Глава 20

Морбус Галликус

Сквозь узкие деревянные окошки в карету почти не проникал свет. Обитые железом колеса громыхали по грязной мостовой. Аджетта сидела, прислонившись к деревянной стенке кареты, к ней прижимался Рамскин, его холодный мех щекотал ей кожу. В темной карете неприятно пахло дьяккой, этот запах напоминал вонь от разлагающихся трупов. Комос курил длинную белую трубку; тлеющий табак, смешанный с гашишем, освещал его глаза и лоб.

— Куда вы нас везете? — спросил Тегатус, с трудом помещавшийся возле дверцы.

— Во дворец… радости и удовольствия… каких вы еще никогда не испытывали, — ответил ему Комос, то и дело прерываясь, чтобы сделать затяжку. — Он находится не очень далеко и выглядит просто великолепно. Впрочем, вас поселят в самой жалкой и убогой его части, ручаюсь, вы к такому не привыкли. — Он рассмеялся, подавился дымом и закашлялся.

Дьякка издала странный булькающий звук — такие звуки издают дети, когда резко выпускают изо рта воздух в кружку с молоком.

Непроглядная тьма навеяла Аджетте одно воспоминание. Однажды ночью она обнаружила, что по ее лицу ползет большой черный жук. Она смахнула его, но, так как он крепко держался за кожу лапками, одна из лап оторвалась и осталась торчать из ее носа, как рыболовный крючок. Аджетта посадила жука в маленькую черную коробку и иногда выпускала, чтобы посмотреть, как он неуклюже ковыляет по полу ее спальни. И вот теперь она сама оказалась в такой коробке. Не зная, чем заняться, она коротала время, накручивая на палец прядь волос и наблюдая за огоньком длинной трубки того, кто их схватил. Каждый раз, когда Комос затягивался, его маска освещалась темно-красным светом. Аджетта уже слышала его голос раньше, и, хотя какая-то непонятная сила не давала ей вспомнить, кто этот человек, все же она четко осознавала, что он — часть ее прошлого и ключ к будущему.

Внезапно карета остановилась. С улицы донеслись крики, и дьякка схватила Аджетту за руку, чтобы не дать ей сбежать. Тегатус повалился вперед и уперся головой в толстый живот дьякки. Рамскин отшвырнул его на сиденье.

Комос засмеялся, его явно позабавило происшедшее. Он набил трубку свежим зеленым табаком и быстро затянулся, чтобы она не погасла.

— Эй, Морбус Галликус! — закричал он. — Езжай на Фиш-стрит-хилл, да поживее!

Он постучал кулаком в крышу.

Возница что-то пробормотал в ответ, карета сорвалась с места и покатила по разбитой дороге.

— Этот человек наполовину слепой, наполовину глухой и совершенно сумасшедший, — сказал Комос, хихикая, как будто он один знал какую-то невероятно смешную шутку. — А еще у него только… половина… носа! — На последних словах он расхохотался.

Остальные молча сидели в темноте, не понимая, почему он смеется. Дьякка тихо зарычала, потершись щекой о щеку Аджетты. Девочку обдало зловонием.

— Далеко еще? — спросила она и задержала дыхание, чтобы не вдыхать вонь дьякки и дым из трубки Комоса.

— Не очень, — ответил Комос. — Не надо торопить время. Наслаждайся последними минутами жизни, которые у тебя остались. Дыши полной грудью…

Раскачиваясь, карета ехала по разбитым дорогам, на которых попадались остовы животных, — их бросали там, где они подохли.

— А зачем вы нас туда везете? — спросил Тегатус.

— Вам все расскажут. — Комос засмеялся. — Это божественный эксперимент, gamma draconis, соединение времен в одной точке, пришествие дракона. Называйте это как вам угодно, скоро вы сами все увидите. Честно говоря, вы даже примете в этом участие.

Через несколько минут карета снова остановилась, и Комос посмотрел в специальный глазок, проделанный в стенке кареты.

— Ага, приехали, — сказал он с облегчением. — Теперь надо их вывести из кареты…

Аджетта услышала, как кто-то спрыгнул с облучка и приземлился в огромную лужу перед дверцей. Человек громко застонал и, чертыхаясь, выбрался из лужи.

— Эй, Бласт! — завопил он. Послышался удар хлыстом. — Не смотри на меня так, чертова кобыла! Вот зажму твою морду в кольцо, тогда посмотрим, как ты у меня повеселишься! — сказал он и снова ударил хлыстом.

— Морбус Галликус! — заорал Комос не хуже рыночных торговцев. — Иди сюда, помоги нам выбраться!

Морбус Галликус скрылся под каретой. Было слышно, как он возится там, отодвигая большой плоский камень. Наконец он вынырнул из-под кареты и вытащил за собой этот камень. Потом снова заполз под карету. Послышались два щелчка, и съемную панель на дне кареты сдвинули в сторону.

Аджетта заглянула в глубокий черный провал. Далеко внизу, на самом дне виднелся слабый огонек маленькой лампы. В дыру уходила деревянная приставная лестница, которая, казалось, становилась все уже и уже по мере того, как погружалась в темноту.

— Кто первый? — спросил Комос, выбивая трубку о ногу и наблюдая за тем, как тлеющие остатки табака сыпятся в яму, будто горсть падающих с неба звезд. — Там, конечно, темно, но в глубинах этого к-к-колодца нас ожидает истинное великолепие.

Рамскин прыгнул в яму и ухватился за лестницу. Он скрылся в темноте, загородив собой свет лампы, которая горела на дне колодца.

— Думаю, с-с-следующим будет кто-то из вас. — Комос говорил прерывисто, изо всех сил стараясь не рассмеяться. — Морбус стоит снаружи с мешком и хлыстом наготове, если вы вдруг попытаетесь сбежать. С ним лучше не встречаться при свете дня, его лицо больше подходит для темноты.

Комос кивнул Аджетте, чтобы она пошла следующей, и поддержал девочку, когда ее ноги соскользнули с края кареты.

— Теперь ты, — сказал он Тегатусу. — И не думай улетать. Морбус снимет тебя с неба, как муху с паутины.

Тегатус лег на пол и уцепился за сиденье, чтобы было легче спускаться. Ступив на лестницу, он выглянул на улицу. Судя по всему, карета остановилась на невысоком холме у постамента огромного памятника, окруженного деревянными лотками. Вдали виднелась река, блестевшая на солнце. Возле кареты Тегатус увидел большие кожаные сапоги Морбуса. Они были черные и покрытые грязью. Край его длинного мягкого плаща то и дело попадал в кучи навоза, а вокруг ног кольцом обвивался двухвостый хлыст.

Тегатус заморгал, ослепленный ярким светом, и начал спускаться по лестнице в колодец. Комос следовал за ним, едва не наступая ангелу на руки, чтобы тот спускался быстрее. Над их головами свет начал тускнеть — это Морбус задвигал камень на место, скрывая проход от чужих глаз.

Снизу доносился плеск воды. Тегатус передернул плечами, с каждой ступенькой он все сильнее задумывался о своей участи. Он злился на себя за то, что позволил себя схватить, что так быстро сдался. Спускаясь все глубже, он думал о том, как круто изменилась его жизнь. Когда-то он выступал под знаменем Всемогущего в Небесной Битве, в которой дракон был побежден и сброшен на землю, а теперь пробирается по старой трубе, как искусанная блохами крыса. Он покраснел от стыда и был рад, что в темноте этого никто не сможет заметить.

Далеко внизу послышался громкий всплеск, а потом рычание дьякки — это Рамскин радостно плюхнулся в неглубокую воду. Вскоре Тегатус уже стоял рядом с Аджеттой в чистой родниковой воде. На маленькой полочке горела лампа. Справа от них, по направлению к реке, туннель круто обрывался. Несколько каменных ступеней вели к деревянной двери с огромным медным замком.

Комос вынул из кармана ключ, повернул его в замке и медленно открыл дверь.

— Входите. Вот ваша камера, — сказал он, снова набив трубку. Его глаза покраснели. — Тут уже есть один гость, думаю, моя дорогая девочка, ты с ним знакома. — Комос засмеялся и подтолкнул Аджетту с Тегатусом к двери. Рамскин плескался в воде.

Аджетта вытащила мокрые ноги из холодного ручья. Быстрая вода смыла с них уличную грязь, а прохлада успокоила ее душу. Она вошла в комнату и посмотрела на белые мраморные стены и серые зубчатые плиты на полу, которые были плотно подогнаны друг к другу. Мебели не было, за исключением длинной мраморной скамьи вдоль стены и большого семиярусного канделябра, с которого стекал расплавленный воск. На самом краю скамьи сидел человек. Он был явно без сознания. Его тело завалилось на бок, на голове был мешок, а руки крепко связаны.