А люди с плотским разумом, кои читают Закон Божий телесно, хотят видеть в этих заблуждениях причину к осуждению Иисусовой молитвы, нестыдно говоря, что происходит сие от упражнения ею. Но возможно ли, чтоб святейшее имя Господа Иисуса, которое врачует всякую болезнь и всякую язву в людях, производило враждебное действие. Господь говорит: именем Моим бесы ижденут, змия возмут, аще и что смертно испиют, не вредит им; на недужные руки возложат и здравы будут (Мк.16,17-18).

Видите, от него всякое исцеление происходит и всяк недуг врачуется и святыня в человеке вселяется; происходит же повреждение в человеке от вышеуказанных причин. Но эти два слова «Иисусова молитва», если кому ненавистны, конечно, по развращению своего сердца и по его всецелому удалению от всего духовного, коего безконечный источник есть именно Господь Иисус Христос, то можно их заменить другими словами; молитвенное общение с Господом, Иисусом Христом; сердечное единение с Ним, молитва ко Господу Иисусу Христу. Помимо Господа Иисуса нет входа в Небесное Царствие, нет возможности прийти к Отцу Небесному, нет средства к соединению с Триипостасным Божеством, одним словом, – нет возможности спастися нам.

Все святые угодники имели Господа Иисуса в сердце своем и питали к Нему полную и всецелую любовь, обильно изливаемую от преискреннего с Ним общения, а Его всесильною помощью удобно могли совершать всякую добродетель, ибо Он бывает для нас все; и еже хотети и деяти (Флп.2,13).

В жизни священномученика Игнатия Богоносца, епископа Антиохийского, пишется, что когда воины вели его в Рим на смертную за Христа казнь, то он непрерывно произносил устами имя Господа Иисуса Христа. Они спросили его, чего ради он произносит сие имя?… Священномученик ответил: «как сие имя написано у него в сердце, то и произносит он его устами своими». И вот, когда, по растерзании его зверями, остались смотрением Божиим цельными дебелые кости его и сердце, мучители вспомнили слова его и сказали: «посмотрим, как он говорил, что у него в сердце написано имя Христа Иисуса». Разрезали сердце и там нашли золотыми буквами написанные слова: «Иисус Христос».

От этого примера можно приходить к такому заключению, что и у всякого, кто милостию Божиею и ради своих усердных и продолжительных трудов, приобретет в своем сердце «непрестанное действо Иисусовой молитвы», бывает то же самое. Без сомнения, по этому же самому и все святые отцы именуются «Богоносными», что в сердцах своих носили имя Божие – Господа Иисуса Христа.

Не видится излишним еще сказать здесь об одном неправильном действии в производстве Иисусовой молитвы, в которое впадают по незнанию многие ревнители сего Божественного дела, как пришлось нам иногда встречать и видеть.

Читая в святоотеческом писании о сердечной Иисусовой молитве превышеестественную похвалу, для точного выражения которой даже и слов нет на нашем языке, ревнители сего святого дела, но не по разуму, забывая закон постепенности, необходимо нужный, если и во всяком деле, то тем более здесь – в духовном упражнении, хотят враз, не продолжая времени, войти в сердечный храм для предстояния Богу лицом к лицу и для духовного Ему служения, что есть достояние преуспевших. Для этого они обыкновенно направляют ум к сердцу и нажимают на него давлением ума, думая этим способом раскрыть сердце, чтобы войти туда и узреть там Божие жилище, так как святой Исаак Сирский говорит, что дверь к небу находится внутри нас, именно в сердце.

И другой некто, из богомудрых, говорит подобное: «врата к небесам, если можно так выразится, находятся внутри нас, именно в нашем сердце. Сердце есть престол ума, на коем восседает Господь. Оно открывается перстом Божиим и туда входит наш ум, как первосвященник или архиерей или же как просто священник, для духовного служения Господу».

Но сии неразумные хотят сами собою восхитить это Божественное священнодейство – напором ума на сердце. От этого происходит давление на кровь около сердца, она согревается, слышимая теплота, которая мнится неопытному молитвеннику быти действом благодатным. Он еще более нажимает умом на это место и теплота, проторгая жилы, падает на низ, где и происходит ощущение плотского движения, – это есть одно из самых неправильных действий в занятии Иисусовою молитвою.

Епископ Игнатий Брянчанинов тоже, как встречавший таковых, о сем пишет. Он даже просит и молит братию не искать преждевременно сердечного места, а довольствоваться молитвою покаяния, ограждая себя смирением, послушанием, самоукорением.

Во время производства Иисусовой молитвы ум и слова молитвы: «Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя, грешного», всего лучше держать в грудной полости.

Глава 18.

Извлечение из книги Старца Паисия Величковского, в котором особенно показано превосходство Иисусовой молитвы пред псалмопением.

В конце же всего украсим все сие наше о молитве Иисусовой посильное разъяснение словами святых отцов, из книги старца Паисия Величковского, явственно показующими ее превосходство пред псалмопевцем, совершенную ее необходимость для нас в деле духовного преуспеяния и спасения, ее высоту и совершенство, – где в особенности показано различие молитвы и псалмопения.

«Они нам – святые отцы – все тщание о умном делании повелевают имети мало зело пение приемлюще в час уныния, часы бо (рекут) и песни церковные суть предания всем вообще христианам, а не безмолвствовати хотящим».

«Мнози убо, не ведуще искуса умному деланию, погрешают правого разума, мняще, яко единых безстрастных и святых мужей сие бе дело. И отсюда держащеся, по внешнему обычаю, единого псалмопения, тропарей же и канонов, предпочитают на едином внешнем своем молении: и не разумеют сего, яко таковое песненное моление, за немощь и младенчество ума нашего, предаша нам отцы на время, яко да помалу обучающеся, восходим на степень умного делания, а не до кончины на том пребудем. Что бо есть (Григорий Синаит, гл.19) младенчественнейше паче сего, егда внешнее наше моление устнами прочетше,радостным мнением повлачаемся, мняще, аки великое нечто творим, единым количеством тешащеся, и сим питающе внутреннего фарисея».

«От таковые убо немощи младенческия отводяще нас святии отцы, аки младенцев от сосец млекопитательных, показуют нам грубость делательства сего, сравнивающе гласное языком пение язычником. Подобает бо,– рече сей святый Григорий Синаит (Гл.5), – ангельску быти и пению нашему по жительству, а не плотско, да не реку языческо, еже бо гласным воплем пети, ради лености и невежества нашего дано бысть, за еже привозводитися ко истинным».

Не надейся прочее, ни же веруй во что-либо духовное успети, аще не подвигнишися призывати Иисуса Христа на всяк помысл злый и на всяку рать вражию, – рече святый Исихий – не обрящеши бо крепчайшего оружия на врази, на небеси и на земли, паче имени Христова. И несть ти мощно убежати горького напоения злых помысл, дондеже не поревнуеши вкушати чистого хлеба, сшедшего с небеси, Его же ядущии не взалчут во веки, приемлюще веселие и радость, а не страх или безсловесное утешение, еже есть радостное мнение.

Якоже бо закон – не могий совершить человека собою безгрешна – отсылаше всех ко Христу, и сего хотяше, аще и мняшеся быти умаляем: тако и внешнее пение, предобучивши делателя, предает «Христу, си есть умной молитве Иисусовой, аки не могущи того собою в духовное действо вознести, аще и самое то пение ради молитвы сокращается и второе бывает».