, что ей движет не простое любопытство. – Если бы ты мог поговорить со мной хотя бы час… хотя бы полчаса, я бы смогла… то есть я хочу сказать, что я могла бы, конечно, начать читать литературу по прогрессорству, но до начала эксперимента остается 35 часов, мне не хватит времени на то, чтобы самой выделить существенное, и кроме того там будет уже несколько устаревшая информация, и я хочу, чтобы именно ты мне вкратце рассказал – какой самый передний край ваших работ, что происходит именно сейчас.

Томас и двое его попутчиков просто стояли и молча смотрели на нее. Тора тоже замолчала. Если взгляды двух мужчин были изучающими, то Томас, казалось, не в полной мере присутствовал в этом месте – в его взгляде была та специфическая затуманенность, которая характерна для человека, что-то взвешивающего для себя, а не анализирующего. Секунды шли одна за другой, и ничего не происходило. Безо всякого перехода Томас шагнул к ней, взял за плечо и подтолкнул вперед. Она шла вниз по лестнице с ними тремя за спиной, чувствуя себя совершенно по-идиотски. Потом Томас немного поотстал и продолжил вполголоса что-то говорить своим попутчикам. Торе мгновенно стало легко и свободно – она не стала прислушиваться к их разговору и, перепрыгивая через ступеньки, бежала вниз до следующей площадки, ждала их там и неслась дальше, когда понимала, что они будут спускаться на следующий уровень. На восьмом уровне, когда она обернулась, Томас сделал едва заметное движение большим пальцем руки налево, указывая, что они пришли. Именно это движение почему-то вызвало в Торе резкий всплеск доверия и близости: он не просто позвал ее, не сказал «нам сюда», не сделал заметного жеста рукой – а лишь шевельнул пальцем, встретив ее взгляд – посторонний человек даже не выделил бы это движение как знак - так общаются между собой те, кто рассчитывает на понимание друг друга с полу-взгляда, полу-жеста – равные люди.