Игорь (серьезно): Как скажешь, Яна.

Ульяна: Прекратите сейчас же, а то обижусь!

Оля: Ты же сама попросила.

Ульяна: Я попросила называть меня «Яна», а не издеваться.

Оля: То есть если я скажу «хорошо, Уля» — это не издевательство, а «хорошо, Яна» — издевательство?

Игорь: Ты, Уль-Яна, определись. А еще лучше отработайте на своих одноучащихся. А мы, уж, как-нибудь в узком семейном кругу обойдемся по старинке.

Ульяна: Я с вами пытаюсь нормально разговаривать, эх вы!

Игорь: Ладно, зачем тебе две комнаты?

Ульяна: Во второй я смогу заниматься йогой. Я её сделаю в японском стиле. А первую, наверное, в индийском. Я еще точно не решила.

Игорь: Для йоги нужно большое пространство?

Ульяна: Для йоги нужен настрой. В комнате, заваленной всяким хламом, не бывает настроя.

Игорь: Вариант с разбиранием хлама ты не рассматривала?

Ульяна: А еще там смогут ночевать мои друзья.

Оля: Какие — такие друзья?

Ульяна: Например Настя. Я к ней не могу, ты же знаешь, какие у неё проблемы с отцом. Пусть ко мне приходит с ночевой.

Оля: Пусть Настя приходит. Мы её будем рады видеть. Она может и сейчас ночевать, никто не будет против. Я думаю, у нас будет одна общая комната для гостей. Да?

Игорь: Разумеется, так что вторая комната — это перебор. К тому же, мне нужен будет кабинет.

Оля: Кабинет? Но зачем? Ты же не принимаешь дома?

Игорь: Не принимаю. А, может, иногда бы и принимал, будь у меня кабинет.

Оля: Ну, знаете! Я тогда себе тоже хочу какую-нибудь комнату.

Игорь: Для чего?

Оля: Для чего-нибудь. Я еще не думала.

Ульяна: И камин.

Игорь: Камин — обязательно. Это я обещаю.

Оля: Да, я себе это уже представляю. Как мы будем сидеть у камина. Я про это только говорю, а мне уже хорошо. Прямо как в кино…

Ульяна: Там же два этажа? То есть у нас будет лестница? Лестница — это супер.

Игорь: Я думаю так. Сделаем деревянную с широкими перилами.

Ульяна: Можно, конечно, и деревянную, раз вы такие консерваторы. У меня дома будет лестница — с ума сойти! Мне, если честно, не верится, что мы это все серьезно.

Игорь: Представь себе, мы с мамой только что об этом говорили.

Ульяна: Как будто обсуждаем что-то такое из книжек. А про какую вишню ты говорила?

Оля: Я хотела…

Игорь (перебивает): Мама хочет посадить в нашем будущем саду вишню. Но, я надеюсь, ты меня поддержишь, что газон — лучшее решение. Всегда можно полежать на траве, поставить мангал, сыграть, не знаю, в бадминтон.

Ульяна: Извини, пап, но вынуждена тебя расстроить. Я тоже хочу вишню, она красиво цветет, и какие-нибудь цветочки. И еще дерево. Лучше даже два, чтобы между ними натягивать гамак. И потом, вишня… это так звучит. Что-то из… (Пытается подобрать слово.)

Игорь: А по-моему, мы с вами в субботу поедем смотреть дом, вы увидите этот крошечный клочок земли и сразу поймете, что газон — оптимальное решение. Там для цветов и вишен просто нет места.

Сцена седьмая

Третий друг (в спортивном костюме, весь разговор крутит педали велотренажера, Игорь неприкаянный стоит рядом, держит полотенце): Газон перед домом. Этого ты хочешь, да? Хочешь встретить старость в шезлонге на собственном газоне, а вокруг счастливые внуки в белых шортиках и платьицах? Такую картинку уже нарисовал? А ты хоть представляешь себе, откуда этот газон появляется? Газон и «травка зеленеет, солнышко блестит» — это две большие разницы. Газон — это либо огромное количество времени, либо денег. А скорее и то и другое вместе.

Игорь: Значит, обойдусь обычной травой. Дочь, вон, хотела цветы посадить. Не надо мне ни про какие газоны—трубы—крыши говорить. Я об этом уже слышал. Так что не старайся.

Третий друг: Ох, мне прямо жалко тебя, Игорёк. Во что ты себя добровольно вовлекаешь?! Добровольно. Но, чувствую, отговаривать бесполезно. Не было у бабы забот, купила порося.

Игорь: Наконец-то! Наконец хоть кто-то считает, что меня не надо отговаривать! Дай я тебя расцелую, друг!

Третий друг: Я и не буду отговаривать. Я тебе просто заранее сочувствую. Но отговаривать — увольте! Хочешь, я тебе честно скажу?

Игорь: Давай. Удиви меня.

Третий друг: У меня есть эти деньги. Деньги есть, но я боюсь, что ты не сможешь мне их отдать.

Игорь: Да я же квартиру продам! Сразу продам и отдам тебе, получается, половину, даже чуть больше!

Третий друг: А еще половину? Я знаю, как ты зарабатываешь. Неплохо, но только при условии, что ничего не изменится. А вдруг изменится? Полагаю, тебе даже продать нечего, случись что. У тебя даже дела как такового нет, только профессия. Вдруг ты заболеешь? Или еще чего-нибудь, не дай бог, конечно. И что тогда? Ты никак со стороны не обеспечен. Понимаешь? У тебя запаса прочности нет.

Игорь: Если бы у меня был запас прочности, разве я бы просил в долг?

Третий друг: Логично. Игорь, я говорю циничные вещи, но постарайся меня понять.

Игорь: Самое удивительное, что как раз тебя мне понять гораздо легче. То, что ты говоришь, мне понятно. Не сказать, что сильно приятно, но я это в состоянии понять. Так что спасибо за честность.

Третий друг: Не за что. Нечем гордиться. Просто у меня у самого ситуация не блестящая. Было бы получше, а так… Сам знаешь, какие сейчас проблемы в мире.

Игорь: Я думал, у тебя всё хорошо, крепко.

Третий друг: Хорошо. (Усмехается.) Но мне пришлось от всех своих прежних планов отказаться. И я не уверен, что дальше не станет хуже. Чем тебе твоя квартира не угодила? Новоселье гуляли чуть ли не вчера. Ты же светился весь от счастья. Как ты говорил? Сбылась мечта идиота?

Игорь: Меня все почему-то именно об этом спрашивают. Еще неделю назад я думал, что квартира тут ни при чём, но, знаешь, удивительное дело. Как съездил и посмотрел на дом, квартира стала раздражать! Сильно! Особенно этот дедок с пятого этажа. Курит и курит в подъезде. Причем какую-то дрянь. Я эти окурки замучился за ним выносить, а говорить с ним бесполезно. Припарковаться у подъезда нереально, все время кто-нибудь мое место занимает. А я чужое занял, так такой скандал мне устроили, да еще и машину кто-то поцарапал гвоздем. Я не говорю, что специально. Может и случайно. А может и нет. У соседей сверху трое детей. Нормальные дети, я их иногда консультирую. Только маленькие. Они же бегают, играют. Еще у них собака, которая, когда хлопает дверь в подъезд, начинает лаять, как сумасшедшая. Я думал, что ничего с этим со всем не поделаешь, так и буду терпеть, а вдруг оказывается, что можно жить одному.

Третий друг: А ты знаешь, что Домом называется самая высокая вершина горного массива Мишабель в Пеннинских Альпах? Высота четыре тысячи пятьсот сорок пять метров, между прочим. Так и называется — Дом. По-ненашему купол.

Игорь: И что?

Третий друг: И ничего. Просто мы в позапрошлом году с ребятами лазили. Помнишь, я в Швейцарию уезжал? Это как раз Дом покорять. Подай воду, вон, рядом с тобой стоит.

Игорь: Ладно, я пошел. Тоже дом покорять.

Третий друг: Кстати, если б я тебе занял денег, мне пришлось бы искать нового врача.

Игорь: С чего ради?

Третий друг: Я бы тебе занял денег, ты бы меня что, лечил в счет долга? Нестыковочка. Я бы подозревал тебя в недолечивании или того хуже — членовредительстве. А-а, только что понял: ты же меня мог бы того… Да, лечиться у должника — это неоправданный риск, а лечить кредитора — соблазн. Не напрягайся. Шучу!