– Слушаю, Спарапет, – покорно отозвался Атом.

Распределив представителей остальных нахарарских родов в помощь командирам основных частей, Вардаи ста т молча следить за передвижениями в персидском стане. Назначенные начальники и помощники ждали, чтобы Спарапет разрешил им разойтись: они торопились к своим частям, опасаясь, что неприятель может нанести удар неожиданно. Но Вардан спокойно объяснил, что скоро стемнеет и топкие берега Тчмута не дадут развернуться сражению.

На правом крыле персидских войск наметилось необычайное оживление. Все взгляды устремились туда.

– Знамена Сюника! – вдруг воскликнул Татул.

– Где, где? – раздались голоса.

Татул указал на отделившуюся от центра персидских войск колонну, шедшую под распущенными знаменами. Кпгда она приблизилась, стало ясно, что это полки приверженцев Васака. Великолепные аргамаки, изогнув шеи, несли всадников к месту стоянки…

– Воины отборные! – словно сам себе сказал Вардан.

– Скапливаются на левом крыле! – заметил Нершапух.

– Да, на левом! – подтвердил Вардан.

Все Аварайрское поле кишело персидскими воинами. Покачивались их кувшинообразные головные уборы, сверкали наконечники копий, мотали головами кони, развевались по ветру гривы. Полки занимали места.

Спустилась ночь.

Нахмурилось Аварайрское поле. В слабом свете звезд река была едва видна. Из-за реки доносился непрерывный глухой шум, то затихавший, то усиливавшийся, словно гул горного потока: неприятельские полки готовились к бою. И чем более темнело, тем больше скапливалось войск на берегу.

Разворачивалось и армянское войско. Оно расположилось вдоль берега, прямо напротив врага. Вардан приказал, чтоб отряды народного ополчения находились у него в тылу, вместе с запасными полками, рядом с полком Мамнконянов. Впереди народного ополчения стали Абэл-Наапэт, Аракэл, Саак, Хандут…

Вардан заметил, что ополченцы меньше устали, чем воины. Наиболее бодрыми казались женщины. Глядя на них, Вардан все более укреплялся в убеждении, что они будут биться храбро, и это его не удивляло: он хорошо знал женщин родной страны.

Азарапет взглянул на них и не выдержал:

– Пощади их, Спарапет, пусть они только ухаживают за ранеными.

Стоя на холме, Вардан пытался проследить характер происходящих в темноте передвижений врага. Центр кое-как проступал из мрака, но на правом крыле ничего не было видно.

Вардан проехал к левому крылу; его сопровождали Хорен, Нершапух и Татул. Как раз в это время на левом крыле врага, медленно и тяжело колышась, показалась какая-то масса.

– Откуда они подтянули щитоносную пехоту? – с беспокойством спросал Вардан. – Ведь она была у них на правом крыле!

– Видке, сна стояла позади «полка бессмертных», – предположил Нершапух.

– Там у них щитоносной не было, – возразил Вардан и обратился к Зохраку: – Ну-ка, скачи на наше правое крыло, спроси у князя Эпцайни, какие части переместились оттуда влево.

Зохрак поскакал, сопровождаемый телохранителем.

– Что это они задумали, зачем перебросили щитоносную пехоту влево? – спросил Хорен.

– Усиливают левое крыло, – объяснил Нершапух.

Текли ночные часы, приближался рассвет. Армии тяжело дйшали. Воины были крайне утомлены. Вардан приказал дать им отдых, строжайшим образом распорядившись, чтобы отряды спали по очереди и бодрствующий полк выступал вперед, к реке, дабы предупредить всякий неожиданный удар.

Стремление окинуть мысленным взглядом все поле боя, предугадать исход будущей битвы держало в напряжении всех. Но Вардан, напрягая все свои силы и способности на то, чтобы разгадать намерения врага и подготовить наиболее действенный контрудар, был охвачен и другими думами. Он думал о том, что цель ради достижения которой вышел на Аварайрское поле армянский народ, будет, пожалуй, достигнута совершенно иными способами и средствами, чем те, которые наметил он. Какая-то Смутная догадка, подобная далекому огоньку, мерцала в глубине его сознания. Он действовал, выносил решения, а эта мысль мелькала у него уже давно-давно и в Огакане, и в Арташате, и пр дороге в Агванк, и во время возвращения оттуда…

Прискакал Зохрак и сообщил:

– Князь Энцайни заявляет, что стоявшая перед ним щитоносная пехота двинулась влево и что сейчас позиции врага против него ослаблены.

– Ну-ка, поглядим, – проговорил Вардан и поскакал к центру.

Начальники соединений следовали за ним. Доехав до центра, они заметили густое скопление лучников, за которым стояла легкая конница. Это ясно доказывало намерение персов перейти реку вброд в этом месте. Атом слегка улыбнулся.

– Значит, упор на центр. Оттуда и нанесен будет удар? – спросил Нершапух.

Но Вардан задумчиво молчал.

– В центре удара не будет, – медленно сказал Атом. – Они побоятся завязнуть в топях… – Он с минуту подумал и дополнил свою мысль:-Несомненно, основной удар они нанесут на правом крыле!

Вардан ласкоао взглянул на юношу, незаметно улыбнулся, но продолжал хранить молчание. Начальники соединений задумались.

Но вот Вардан перешел к изложению своего плана: измотать силы врага. Когда шли на Аварайр, он намеревался осуществить этот план при помощи регулярного войска. Но вид огромной персидской рати вынудил его тогда отказаться от намеченного порядка боя и быстро перестроиться.

– Придется принять тактику народного воина, – сказал он с облегчением, словно освободившись от тяжкого бремени сомнений, и улыбнулся. – Здесь никакая иная тактика не годится. Только та, которую провозгласили народные воины: биться насмерть!..

– Но это опасно, – возразил Нершапух.

– Только так можно победить! И мы победим! – подчеркнул Вардан.

– Дай бог! Дай бог! – насмешливо, взволнованно и одновременно покорно произнес Нершапух, в котором заговорил привычный к суровой дисцкшшне старый воин.

– Дай бог! – с волнением повторили и начальники соединений.

– Бог даст, он всегда с народом! – утверждая свою мысль, повторил Вардан – Ведь война эта народная… – Он обратился к начальникам соединений. – Несомненно, до рассвета будут и иные перемещения у противника. Но основное расположение его сил таково: фланги укреплены для перехода реки вброд; на правом фланге он решил яе пропускать нас ни в коем случае. В центре топь преграждает путь и ему и нам. Он, наверно, опять перебросит свои силы против нашего правого крыла. Но он попытается стянуть нас к центру, чтобы охватить с флангов и раздавить нас. Так что осторожней на флангах!

– А мы и не будем стягиваться к центру! – заявил Нершапух.

– Предоставим ему думать, что мы дали себя обмануть! – сказал Вардан и вдруг, словно осененный какой-то догадкой, резко обернулся к окружавшим его нахарарам. – В эту ночь и завтра нам предстоит одним получить огромной силы удар. Какой бы жестокой ни показалась вам истина, но я ее вам открою: из всех возможностей нам доступна только одна – выматывать врага, ибо уничтожить его нам не под силу. Да, государи, скажем правду, – уничтожить ею нам не под силу. Выматывать его непрерывно, неожиданными нападениями, короткими сильными ударами! Нанести ему здесь крепкий удар, отступить и заставить нас преследовать… Пусть тащится за нами, истекая кровью! Будем наносить удары из центра, откуда он их не ждет! Сдерживайте его, сковывайте его в это время на флангах, не давайте ему ни в коем случае двигаться ни вперед, ни назад. Получив удар, он взбесится и кинется на нас. И вот здесь-то и надо будет начать правильное, изнурительное, выматывающее неприятеля отступление Придется напрячь все силы и все умение! И пусть вся страна Армянская напрягает силы, пусть она вся борется непрерывно, на равнине, в горах, в ущельях – всюду! Вот в чем наше спасение, или, вернее, вот в чей наша победа!

– Будет исполнено! – промолвил Нершапух, отдавая воинский привет: он начинал постигать стратегию Вардана.

– И когда враг будет вымотан так, как я намерен его вымотать, то есть когда он будет окрашивать путь своей кровью, пусть он тогда попробует догонять нас! Мы, несомненно, сумеем поставить его где-нибудь на колени. Судьба избрала меня, чтобы нанести врагу этот первый удар И я его нанесу? А вы делайте свое, – вы не дайте ему подняться?.