116

диции до Августина; согласно полупелагианству, ереси Пелагия

можно избежать не впадая в крайности учения Августина о благо-

дати. Кассиан исходит из монашеского опыта и подчеркивает как

реальность греховной испорченности, так и возможность человека

к достойным стремлениям. Грех унаследован от Адама и весь че-

ловеческий род причастен к его согрешению. Поэтому без помощи

благодати человек не может обрести спасение или упражняться в

добродетели. Но он несет в себе семя добра, которое нужно лишь

пробудить к жизни посредством благодати. По своей свободной

воле человек может отвергнуть благодать или устремиться к ней.

При обращении иногда Бог предпринимает инициативу, иногда Он

ожидает решения нашей воли, так что наша воля предшествует

Божией. Бог не желает, чтобы кто-то погиб. Когда это происходит,

это противоречит Его воле.

Как вытекает из приведенного выше, Кассиан принимает учение

Августина о первородном грехе, но отвергает идею о действии

одной лишь благодати. Вместо этого он предполагает содействие

благодати и свободной воли при обращении и обновлении. Отвер-

жение человеком благодати не имеет основания в воле Божией.

Впоследствии массилийское богословие получило значительное

распространение в Галлии. Противоречия еще более обострились.

ПРОСПЕР АКВИТАНСКИЙ настаивал на чистом августинианстве,

тогда как ФАУСТ ИЗ РЕЙИ (Риец в Провансе; ум. ок. 490/500)

разработал противоположную точку зрения и пошел в направлении

пелагиан-ского понимания еще дальше Кассиана. ВИКЕНТИЙ

ЛЕРИНСКИЙ, который сформулировал известный принцип,

утверждающий, что лишь то, чему учат «повсюду, всегда и все»

(«quod ubuque, quod semper, quod ab omnibus») может считаться

подлинным преданием, находил в учении Августина о благодати

необоснованное нововведение, не соответствующее

вышеприведенному требованию.

Фауст, как и Кассиан, признает содействие между человеческой

и божественной волей. Но благодать для него заключается лишь в

просвещении проповедью и в пробуждении или в откровении Пи-

сания, и не является внутренней животворящей силой. Влечение

благодати и согласие воли человека соединяются в обращении.

Предопределение построено лишь на предузнании о заслугах

человека.

Хотя полупелагианство одно время имело большой успех (на-

пример, оно было одобрено Арльским Собором 473 г.), оно, однако,

не одержало окончательной победы. Римские Папы проявляли

мало интереса к богословским спорам в Галлии, но скорее

поддерживали понимание Августина. Этому способствовала опас-

ность, исходящая от чистого пелагианства.

117

Самым видным учеником Августина после Проспера был

ФУЛЬ-ГЕНЦИЙ РУСПИЙСКИЙ (ум. 533), вероятно самый

значительный богослов своего времени, он был епископом в

Северной Африке, но долгое время пребывал в изгнании на

Сардинии из-за нашествия вандалов. Его большое произведение

«Contra Faustum»88 не дошло до нас, но из сохранившихся трудов

видно, что он строго придерживался учения Августина о

предопределении: никто из избранных в вечности не может

погибнуть, но также никто из не предопределенных к блаженству

не будет спасен. Таким образом, Фульгенций учит о «duplex

praedestinatio» и партикулярной воле Божией в спасении. Он

истолковывает взгляды Августина ясно и последовательно. На

основании сравнения стиля предполагается (хотя без ясного

подтверждения), что он написал Афанасьевский Символ Веры.

В это же время в Галлии с позиций августинианства выступил

КЕСАРИИ АРЛЬСКИЙ (ум. 542). Его богословие вызвало противодей-

ствие и было осуждено поместным собором в Валенсии, но после

того как он заручился поддержкой Папы, ему удалось на Оранском

соборе 529 года добиться принятия вероисповедания о перво-

родном грехе, благодати и предопределении, в котором было от-

вергнуто полупелагианство и развито учение Августина о

благодати. В следующем году Папа Бонифаций II подтвердил

решения собора, тем самым придав им почти каноническое

значение. Это знаменовало окончание так называемых

полупелагианских споров и означало, что в вопросе о

предопределении умеренное августи-нианство было принято в

качестве нормы.

Решения Оранского собора, 25 канонов которого в основном

заимствованные из подробного собрания цитат Августина, состав-

ленного Проспером, санкционируют учение Августина о перво-

родном грехе: весь человек телом и душой изменился к худшему.

Свободная воля не осталась неповрежденной. Не только смерть, но

и грех «quod mors est animae»89 через одного человека перешел на

весь человеческий род. Весьма красноречиво Собор описывает

действия благодати. Сама молитва, в которой мы молимся о даре

благодати, совершается через благодать. Сами по себе мы не мо-

жем сделать первый шаг или обратиться к благодати. Бог не ожи-

дает того, что наша воля очистится от греха, но через излияние

Духа Сам совершает очищение воли. В нашей природе также нет

горения веры, стремления к духовному исцелению или началу веры.

88 «Против Фауста». — Прим. перев.

89 «Который есть смерть души». — Прим. перев.

118

Когда человек соглашается с проповедью Евангелия, это также

происходит через излияние Духа и Его вдохновение. Сам по себе

человек не имеет ничего хорошего, но все благо в нем совершает

Бог. Рожденные свыше также должны молиться о помощи Божи-

ей, чтобы утвердиться в добре.

В решении собора также затрагивается вопрос об отношении

благодати и заслуг: никакая заслуга не предшествует благодати.

Добрые дела заслуживают награды; но именно незаслуженная бла-

годать делает их возможными. Любовь к Богу есть дар Божий.

Она изливается в наши сердца через Святого Духа. Итак, как

говорится в итоговом исповедании, составленном Кесарием, ни

вера, ни любовь, ни добрые дела не могут осуществляться по

свободе воли, это происходит лишь по благодати божественного

милосердия. Эта благодать принимается через крещение. Все

крещеные могут, если они искренне стремятся к этому, с помощью

Христа совершить то, что относится к спасению души. В связи с

этим отвергается идея двойного предопределения: осуждаются те,

кто считает, что некоторые предопределены ко злу.

Поскольку воля и стремление человека к добру также базирует-

ся на благодати, позже она становится источником всего хорошего

в человеке — как внутренняя сила, а не только как действующее

извне откровение. Канон 22 обобщает содержание всего

вероисповедания с этой точки зрения: «Сам по себе никто не имеет

ничего кроме лжи и греха. Если человек имеет что-то от истины и

праведности, это происходит из источника, которого мы все

должны жаждать в этой пустыне, для того чтобы, орошенные не-

сколькими каплями из него, мы не погибли бы в пути».

Оранский собор означил окончание спора об августинианстве.

Но проблемы, стоявшие в центре его, и в дальнейшем вызывали к

жизни продолжительные дискуссии. Эти проблемы также стали

предметом подробного рассмотрения в средневековом богословии.

В дебатах после Реформации проявляются отчасти те же вопросы

и происходит возвращение к идеям, возникшим в ходе

споров с пелагианством и полупелагианством.

13. ПЕРЕХОД ОТ АНТИЧНОСТИ К СРЕДНЕВЕКОВЬЮ. ГРИГОРИЙ ВЕЛИКИЙ