Более сложными были контакты Ираклия с яковитами Сирии и Междуречья. Когда он приехал в отвоеванную Эдессу, ему казалось, что единство уже достигнуто. Он подошел к чаше на литургии в монофизитской яковитской церкви, но местный епископ Исайя не допустил его, потребовав, чтобы он прежде анафематствовал Халкидон и томос папы Льва.

Несмотря на это, контакты продолжились и во многом принесли успех. Старый яковитский патриарх Антиохийский Афанасий (Погонщик верблюдов), по всей видимости, принял моноэнергизм и выступил за объединение. Однако его кончина в 631 г. предотвратила подписание совместных документов. Тем не менее ряд монофизитских монастырей и общин в непосредственной близости от Антиохии принял Халкидон с "моноэнергитским" пониманием. Одним из таких монастырей был монастырь св. Иоанна Марона близ Эмессы. Его братия стала ядром существующей с тех времен общины маронитов, сохранивших верность моноэнергизму и патриарху Сергию. Спасаясь от преследований, они бежали в ливанские горы, где основали собственный патриархат. В конце концов, не без "помощи" латинских крестоносцев, марониты приняли унию с Римо-католической Церковью (1182 г.).

Но в Египте успехи были куда более значительными. При персах там оставались только монофизитские патриархи. В 631 г. в Александрию прибыл новый халкидонский патриарх, наделенный властью как архиепископа, так и префекта (губернатора) Египта. Его полномочия были настолько широки, что ему даже дозволялось носить на одной ноге красный царский сапог. Совмещение двух должностей противоречило всем церковным канонам, и этот случай – едва ли не единственный в истории всей Византийской Церкви. Возможно, Ираклий принял решение о таком назначении под влиянием примера патриарха Сергия, управлявшего Константинополем во время его отсутствия на Востоке, а также примера Римской Церкви, которой Юстиниан официально доверил гражданские функции в Италии. Впрочем, и в Египте, еще со времени свв. Афанасия и Кирилла, существовала традиция, согласно которой архиепископ Александрийский играл роль национального лидера во всей провинции.

Эта роль в Александрии была доверена Киру (631-639), ранее митрополиту Фазиса (Поти), которому уже удалось провести несколько объединений на базе моноэнергизма. Его задачей было объединить на основе моноэнергизма и Египет. Но в 631 г. никто не мог предвидеть, что миссия Кира будет весьма краткой, что в 639 г. в Египте воцарится ислам, который навсегда отрежет египетскую Церковь от Империи и на долгие века превратит ее в изолированное меньшинство.

По прибытии Кира в Александрию монофизитский патриарх Вениамин (623-662 гг.) бежал в пустыню, где и пребывал в укрытии до арабского завоевания. Для достижения своей цели Кир использовал как богословские аргументы, так и военную силу. Миролюбивое убеждение и раньше, при патриархах Евлогии и Иоанне Милостивом, приносило плоды. Более того, правительство Ираклия помогло разрешить тритеистские споры и способствовало примирению в 616 г. между антиохийскими и александрийскими монофизитами, что принесло императору симпатию среди многих монофизитов. Значительная часть их приветствовала освобождение от персов и возвращение Империи. Теперь Кир принес новые предложения, которые весьма понравились многим монофизитам. Некоторые даже говорили: "Это не мы пришли к Халкидону, а Халкидон пришел к нам". Но все же Кир, оставшийся в коптской истории под арабским прозвищем Аль-Мукавказ (Кавказец), запомнился монофизитам не методами уговоров, а гонениями, кровью и насильственными обращениями в Православие. Но это было потом…

3 июня 633 г. Кир совершил в главном соборе Александрии Евхаристию, на которой причастилась большая часть городского монофизитского духовенства и даже два епископа. Основой объединения послужили 9 анафематизмов, которые патриарх торжественно провозгласил с амвона. Анафематизмы были составлены на базе обычных Кирилло-халкидонских формул, типичных со времени Юстиниана. Так, в 6-й анафеме утверждалось кирилловское выражение: "Одна природа Бога Слова воплощенная", с пояснением, что имеется в виду единая сложная Ипостась из двух природ. Чтобы уравновесить это выражение, в 7-м анафематизме используется халкидонская формула "в двух природах" (а не диоскоро-северианская "из двух природ"). Далее в тексте провозглашается халкидонское понимание теопасхизма. Но в этом же 7-м анафематизме появляется ключевая формула: "Тот же самый Христос и Сын действовал божественно и человечески через одну богочеловеческую энергию, как сказал св. Дионисий". В 8-м и 9-м анафематизмах содержались списки еретиков, подлежащих анафематствованию, в особенности критики св. Кирилла, в согласии с постановлениями V Вселенского Собора.

В донесении в Константинополь Кир писал: "Ликует и Александрия, и весь Египет, ликуют и ангелы небесные…" Казалось бы, действительно, лучше не может быть: и Халкидон сохранен, и единство достигнуто. Но ни Сергий, ни Кир не поняли, что они затронули вопрос, который и является основным пунктом разделения между православными и монофизитами: проблему присутствия в ипостасном единстве реального и активного тварного человечества, которое и воспринял на Себя Логос. Они также не подозревали, что в халкидонском Православии есть люди, для которых истинная вера важнее всех церковных и политических соображений. Эти люди резко выступили против имперской политики.

3. В том же 633 г., когда было провозглашено объединение, в столице Египта гостил старец, ученый монах по имени Софроний (550-641). Во время описываемых событий ему было уже больше 80 лет. Софроний обладал широкой известностью и авторитетом духовного подвижника, и Кир решил показать ему 9 анафем, чтобы заручиться его поддержкой. Прочитав их, "Софроний падал Киру в ноги, плакал и умолял его не провозглашать их с амвона, так как это доктрины Аполлинария". Он сразу выступил против выражения "одна энергия" и потребовал заменить ее на "две". Кира возражения не остановили, и анафематизмы, как мы знаем, были провозглашены.

Тогда Софроний немедленно отправился в Константинополь, чтобы лично встретиться с патриархом Сергием. Сергий, похоже, согласился с его доводами и опубликовал свой указ "Псефос" ("Авторитетное мнение"), одна копия которого была вручена Софронию, а другая послана Киру. В "Псефосе" не рекомендовалось говорить об одной или двух энергиях во Христе, так как это "неблагочестиво", и намекалось, но не говорилось прямо, что на самом деле во Христе одна воля. Софронию такой компромисс мало понравился, но Сергий взял с него обещание не высказывать публично своего мнения до того, как он тщательно во всем разберется. В письме к папе Римскому Гонорию патриарх Сергий с некоторым лукавством пишет, что Софроний удовлетворился его разъяснениями "Псефоса" и обещал не поднимать более этого вопроса.

Кем же был этот старец Софроний? Он родился около 550 г. в Дамаске, скорее всего, в семье сирийского происхождения, получил отличное светское образование и стал софистом (профессором словесности) в родном городе. Во время паломничества в один из палестинских монастырей св. Софроний познакомился с Иоанном Мосхом, который до своей кончины в 619 г. останется самым близким его другом. Они вместе отправились в Египет, где св. Иоанн Мосх начал сбор материалов для своей знаменитой книги о египетских и палестинских подвижниках "Лимонарь, или луг духовный". Два ученых друга проводили время не только в пустыне, но и в интеллектуальной атмосфере Александрии. По возвращении в Палестину Софроний делается монахом; 10 лет он проводит вместе с Иоанном в монастыре св. Екатерины на Синае, после чего оба они вновь направляются в Палестину. Оттуда они предпринимают вторую поездку в Египет, где знакомятся со святым патриархом Иоанном Милостивым. Там Софроний тяжело заболевает, но по молитве двух местночтимых святых целителей-бессребреников Кира и Иоанна чудесно выздоравливает. Впоследствии св. Софроний написал книгу о чудесах двух бессребреников, в которой также содержится много интересной информации об отношениях халкидонцев и монофизитов в Египте в то время.