Киммериец потерял след и осмотрелся, напряженно вглядываясь в плотную завесу мрака, но ничего примечательного не увидел и не почувствовал. Тогда он вернулся к двери и прислушался — оттуда доносились голоса, но слышны они были настолько неясно, что, постояв немного в нерешительности, он решил вернуться туда, куда вели кровавые следы, и выяснить — куда же девались ведра с кровью?

— Сестра, ты что-нибудь можешь сделать?

Мелия говорила спокойно, но по лицу ее видно было, что она еще не оправилась от испытанного потрясения. Только что девушка воочию видела, что ждет их всех, если они не сумеют что-то придумать — если Зита не сумеет…

— Могу, — кивнула она, — но вы должны помочь мне — ты и он, — она ткнула пальцем в сторону единственного оставшегося с ними мужчины, — и план у нас прежний — нам нужен талисман — это единственный шанс спастись!

— А нельзя обойтись без него?

Теперь, когда Фабиан убедился в реальности и силе Незримого, он уже не испытывал прежнего трусливого оптимизма, а лишь удивлялся своей недавней глупой вере в успех, и страх, который до сих пор ему удавалось, хоть и с трудом, подавлять, теперь заставлял его думать лишь о том, как бы спастись самому. Плюнуть на все, отсидеться в каком-нибудь потайном уголке, недоступном для демона. Вот только где он — этот уголок?

Зита брезгливо посмотрела на Фабиана. Она мгновенно поняла его мысли, то ли по выражению лица, то ли интуитивно почувствовав, что ни на что иное, кроме бегства и предательства, он уже не способен, и насмешливо ответила:

— Зря ты мечтаешь отсидеться — от Незримого не спрячешься и не убежишь!

«Вот ведьма!» — с ненавистью подумал верзила, а она продолжала:

— Мне кажется, что ты не до конца понял, что случи лось. — Она посмотрела ему в глаза, но он молчал. — Когда Эмерик совершил первую глупость, прочитав заклинание, демон явился в наш мир. Колдовство оказалось необыкновенно сильно, но и оно не смогло освободить его полностью, а лишь выдрало черную душу из тела и перенесло ее к нам. Эта душа обязана была служить вызвавшему, но Незримый могуч и непокорен даже в нормальном состоянии, а взбешенный болью, стал почти неудержим! И все-таки шанс победить у нас был, и немалый, ведь мы оказались надежно защищены и имели в запасе достаточно времени. Мы вполне могли не торопясь подготовиться и развоплотить его. — Девушка сделала паузу, чтобы смочить губы вином, и продолжила: — Когда твой приятель повторил свой идиотский поступок, положение наше осложнилось. Не скрою, в первый миг я подумала, что мы пропали, но посте пенно все встало на свои места, нам вновь удалось защититься, и шансы на спасение по-прежнему оставались весьма высоки. Хотя Незримый и прорвался в дом, а значит, стал для нас опаснее, но наверняка потерял при этом много сил, а времени в запасе у нас появилось еще больше.

— Что же мешает тебе сейчас проделать то же самое? — зло процедил сквозь зубы Фабиан. Его выводило из себя высокомерие сопливой девчонки, которая должна была, быть может в этот самый миг, рыдать под ним от восторга, а вместо этого открыто выказывала ему свое презрение.

Тут он, сам того не ожидая, почувствовал бешеный приступ похоти. Ему захотелось схватить эту маленькую сучку, задрать платье и показать, на что он способен и на что годится она! Он весь напрягся, похожий на мастафа перед решающим рывком, но следующая фраза Зиты пригвоздила его к месту и одновременно возбудила еще сильнее:

— Ты, мерзавец!

— Я?! — Он был настолько шокирован ее ответом, что даже не заметил его откровенно оскорбительной формы.

— Ты дал ему лишний шанс одолеть нас, а он и без того слишком силен! Ты и Эмерик! Вы — два болвана, едва не превратившие нас в живых покойников. Эмерик сделал две глупости и умер, теперь ты бросился догонять его!

— Эмерик получил по заслугам! — От злости лицо Фабиана пошло пятнами. — Ты сама знаешь, что именно он протащил эту тварь сюда и в первый и во второй раз, и если нам всем суждено из-за него умереть, то я считаю, что он легко отделался!

При этих словах Мелию передернуло от отвращения, а Фабиан продолжал орать:

— Если уж считать виноватых, начни с себя, колдунья сопливая. Не разбрасывала бы книги с заклинаниями где попало, ничего бы и не случилось!

Зита задохнулась от возмущения, и тут Мелия, до тех пор молча наблюдавшая за ссорой несостоявшихся любовников, не выдержала:

— А ну замолчите оба! Не время теперь спорить, выясняя, чья вина больше — все мы наделали ошибок. Сейчас важно другое. Он ищет плоть и не успокоится, пока не добудет ее.

— Он получил Эмерика, — процедил сквозь зубы верзила, — пусть подавится им.

— Идиот! — прошипела Зита, но уже тише. — Он же демон! Он не может существовать в человеческом теле! По крайней мере плоти одного человека ему мало, но первый шаг он уже сделал и не успокоится, пока не возьмет нас всех! — При этих словах Фабиан зябко поежился, мгновенно вспомнив, как страшно умирал Эмерик. — Мы должны вернуть талисман, — в который уже раз повторила она, — но это очень опасно, ведь едва мы выйдем отсюда, Незримый начнет охотиться за нами.

Она посмотрела на Фабиана, у которого стояло перед глазами лицо Эмерика, с дико распахнутым в вопле безумной боли ртом, с выпученными, вылезшими из орбит налитыми кровью глазами, один из которых потом вывалился на пол, и Фабиан поймал себя на идиотском желании вспомнить: какой же он был — правый или левый?

— Не пойду! — зло огрызнулся он и с ненавистью по смотрел на Зиту. — Ты знаешь дорогу к тайнику, знаешь, как его открыть, и сможешь воспользоваться талисманом, ты и иди!

Девушка обессиленно опустила руки.

— Я уже устала объяснять тебе, почему не могу сделать этого сама.

— Все равно не пойду, — отрезал он, — потому что не верю тебе — так или иначе мы все подохнем, так что я предпочитаю напиться до бесчувствия и подождать здесь.

Закончив говорить, он отвернулся, всем своим видом показывая, что решение его окончательно и менять его он не намерен. Зита поджала губы и зло бросила:

— Эмерику это не очень-то помогло, если припомнишь — ему было достаточно больно…

Видимо, та же мысль одновременно пришла и в голову Фабиану.

— Заткнись, ты!.. — Он замахнулся на девушку, испытывая непреодолимое желание ударить ее, но, встретившись с ее презрительным взглядом, осекся и невольно опустил руку.

— Я предлагаю прекратить этот спор. — Мелия встала со своего кресла и, пройдя пару шагов, остановилась между ними. — Каждый из нас волен поступать так, как ему кажется правильным. Фабиан, — она повернулась к великану, — ты можешь начинать прямо сейчас, вино на столе. — Она посмотрела на сестру. — Если уж смерти не избежать, то я предпочитаю умереть, пытаясь спастись.

Фабиан смотрел на них во все глаза. Он-то думал, они бросятся перед ним на колени, станут молить о помощи…

— Но мы не справимся без него. Нам нужен мужчина, — Зита с отвращением кивнула на Фабиана, — хотя бы такой.

«Наконец-то поняли!» — со злорадством подумал он и потому решил молча проглотить это «хотя бы такой». Страх и жажда жизни боролись в нем. Жажда жизни говорила, что стоит рискнуть, и если повезет, благодарность сестер несомненно вознаградит его за страхи.

Но страх убеждал, что шансов нет, что все это — пустые мечты. Нужно воплотить их здесь, сейчас, пока еще есть время. Взять силой то, чего хочется, а потом напиться и вскрыть себе вены. И не будет никаких мук, которыми пугает его проклятая колдунья! Правда… и жизни тоже уже не будет. И спор начинался сначала.

— В доме есть еще один мужчина, — неожиданно услышал он, — по крайней мере был! — Это подала голос Мелия. Зита с удивлением посмотрела на сестру, и та пояснила: — Помнишь воина-северянина, которого мы разглядывали? Так вот — тот постамент прежде всегда пустовал! Там никого никогда не было!

— Как так? — Зита недоверчиво смотрела на сестру. — И почему ты ничего не сказала нам?!

— А вот так! Это был вор! — Глаза девушки озорно сверкнули, она чувствовала воодушевление. — И хороший вор, умный — он спокойно стоял, опершись о меч, которым в любой момент готов был посрубать нам головы, если бы мы что-то заподозрили, а мы рассматривали его, хвалили мастерство скульптора, сравнивали с ним Фабиана, а он стоял и смеялся над нами!