— Видите ли, Учитель не совсем человек, — и, видя недоуменный взгляд Ворона, я в красках описала ту сцену, когда я назвала Учителя человеком (правда без таких деталей как клюв и перья). Тот натянуто усмехнулся и все-таки сунул мне в руки миску с кашей. Я немного покривлялась, посопела, съела две ложки — остальное оказалось в желудке раньше чем я опомнилась. Я же не ела с самого раннего утра. Поколебавшись немного, съела еще полную миску каши, не отказалась бы и от третьей, но, к огромному сожалению моего желудка, котелок оказался пуст.
Ворон великодушно предложил свое одеяло, предложил спать с ним, "что б теплее было", но я отказалась. Около костра закашляла Ирбис и наниматель, пожелав мне спокойной ночи, пошел к костру.
Уже засыпая, я поняла, что жизнь все-таки хорошая штука. Особенно хороша она когда ты сыта, лежишь в теплом одеяле, пахнущим выделанной кожей, корицей и миндалем, на ближайшее время у тебя есть работа, а после — две тысячи золотых, и лошадь, которую ты собираешься выкупить. Додумать эту замечательную мысль я не успела — заснула.
— …не очень. А тебе?
— Ну, мне с самого начала расписали его как великолепного проводника и война, но очень большую сволочь.
— Так почему же ты его наняла?
— А почему ты нанял Айри?
Я открыла глаза и сразу же закрыла их, заметив, что Ирбис взглянула на меня. Не хватало только, что бы меня объявили в подслушивании. Интересно у нее блестят глаза, отражая костер…
— Она единственная, кого я видел в действии, и это меня, честно говоря, вдохновило. Уж кого она не напоминала, так это впервые взявшую меч восемнадцатилетнюю девицу, — Ворон помолчал немного, а потом добавил, — она знает капитана Трифона.
— Бедная…
— Да нет, она так не считает. Судя по всему, он вызывает у нее самые хорошие чувства. Может наши народы видели его с худшей стороны?
С худшей стороны? Моя рука непроизвольно дернулась к рукояти меча. У него нет таких сторон: он самый мудрый, самый сильный, и самый добрый из всех существ которых я встречала! Так… я вроде как сплю.
— А как тебе сама Айри?
— О! Великолепная девочка. Такая маленькая и хрупкая, но сколько огня! Того и гляди, спалит всех окружающих! — насмешливо фыркнул Ворон
— А мне нравится ее бесстрашие, вот как, например, она бесстрашно сползала с лошади, а как бесстрашно уплетала кашу, и даже не проверила, есть ли там яд, а я специально столько в ее порцию вбухала!
Ирбис и Ворон сдавленно захихикали, зажимая рот, чтобы не расхохотаться. По мне лично ничего смешного нет, только оскорбления. Девочка! Ну, я утром покажу ему девочку!
— Айри, прекращай притворяться, мы знаем, что ты не спишь.
Я смущенно встала и подсела к костру.
— Раз уж я проснулась, может, вы все-таки объясните, откуда вы знаете доктора Трифона? Может это не он? Миров, знаете ли, существует великое множество.
— Ты сказала, что доктор Трифон, как ты его называешь, не человек? — Хмуро переспросил Ворон, я в замешательстве кивнула. — Он очень старый грифон, да?
— О-о-откуда вы зн-нает-те? — Я от неожиданности начала заикаться.
— Значит, мы говорим об одном лице, Айри. — Ирбис пошевелила костер, из него выпал небольшой уголек. Пламенеющий Уголь… как они все там, без меня?
— А что вы имеете против Учителя? Вы его не знаете, и не можете судить о нем так, как сужу о нем я! — Лучшая защита — нападение, а иногда перейти в глухую оборону тоже бывает полезно.
— Почему ты его защищаешь, даже не зная, в чем он провинился? — Девушка удивленно взглянула на меня, а потом на уголек, который я все еще нежно рассматривала
— Учитель дал мне настоящие имя, знания и новую жизнь. Я училась у него пять лет. И ни разу за все пять лет, он не повел себя с плохой стороны. Я видела от него все самое хорошее и доброе, что было в моей жизни. Он заменил мне отца. Как вы думаете, почему я его защищаю?
— Капитан Трифон сыграл самую худшую роль в истории наших народов, которую себе можно представить.
Все. Поговорили, и хватит. Даже сомневаться в доброте грифона было мне невыносимо больно. Как будто предаешь его. Я не могла и не хотела представлять Учителя другим. Мы все-таки говорим о разных существах. Я посмотрела на своих собеседников. Подумала, снова посмотрела. Посомневалась. И выпалила:
— Вы ведь не люди, да?
— Не поняла? — Ирбис удивленно посмотрела на меня.
— Ну, ты точно не человек. — Усмехнулась я. И такое невинное удивление на лице у Ирбис. Девушка еще, видно, мало встречала людей.
— Да ты права, — несколько напряженно призналась Ирбис. — Я не человек, но я не опасна, я прекрасно управляю собой.
— ты оборотень. — Я не спрашивала, я утверждала, причем таким голосом, как будто это всем известный факт. В рядах противника произошло смятение. Неужели они действительно считают меня такой дурой?
— Как ты догадалась? — осторожно спросил Ворон.
— Во-первых, я видела, как светились у тебя глаза, когда я проснулась. Во-вторых, вы поняли, что я не сплю, а меня научили просыпаться бесшумно. Но заподозрила я это еще раньше. У вас обоих слишком плавные и мягкие движения для человека, а домыслить к какой расе принадлежит Ирбис из всех мне известных было минутным делом. — Рассмеялась я. — А ты, Ворон, ходишь неуверенно, как будто не привык, и такое ощущение, что ты очень легкий для своего роста. Потом у тебя странный оттенок кожи и чистый запах, правда, кто ты, я точно сказать не могу. — Я улыбнулась, глядя, как застыл мой работодатель. — Неужели вы действительно решили, что вас невозможно раскусить? Не знаю насчет Шакала, но я пять лет прожила среди нелюдей и мне легче отличить настоящего человека от другого существа.
Мы некоторое время молчали. Я все еще смотрела на выпавший уголек, уже черный, остывший, и на огонь, думая о том, как все быстро изменяется. Вот вроде бы уголек, но только несколько минут назад он был живым, как будто дышащим, а сейчас уже замерз, не выдержав напора чужой ему среды, не огня. Да, люди точно так же погибают, оказываясь в неизвестном месте, как этот уголек. Интересно, а можно ли меня вообще назвать человеком?
— Почему ты проснулась? — Ворон попробовал исправить ситуацию простой фразой. Какой дипломатичный. Хотя действительно, от чего? Я могла проснуться от разговора. Я в который раз за день усмехнулась, что бы на это сказал Учитель?
— Наверно от вашего разговора. Я довольно чутко сплю.
Помолчала немного и добавила:
— Вы как хотите, а я пошла спать дальше. — Снова закуталась в одеяло и легла.
А спальный мешок… У меня просто не было места, куда его положить.
— Кажется, достопочтимая соня обещала мне поединок?
С-собака! Открыв глаза, я недовольно взглянула на Шакала. Шумно вздохнув, поднялась с импровизированной пастели, затем подняла с земли меч (я его на ночь положила рядом с собой) и пробно раскрутила в одной руке, просыпаясь. Шакал выглядел давно проснувшимся и несколько удивленным. Светлые волосы идеально причесаны, голубые глаза прищурены: изучает слабые места противника. В мускулистой руке зажат прямой длинный меч, на голое тело надета короткая, до бедер, кольчуга, явно не такая легкая и не такая удобная как у меня. Неужели думал застать меня врасплох? Да меня со второго месяца Учитель будил звяканьем кольчуги. На что я должна была сначала просто вскакивать, а потом и начинать сражаться.
— Я готова.
— А броня? — наемник изумился еще больше.
Идиот. Все что надо, было на мне. Оскалившись, я немного подняла подол туники и там засеребрилась кольчуга. А наручи и обруч на голове я за последние три дня вообще перестала воспринимать, как что-то чужое. Они были всегда на мне.
Кивнув, Шакал принял стойку. Хм. Начну-ка я, пожалуй, с тактики "извините, я тут мимо проходила, меч в руки в первый раз взяла и не знаю, что с ним делать" то есть попросту сделала растерянное выражение лица и неумелую стойку. Самое смешное, поверил! Нахально усмехнувшись, он начал нападать. До чего простые удары! Доводить до состояния полного подчинения я себя не стала. Полное подчинение, это когда ты лежишь на земле, руки вывернуты, на спине нога, а меч отброшен. Сделала несколько пробных ударов, изучая противника. Скорость неплохая, реакция хорошая, но приемов знает разве что немного побольше необходимого минимума. Так, судя по его ухмыляющейся физиономии, пора сменить тактику. Применим-ка "спорим, что не поймаешь?", или "пикирующую ласточку"